— Рик, его зовут Рик, — поправила я магистра, — А заклинание близнецы подправили, и наложили защитные щиты.
— Я это заметил. Так значит, ты дала ему имя? И ты молчал? — пожурил упырика магистр. Тот задрал голову вверх и принялся усердно рассматривать небо.
— Ладно, я не сержусь, — рассмеялся магистр, — Хелли, а почему ты не на занятиях?
— Боюсь, что я уже туда вообще не вернусь, — вздохнула я, — После последней лекции, меня наверняка отчислят.
— Ну-ка рассказывай, — уселся обратно на землю магистр, потянув меня за собой. Пришлось сеть и рассказать. Рик, во время моего рассказа неодобрительно качал головой и, не останавливаясь ни на секунду, гладил по руке.
— Он, что, совсем одурел? — нахмурился магистр Пилат по окончанию рассказа, — На педсовете всех преподавателей оповестили о твоей силе!
— Вообще прекрасно, — закатила я глаза. Это должно быть строжайшей тайной!
— Хелли, я, конечно, не сомневаюсь, что архимаг Валанди тебя прекрасно обучал, и даже признаю, что тебя можно смело хоть сейчас переводить на третий курс, но все же, ты до конца не владеешь своими способностями. Ты знаешь, почему сегодня произошел спонтанный выброс?
— Потому, что я разозлилась?
— Не совсем. В тебе бурлят частицы всех стихий, что собственно и помогает тебе ими управлять. И если некоторые из них долго не задействовать, то они рано или поздно потребуют выхода. А первый курс не может тебе дать такую нагрузку, и тер Сент об этом прекрасно знал, так же как и все остальные преподаватели.
— Так вот почему вы так грузите меня на своих уроках! — осенило меня.
— Ну, не от большой любви же, — хмыкнул магистр, — Но директор Итрон просил развивать твои таланты на практических занятиях, а не на теоретических. Поэтому, я Латриэля не понимаю.
— Я тоже, — вытянула я ноги, — Мне вот интересно: магию Огня я использую чаще других, а магию Земли и дар Целительства не использую вообще, так почему же произошел выброс именно магии Огня?
— А вот этого я не знаю, — покачал головой магистр, — Спроси это у братьев де Рен. Только некоторым эльфам доступны все шесть стихий, и они знают, как ими управлять, а среди людей это не встречается вообще! Ты уникум.
— Это оскорбление или комплемент? — округлила я глаза.
— Скорее комплемент, — фыркнул магистр Пилат, — У меня появилась одна мысль. Сегодняшнее поведение эльфа вывело тебя из себя, что и послужило толчком для непроизвольного выброса. Но ведь и кто-нибудь другой может тебя разозлить. Нужно что-то, что будет сдерживать твою силу.
— Артефакт? — уточнила я.
— Нет, — ответил магистр, — Артефакты, даже самые мощные, могут просто распасться от такой силы.
— А что тогда?
— А вот этого я не знаю. Но знаю, кто может помочь.
— И кто же? — спросила я, наблюдая за упыриком. Рик вел себя как-то странно: то и дело прижимался ко мне, тоскливо вздыхал, с беспокойством смотрел на небо, кусочки которого проглядывали сквозь пожелтевшую крону дуба.
— Таш, мой дальний родственник. Он живет в Натинало.
— В городе полукровок? — удивилась я.
— Да. Он что-нибудь придумает. Я отправлю ваш квадриум на практику к нему в город. Ходят слухи, что сейчас там неспокойно. Вот и разберетесь заодно.
— Вы так уверены, что меня не отчислят?
— Нет, конечно. Скорее, выговор объявят архимагу тер Сенту.
— Это несказанно радует. Рик, да что с тобой? — воскликнула я, глядя, как упырик с непередаваемой тоской смотрит на небо, и все теснее прижимается ко мне.
— Так ты еще не знаешь, — грустно промолвил магистр, — Он чует первый снег. А с выпадением первого снега, он впадает в спячку.
О, нет…
— И надолго? — спросила я, поглядывая на упырика. Рик грустно вздохнул.
