- Если я увижу, что у него под этим тоже есть два глаза, как у нас, то потом не смогу их убивать.
Громкий шелест раздвигаемых ветвей и треск сухого хвороста вовремя предупредил охотников. И они успели мгновенно укрыться до появления следующего Пожирателя Деревьев. Как и первый, он приостановился около трупа. Потом заметил тело своего товарища. Медленно приблизился к нему, настороженный и напряжённый, всё время оборачиваясь и оглядываясь. Верхние его конечности, прикрытые несуразно толстым панцирем, совершали короткие округлые движения.
— Неточный выстрел,— прощебетал Вай-мир.
— Подожди,— по-птичьи свистнула Мерыа. Пожиратель склонился над убитым. Перевернул тело
навзничь.
— Он видит наши стрелы,— просвистела охотница.
— Неважно,— ответил стражник.
Пожиратель Деревьев выпрямился, что-то говоря самому себе.
— Коррииелл ззорт ииздеед... уогт...
Дальнейшие его слова заглушил внезапный грохот. Необычайная сила потащила Пожирателя, швырнула его в воздух. Он свалился в густые заросли, раскидывая вокруг обломки панциря. На кусочек свободного от деревьев пространства упала огромная тёмная фигура ещё одного существа. Оно явно тоже принадлежало к расе Пожирателей, но было не пятнистое, а матово-чёрное. И значительно больше! Намного, очень намного крупнее, как поняла помертвевшая от страха Мерыа. Оно наступало на поваленного Пожирателя, занеся когти для удара. Со стороны раненого донёсся громкий рев, и наступающий... разлетелся на куски! Звук удара промчался над охотниками точно тяжёлый зверь, вдавливая им мембраны в черепа. Заставляя втискивать лица в мох и жёсткие сухие листья. Что-то шипело, трескалось, разрывалось. Наконец наступила тишина.
— Пусть меня... съедят,— слабо выругался Вай-мир. Мерыа осторожно пощупала свои мембраны и осознала, что странный шум звучит у неё в голове. Затаив дыхание, охотники выглянули из своего укрытия. От чёрного Пожирателя Деревьев осталось только приличное углубление в земле, раскиданные вокруг обломки панциря и куски мяса. Мерыа и Вай-мир ошеломлённо осматривались. Маленькая полянка выглядела так, будто на ней рылось целое стадо обезумевших греболапов.
— Быть не может,— пробормотал охотник.— Да пусть меня съедят, это неправда!
Мерыа легко дёрнула его за волосы.
— Не пялься так. Пойдём посмотрим, не слишком ли кровавит тот, второй. А то он лежит слишком близко от рождественского дерева.
Тело Пожирателя полулежало, опершись на густую поросль молоденьких деревьев. Растрескавшийся панцирь частично отпал, открывая искромсанное содержимое.
— Мёртв,— оценил Вай-мир.
— Ты всё ещё хочешь посмотреть, что у него внутри? — мрачно спросила Мерыа.
— Нет,—ответил он коротко и указал на лицо Пожирателя.
Блестящий щиток треснул и раскрошился. Открытое таким образом веко Пожирателя Деревьев дрогнуло и поднялось. Глаз был маленький и светло-зелёный. Мерыа прерывисто вздохнула, когда этот глаз посмотрел прямо на неё. Толстые губы существа растянулись, показав грозные зубы.
— Эл... вес...— выдохнул он из последних сил.
— Ух... ходим-м отсюд-да!..— дрожащим голосом потребовала Мерыа.
* * *
— Вайа приближаются! — прокричал Вай-мир с верхушки дерева. Он тут же соскользнул на самую нижнюю ветку, повис на ней, зацепившись руками, и соскочил на землю рядом с Мерыей, которая заканчивала рисовать извилистые линии на своей коже.
— Значит, кончился ещё один круг,— сказала она.— Крут Пожирателей Деревьев. Какой будет следующий?
— Не знаю,— ответил Вай-мир, присаживаясь.— Может, у меня его вообще не будет? Я же хромой, Мерыа.
— Ты великолепный! — уточнила она.— Во-грт никогда не пошлёт тебя в кладовку, пока моё слово ещё хоть что-то значит!
Она встала, приняв задиристую позу.
— Как я выгляжу?
