Викинг захохотал так, что вся лавка вздрогнула и подпрыгнула. Отсмеявшись над самой «бородатой» шуткой, мужчина повернулся к прилавку с товаром. Копья, луки со стрелами, лёгкие сабли и кривые ятаганы не привлекли его внимания. Варвар выбрал длинный прямой меч, провёл пальцем по острию и несколько раз взмахнул наотмашь. Свист рассекаемого воздуха понравился Гуннару.
-Сколько? - обратился он к торговцу.
Мошедас вращал глазами. Вопрос, где этот наглец прячет деньги, не давал покоя.
-Меч стоит десять золотых. Но такому герою, как ты, отдам за шесть.
-Сколько? - переспросил Гуннар. С крутых фьордов в лицо торговца подул северный ветер.
-Вай, вуй, вэй! Прости! Вспомнил, хауланский наёмник просил четыре!
-Сколько? - Суровый взгляд небесно-синих глаз пронзил старика насквозь.
-Только два, о царь пустыни! Нет! Один, один золотой! - в страхе залепетал торговец.
Гуннар похлопывал по прекрасному французскому клинку, который Мошедас выкупил у пьяного пастуха за две серебряные монеты.
-Сколько, я спрашиваю?
Мошедас находился на грани обморока. Никто и никогда так не поступал. Грабить грабили. Обманывали, льстили, угрожали, но чтобы вот как сейчас, без предупреждения, без ничего! Отдать товар даром?! Святотатство! А что, если чужестранец изрубит бедного Мошедаса, как только получит меч? И потом, эти мускулы, обжигающий взгляд! Шемит в людях разбирался. Если варвар разгневается, можно потерять всё…
-Сколько?
Даже городской кузнец, самый сильный человек в Септхе, по сравнению с Гуннаром выглядел недокормышем. Мошедас принял решение - самое трудное в жизни:
-О каких деньгах может идти речь? Это подарок! Тебе, о великий воин! Да хранят тебя Иштар, и Аллах, и все боги сразу!
-Сколько?
Мошедас грохнулся на скамейку, разглядывая родинку на своём кривом носу.
Торговля, дело жизни, шла прахом. В голову постучалась мысль. Столь простая, что не могла не быть истиной. Сбылись плохие предчувствия…
На очередное «сколько?» старик поднялся, заморгал и признался:
-У меня есть десять… нет, двенадцать золотых, три серебряных… и восемь медяков… - Он полез в пыльные хурджуны. - Вот держи, забирай, они твои! Ах моя проклятая жизнь!
Гуннар расхохотался, и несколько полок покосилось.
-Понял! - вскрикнул Мошедас, хватаясь за сердце. - Тебя нанял иранский караван, которому я продал десять больных ослов. Нет? Арабы - за испорченные финики? Евреи - за червивые персики?
Вспотевший, трясущийся восточный плут перевёл дыхание.
-А-а-ай! - заорал вдруг он и повалился на пол, целуя ступни Торнсона. - Посланец Анубиса пришёл за моим сердцем, чтобы взвесить его на весах мира мёртвых! Боги, простите глупого раба! Во всём сознаюсь, только жизнь оставьте! Всю правду расскажу! Всю как есть! Нитку к ноге привязывал - вай, вай! Стрелку раскачивал - вай, вай! Весы боком поворачивал, ставил неровно - вай, вай! Гири стачивал - вуй, вуй! Отвлекал покупателей, зубы им заговаривал - вуй, вуй! Фальшивой монетой сдачу давал - вуй, ву-у-уй!
Продавец завыл - слова кончились…
Гуннар протянул руку к прилавку, потрогал монеты, но взял только один золотой:
-Это в долг, а я долги возвращаю, торговец.
Хоть мне и известен путь порока, аксакалов вроде тебя я стараюсь не обижать.
Словно гора упала с плеч Мошедаса, вай, как хорошо, что о самом страшном (отсутствии лицензии на беспошлинную торговлю!) он рассказать не успел…
-Там, сзади, есть туники… - робко подняв голову, подсказал шемит. - И пояс найдётся. - И в приступе непонятной щедрости неожиданно добавил: - Я напою тебя вином и накормлю финиковыми лепёшками…
Снаружи послышались голоса и бряцанье оружия.
Гуннар откинул полог шатра, и в голосе викинга зазвучала радость:
-Мама, засунь меня в дупло Иггдрасиля, - туареги! Подлые гиены! Клянусь Одином, сейчас они заплатят за всё!
Викинг бросился наружу. Торговец прислушался, но разумно не высовывал носа. Звенели мечи, кричали верблюды, стонали люди. Кто-то хрипел, кто-то просил пощады, а потом резко наступила гробовая тишина. Мошедас в страхе забился под прилавок и там дрожал, как паранджа правоверной мусульманки. Ах жадность, жадность… Вот он, час расплаты за проявленную когда-то глупость. Зачем он оставил спокойный Хоршемиш? Зачем поселился на краю пустыни? Чтобы сдохнуть однажды под пыльным прилавком? И ведь туареги точно убьют его уже за то, что он отдал меч этому черноволосому психу…
-Эй, старичок, хватит играть в прятки, я тебя нашёл. - Знакомый чуть хриплый голос прозвучал дивной музыкой.
Торгаш мысленно вознёс хвалу небесам, выполз и оцепенел…
Гуннар, забрызганный кровью, но целый и невредимый, застегивал на талии широкий баккарийский пояс с ножнами из шагреневой кожи, старинным мечом и длинным ильбарским кинжалом.
-Моё! - гордо пояснил Гуннар. - Эти мёртвые скрелинги, разбросанные на улице, обманули меня и ограбили. Как обещал, долг возвращаю, - бросил на прилавок окровавленный меч и золотую монету, - с процентами.
К ногам хозяина упали короткие кривые мечи туарегов с длинными рукоятями и ножны, обтянутые кожей буйвола.
-Сколько шайтанов напало на тебя, о ангел смерти? - не выдержав, полюбопытствовал Мошедас. Теперь он уже не шепелявил и не заикался.
-Пятеро придурков с тугими-тугими кошельками. И Слейпнира привели - вот что радует. Я заберу его, верблюды туарегов - твои.
Шемит окосел от свалившихся сюрпризов и неожиданного богатства.
-Ты вор или притворяешься?
-Я викинг! Иногда иду путём порока. Слейпнир краденый, до меня на нём ездил кто-то другой. Проходил мимо, смотрю, зверь что надо, белый как снег, глаза огромные, чёрные, ресницы в два ряда, пушистые, загляденье! Вот и присвоил. Доступно разъясняю?
Старик понимающе кивнул.
-Слушай, так как там насчёт поесть и выпить? После драки подкрепиться - милое дело. Давай застёгивай свою лавку, я вина хочу!
-Всё что пожелаешь, мой юный друг! Ведь теперь тебе есть чем заплатить, правда?
-Сколько?
-А-ай, прости, прости, шайтан попутал!
-Сколько?
Созидательный диалог двух наций, восточной и северной, пошёл по второму кругу…
ГЛАВА б
Арталлис vs Евгения [23]
Аль-Бенгази - городок при ливийской границе, лучший трактир - «Пьяный верблюд». Отличные напитки и недорогие женщины, популярен у офицеров, богатых купцов и вельмож. В других заведениях только прокисшее вино и куртизанки, уволенные из «Верблюда», там обслуживаются солдаты и охранники купеческих караванов.