«Интересно, как эти „энергии“ влияют на человека?» — подумал Илья и стал набирать номер Кирилла, чтобы попросить его о новом одолжении.
— Привет, как дела? — бросил он дежурную фразу.
— Не очень, — голос Кирилла был взволнован, — Глеб заболел, сын.
— Что с ним, простыл, температура?
— Что-то непонятное, коллега посоветовала врача, вот едем сейчас к нему.
— Все будет хорошо, перезвони позже, хорошо?
— Конечно. — Кирилл быстро положил трубку.
Глава 30
Марине и так не приходилось скучать на работе, а тут еще позвонила Алла и констатировала, что направила к ней своего коллегу, у которого заболел ребенок. Возражение, что Марина не педиатр, подруга принимать отказалась и добавила, что когда заболевают родные, люди бегут к врачу, которому доверяют.
Кирилл вошел в кабинет без стука, вид у него был уставший, за руку он держал мальчика. Марина быстро определила, что тому шесть-семь лет, вид у него действительно был изможденный, бледное лицо, небольшая испарина на лбу.
— Добрый день, — встала Марина, — давайте не будем утомлять ребенка лишними движениями от одного кабинета к другому. Малыш, — Марина присела на корточки перед Глебом, — садись на скамейку, а я пока позову врача. Зря вы ко мне приехали, — сказала она уже Кириллу, — я понимаю, что вы получили рекомендации, но я невролог. Боюсь, все, чем я могу помочь, это позвать другого врача, а он уже скажет, куда вам нужно ехать.
Осмотр длился недолго, диагноз был прост: переутомление и усталость. Когда выяснилось, что мама мальчика недавно умерла, все стало на свои места. Врач порекомендовал Кириллу лекарства, которые могли помочь, посоветовал более компетентных специалистов. В то время пока взрослые устроили консилиум, Глеб, немного придя в себя, начал гулять по кабинету, никто из взрослых и не заметил, как он выудил со стола листок бумаги с каким-то рисунком, присел на стул и начал его рассматривать.
— Глеб, что ты делаешь? — спросил Кирилл, когда заметил, что сын чем-то занят, — ты же это со стола у доктора взял, нельзя так делать, это неправильно.
Он подошел к Глебу и аккуратно взял листок из рук сына. Но перед тем как положить его обратно на стол, мельком взглянул, что это. Кирилл увидел рисунок, и его взгляд словно куда-то провалился, он тут же переместился на несколько дней назад, вспомнил, с каким детским воодушевлением рассматривал схемы, которые показывал ему астроном. Кирилл не мог не обратить внимание, что рисунок, выполненный чьей-то рукой и схема галактик, которую он видел прежде, в чем-то очень похожи.
— Что это? — невольно спросил он.
— Клетка, — коротко сказала Марина, — захватывает, правда? Так выглядит здоровая клетка, я исследую природу мутагенеза, если вам это о чем-то говорит, — улыбнулась она.
— Так, очень условно… — Кирилла переполняла благодарность к этой женщине, которая так внимательно отнеслась к его сыну. — Спасибо за помощь, — произнес он на прощание, взял Глеба за руку, и вместе они вышли из кабинета.
Глава 31
Илья встретился с Кириллом в кафе поздним вечером. Место было вполне подходящее, людей почти не было, можно было спокойно поговорить. В последнее время в голове Ильи что-то сильно менялось. Он не понимал, что именно происходило, но хотел добраться до сути вещей.
— Привет, — улыбнулся Илья, — как Глеб?
— Почти все прошло, — улыбнулся Кирилл в ответ и после недолгой паузы продолжил: — Ну что тебе еще нужно узнать, у кого еще для тебя нужно взять интервью?
— Да много у кого, но пока сам справляюсь, — Илья был удивлен таким поворотом разговора и тоном приятеля.
— Так ты теперь адепт? — спросил Кирилл, даже не отнимая взгляда от меню.
— Как ты странно реагируешь, а ведь ты не мог не заметить, что тот совет, который я тебе дал о прощении себя самого, это, примерно, то же самое, что вопрос о покаянии из той синей папки.