— До весны. Как только начнется первая оттепель, он проснется. Рик, вот-вот пойдет снег, — обратился к упырику магистр, поднимаясь с земли, — Идем, мы тебя проводим.
Рик привел нас в самую темную и непроходимую чащу леса по самой незаметной и пустынной тропинке. Если о ней не знать, то ни за что её и не заметишь. Я и не подозревала, что в этом лесу есть настолько глухое место.
Между двумя пушистыми елями, покрытыми темно-зеленой, почти черной хвоей, виднелось потрескавшееся от времени гранитное надгробие, занесенное песком и пылью. Сырой белесый туман стелился по земле, придавая этой части леса жутковатый и пугающий вид. Я невольно поежилась, почувствовав как туман пробирается под плащ, щекоча своими холодными щупальцами кожу на моей шее.
— Рик, это твоя могила? — спросила я у упырика, разглядывая зияющий провал в земле, чуть припорошенный листьями. Создавалось такое впечатление, что эту часть леса осень еще не коснулась.
— Да, — ответил за Рика магистр, глядя, как я опускаюсь на колени перед надгробием. Стряхнув рукавом прилипший к граниту песок и пыль, я прочла вслух выбитую на памятнике надпись:
— Таилшаэлтен.
— Так звали его при жизни, — Пилат потрепал Рика по волосам, — Но, увы, он сам ничего о ней не помнит.
— Бедный мой, — я прижалась к плечу упырика, — Тебе точно нужно уходить?
Рик кивнул, и взяв мою руку, как всегда приложил мою ладонь к своей щеке.
— Я буду по тебе скучать, — горько вздохнула я. Все-таки Рик стал мне очень дорог.
— И я, — декан потрепал упырика по волосам, — Ступай. Мы придем весной.
Рик с видимым трудом заставил себя отпустить мою руку, и больше не глядя на нас, спрыгнул в могилу, но я успела заметить, как по лицу нежити текли слезы. Подняв руки и повернув ладони параллельно земле, я призвала магию Земли. Корни зашевелись, и затянули провал в земле рядом с надгробием. Подняв левитацией немного земли, я засыпала могилу, и собственноручно, не используя магию, замаскировала её листьями. Вот и все. Могила смотрелась так, словно её никогда и не беспокоили.
— Идем, Хелли, — потянул меня за рукав магистр Пилат, — Мы еще с ним увидимся. Нужно просто подождать.
— Я знаю. Но мне будет его не хватать, — шмыгнула я носом.
— Магистр Пилат, — а вы знали, что случилось с Риком при жизни? — спросила я у декана, когда мы возвращались на кладбище. Мы как раз проходили мимо дуба, где обычно встречались с упыриком. Я засмотрелась на могучее дерево и чуть не хлопнулась носом в землю, благо меня магистр успел поймать за руку.
— Да, но это не моя тайна. Отец Рика был безумным ученым, а его эксперименты были слишком опасны для общества. И поэтому, он держал их в тайне. Но Рик как-то узнал, чем занимается его отец в лаборатории, и он убил его.
— Собственного сына?!? — ужаснулась я, цепляясь за заботливо подставленный локоть декана.
— Хелли, этим человеком овладело безумие, он не видел в Рике сына, он видел в нем опасного свидетеля. Его посадили в тюрьму на пожизненный срок, не стали казнить из-за того, что у него остался второй сын, но он сбежал, и по сей день никто не знает, где он скрывается.
— А почему Рик стал упырем? — спросила я, вглядываясь в просвет между деревьями, где уже виднелось кладбище.
— Наверно жажда мести не дала ему покоя после смерти, — пожал плечами магистр.
— И на его могиле не вырос чертополох, ведь он не был черным магом! — осенило меня, — Жажда мести позволила ему вернуться, но обращение в настоящего упыря не произошло!
— Да. И слава Хранителям, — вздохнул декан. Наверно тяжело видеть упырем того, кого ты знал живым.
— Здравствуйте, магистр Ксилосценифанифифт, — поздоровался тем временем Пилат с моим преподавателем по некромантии. Ух, ты! Как он это выговорил?!