Вай-мир с пристрастием оглядел её. Тяжёлая жизнь в лесу закалила её. Она очень внушительно смотрелась с охотничьей перевязью, с ножом и луком. Волосы на затылке связаны в узел, украшенный двумя когтями Пожирателя Деревьев.
— Во-грт не сможет нам ничего приказывать,— сказала она, вызывающе поводя носом.
— Хм?..— с сомнением ответил Вай-мир.
Мерыа взяла посудину с краской и нарисовала себе на животе три плодознака.
— ОГО!!! И ты ничего не сказала!..— потрясённо вскрикнул Вай-мир. Сразу три женских зародыша у одной женщины — это было неслыханно.
— Были более важные дела,— небрежно ответила Мерыа, но она явно была довольна произведённым впечатлением.— Во всяком случае, Во-грт ничего нам не может сделать. Это Я буду новой предводительницей.
Вай-мир с непроницаемым выражением лица играл с ножом, тоже изготовленным из когтя Пожирателя. Мерыа обняла его голову обеими руками и нежно прижалась носом к его носу.
— Во-грт уйдёт вместе с вайа, а с нею — те, кто захочет. А другие выберут лес и племя Стражников. Наши дети снова будут выбирать, и их дети тоже.
Вай-мир поднял нож, так что лезвие сверкнуло в солнечном луче.
— Нас ждет хорошая жизнь,— удовлетворённо сказал он.— Может, и короткая, но интересная.
Эва Бялоленьская
"Angelidae, или ангелоподобные"
(перевод с польского Маргариты Бобровской)
Бывшая рыночная площадь Длинный (Длугий) Тарг — сердце старинного Гданьска — в четыре часа утра, как всегда, была пустынна, безлюдна, очищена от голубей и даже, можно смело утверждать, декотизирована, поскольку все бродячие кошаки Старого города, успешно завершив ночные прогулки, хоровое пение под окнами горожан и посещение мусорных куч, вернулись уже в свои дома, подвалы или на старую кошачью базу на Оловянке. Небо румянилось на востоке, точно девица на первом свидании. Чердаки и мансарды старинных каменных домов уже приветствовали раннее начало дня, подмигивая глазами-окнами, а в узких ущельях улиц и на просторной площади всё ещё медленно и сонно бултыхалась ночная мгла и сивые испарения, точно в котле неряшливой ведьмы, забывшей снять посудину с огня, перед тем как пойти спать. Почерневший Нептун, расположившийся под (а скорее над) адресом Длинный Тарг, 81, уныло косился с крыши вниз, на вход в ближайшую пивную, а более крупный двойник морского повелителя в фонтане на площади с презрением игнорировал это заведение, выплёскивая струйку воды со скучающим и горестно-озабоченным выражением каменного лица.
Какой-то страдающий от бессонницы голубок застонал, прикорнув на лепнине, украшавшей дом, но тут же умолк, возможно почувствовав, как глупо и не к месту разевать клюв в столь раннюю пору. И снова воцарился глубокий покой — сюда не доносился даже извечный шум двигателей с ближайшего шоссе, точно весь старый центр города кто-то укрыл под гигантским чехлом.
Как уже было замечено, ни одна живая душа не могла оценить этот магический раннеутренний час, поскольку даже гражданин, расположившийся в живописной позе на ступенях, ведущих к входу в старинный Дом купеческого собрания, иначе Артуров Двор, не слишком активно взаимодействовал с окружением. Другими словами, он просто тихо и неподвижно возлежал на холодных ступеньках, оперев голову на задницу каменного льва. Столь странное место и положение, похоже, ни в коей мере не мешали оному обывателю, а уж тем более льву.
И только появление двух городских блюстителей порядка, которые возникли из глубины пикассовской перспективы улицы Длинной (точнее, Длугей), выходившей на Длинный Тарг, слегка нарушило застывшее спокойствие псевдостаринной архитектуры. Их башмаки на толстых резиновых подошвах не издавали ни малейшего звука. Стражи городского порядка с не слишком уверенным видом пялились на изученное до мельчайших подробностей зрелище многочисленных витрин кафешек, пиццерий и магазинчиков с сувенирами.
— Господи, да тут, блин, прям жуть какая-то,— буркнул один, а другой скривился.