Подавив дикое желание залезть в рот к моему декану, дабы проверить целостность его языка, я принялась оглядываться. Незаметно за разговорами, мы с магистром Пилатом дошли до центральной площадки кладбища, где сейчас магистр Ксилосцен… э-э-э… ну, в общем, тот самый хмырь в черном балахоне, проводил занятие у третьего курса. Хм, оказывается, некроманты третьего года обучения — одни парни.
— Доброе, доброе, — отмахнулся магистр Ксило… да как бы назвать его, чтобы язык в узел не завязался?! О, придумала! Пускай он будет Фифтиком!
— Я вам не помешаю? — поинтересовался декан, с любопытством рассматривая адептов-старшекурсников, которые полукругом расположились около старого склепа, у входа в который валялось около двадцати кучек костей. Адептов было около десятка, как я заметила, и все как на подбор высокие и мускулистые. Ах, да со второго курса же начинается физическая подготовка…. Эй, я что, через два года тоже буду качком в черном балахоне?
— Нет, конечно, — проскрежетал Фифтик, тряхнув грязными волосами, но отвечал он не на мой мысленный вопрос, а на вопрос декана, — Мы сейчас как раз проверяем, сколько скелетов одновременно сможет поднять каждый адепт.
— Как интересно, — поднял бровь магистр, — И как успехи?
— Ужасно! Эти бездари ни на что не способны! Через месяц соревнования академий по некромантии, и кого я должен туда отправлять? — взвизгнул магистр так, что я с трудом подавила желание зажать уши. Парни не шелохнулись, видимо привыкли к его голосу за три года обучения.
Значит, соревнования? Так вот почему сейчас урок некромантии сейчас не у первого курса. Наверняка некромантию поменяли местами с прикладной магией.
— А какое максимальное количество? — поинтересовался магистр Пилат, рассматривая адептов.
— Вот у него, — тыкнул худым пальцем Фифтик в ближайшего светловолосого парня, — Шестнадцать. Остальные даже до семи не дотягивают! И что мне делать? На соревновании их должно быть двое! А ты что тут делаешь?!?
Худющий палец некроманта указывал в сторону меня, выглядывающую из-за плеча декана. Вот доколупался, напильник ходячий!
— Это моя ученица, Хеллиана Валанди, — вытащил меня из-за своей спины декан. Эй, ну, вот кто его просил? Я же сейчас похожа на подгоревшее чучело, а тут ведь парни все-таки.
— Я знаю, кто она! — вскрикнул Фифтик так, что ближайший к нему адепт дернулся, и демонстративно прочистил ухо под смешки окружающих, — Она сорвала мне урок!
— Ничего подобного! — возмутилась я, — Я упыря убила, а не вызывала его! Проверять кладбище было нужно, прежде чем адептов туда отправлять!
— Так ты та самая адептка, что убила упыря? — поинтересовался парень, который может оживлять шестнадцать скелетов за раз, пока ошарашенный Фифтик, пытался найти слова, чтобы мне ответить.
Я уставилась в зелено-карие глаза парня:
— Ага.
— Кхм, — кашлянул магистр Пилат, пытаясь замаскировать смех, — Давайте оставим этот вопрос. Хелли, а ты не хочешь попробовать?
— Я? Ну, не знаю, — засомневалась я, подходя к пожелтевшим от времени костям. Хе, так магистр Фифтик еще и усложнил адептам задачу, разложив кости по неровным кучкам. Кое-где лежало по две головы, кое-где аж по три тазобедренных кости, а где-то и вообще по три ноги.
— Она ж девчонка, — фыркнул какой-то третьекурсник, скрестив руки на груди, — Она и двух поднять то не сможет.
Ой, умник, можно подумать, он их сотнями поднимает! Хотя даже самый сильный некромант больше тридцати скелетов за раз не поднимет. Для армии нежити необходима огромная сила и очень сложный ритуал. Страница пятьсот семьдесят восемь, глава тридцать седьмая, раздел: ритуалы поднятия нежити на крови, домашняя библиотека Ауста, третий стеллаж слева от двери, вторая полка снизу, потайное отделение с трехкомпонентной структурой защиты. Взламывала три дня.