— Ну так сразу и «жуть»... Тихо тут, вот и всё. Никто пустые бутылки в стены не швыряет, пьянчуги не вопят во всё горло, вот и тихо... — ответил он и тут же понизил голос, потому что на пустынной улице слова прозвучали как-то странно — глухо, безжизненно, точно тонули в невидимом киселе.
— Глянь! Наш клиент на одиннадцати часах.— Полицейский толкнул товарища в бок.
И вот они уже стоят над мужчиной, прижавшимся к каменному заду символа Гданьска, точно к пуховой подушке.
— Да он, похоже, не дышит! — с тревогой заметил один полицейский и неуверенно вытащил радиотелефон.
— Зеркальцем проверь! — удержал его товарищ.
— А что я тебе, педик, что ли? Откуда у меня с собой зеркальце? — буркнул первый, напряжённо вглядываясь в лицо предполагаемого трупа.
Словно почувствовав этот взгляд, гражданин вздрогнул и начал громко и равномерно сопеть, точно матрас надувал.
Полицейские с облегчением вздохнули. Один из них по- I тормошил лежащего за плечо.
— Ради бога...
Спящий медленно приоткрыл один глаз.
— И Сына, и Духа Святого, сын мой... — пробормотал он.
Стражи порядка слегка прибалдели.
— Во, хрен, да это, видать, ксёндз... — предположил полицейский, который-не-носит-зеркальца.
— А матушка моя так хотела, чтоб я в монахи пошёл,— с глубоким отвращением сказал его напарник.— Классно бы я сейчас выглядел.
— Так этот вроде светский ксёндз, не монастырский.
— Эй, да ты послушай, что ты мелешь: «светский ксёндз» какой-то!
— Ну что, берём его или, может, положим перед Моряцким костёлом? Утром откроют на мессу, так причетник его и подберёт.
Тем временем предмет обсуждения со страдальческим выражением лица приоткрыл другой глаз и, слегка кося, глянул на двух служащих городской полиции. Потом, видно решив, что они ему просто привиделись и сие видение лучше вообще проигнорировать, снова задремал и даже начал похрапывать.
С ратушной башни планировали вниз голуби. Один за другим рассаживались они на бортике фонтана и железной ограде вокруг него, круглые птичьи глазки не отрывались от полицейских, которые всё ещё препирались, что же делать с найденным на ступенях даром судьбы.
Скоро число голубей возросло почти до сотни, им стало несколько тесновато.
— Гражданин, вы нарушаете... э-э-э... общественный порядок! — заявил полицейский, который-чуть-не-стал-монахом, потянув лежащего за рукав пиджака.— Придётся встать и пройти с нами.
— «Гражданином» называли при коммунистах,— буркнул его напарник.— Вставайте же, чёрт подери! — Полицейский крикнул, но голос его утонул во мгле, как в вате.
Реакция «гражданина» была весьма странной. Не открывая глаз, он сунул руку во внутренний карман — оба полицейских машинально стали нащупывать парализаторы в кобурах — и вытащил... мобильник. А потом направил его в сторону надоедливых полицейских, точно пробовал отключить им звук пультом дистанционного управления, как в телевизоре. Блюстители порядка в Старом городе и его окрестностях одновременно раскрыли рты, соколиный взор их помутился, а секундой позже они оба уже нерешительно переминались с ноги на ногу.
— Ну эта... Пойдём, что ли? — И они удалились неверными шагами по направлению к Зелёным Вратам.
Голуби заворковали с одобрением. Мучимый похмельем гражданин тупо вглядывался в клавиатуру своего «эриксона», потом его внимание обратилось к старинному фонтану и резво струящейся воде. После героического подъёма в вертикальное положение бедолага попробовал преодолеть ограду, ёжившуюся ужасными остриями из кованого железа, которые, видимо, должны были оберегать памятник от вандалов, а на самом деле являлись недоступным объектом страсти местных охотников за ломом. Гражданину в пиджаке каким-то чудом удалось преодолеть ограду, не наколовшись на железные пики. Голуби в презрительном молчании соизволили освободить ему место. Вода как ни в чём не бывало продолжала соблазнительно журчать. Обладатель мобильника (и приличного похмелья) наклонился над каменным бассейном...