— Даже поверить не могу, еще несколько месяцев назад ты сидел у меня в студии в рясе. Ты сидел там и вещал, чуть ли не от лица Бога, а теперь ты носишься по городу и пытаешься узнать о структуре Вселенной и термоядерных реакциях на Солнце, еще и меня в это дело втянул…
— Не только термоядерных, — опять перебил его Илья.
— Да какая разница, я же совсем не об этом, — Кирилл пристально посмотрел на Илью, — ты же здравомыслящий человек, взрослый человек, как ты можешь воспринимать эту информацию всерьез?
— Ты, может быть, удивишься и опять приведешь десяток контраргументов, но я нашел там много полезного и любопытного…
— Илья, займись нормальным делом. Давай устроим тебе небольшую программу на кабельном канале, занимайся своим делом… иди служи в церковь.
— Я больше не священник.
— Только не начинай, я уже давно осознал вину и не могу извиняться перед тобой до бесконечности. Послушай, ты так болезненно реагируешь только потому, что там фигурируют инопланетяне?
— Выброси этих мифических инопланетян, но суть от этого не изменится, просто ты ее не понимаешь.
— И в чем же суть?
— А суть в том, что по большому счету то, что говорит и пишет Олег, не противоречит ничему. Если ты уберешь инопланетян, что останется? Принципы морали в голом виде, Олег предлагает жить и работать человеку честно, не конфликтуя с самим собой. Но одновременно объясняет, почему нельзя бездействовать людям, которые живут по совести и хотят, чтобы их дети имели светлую душу. Тебя не устраивает, что душа — это не нечто вымышленное, а согласно его теории, вполне конкретная энергия?
— Не знаю, там все странно.
— Поищи в поисковиках информацию о взвешивании души. Ты найдешь там множество цифр, фактов, исследований. Многие ученые занимались тем, что взвешивали людей до и после смерти, там, конечно, много погрешностей, но факт остается фактом: сразу после смерти тело человека становится легче на несколько граммов.
— На сколько? — вздохнул Кирилл.
— От девяти до двадцати одного, если тебе так интересно. Да и не в этом даже дело. Просто вдумайся на минуту, какая разница, как это назвать: биоэнергия или душа? Церковник скажет: душа, ученые скажут: биоэнергия, но суть-то одна. Суть в том, что в тебе, во мне, вон в той официантке есть душа, и задача каждого человека прожить жизнь так, чтобы эта душа оставалась чистой и светлой с точки зрения позитивной энергии.
— А церковь?
— Церковь — это важнейший регулятор морали человечества, зачем опровергать ее постулаты?
— Церковь, возможно, таковой и была, но эти времена давно прошли. Церковь жгла людей заживо, церковь устраивала крестовые походы, в конце концов, ортодоксы и сегодня будут тебе утверждать, что только церковь может обеспечить им место в раю.
— Ладно, я согласен с твоими нелестными выводами о церкви и ее служителях. Больше не повторяй.
Кирилл открыл рот от изумления.
— И это я слышу от человека, который буквально вчера снял рясу, — изрек он.
— Хорошо, добавлю, как говорят, на твоей волне: церковники и с пантеоном святых перебрали. Не знал? Когда при крещении Руси насаждали христианство, то разрушали языческий пантеон, ибо для них Бог един, и только ему можно и нужно молиться. А теперь… В церковь люди идут не к Богу, люди идут к иконам. На каждый случай жизни есть свой святой, у каждого святого свой, если можно так сказать, профиль помощи, вот люди и идут к нужному святому; студенты перед зачетом идут к своему, беременные к своему, брошенные возлюбленные к своему. Святые на все случаи жизни. Могу тебе даже больше сказать: мало кто из прихожан знает, каким был этот человек при жизни, чем занимался и почему он стал их оберегать. Люди идут молиться именно ему, забыв при этом о Боге.
— Перегибаешь, — протянул Кирилл.
— Почему? Я такое видел не раз. Конечно, есть люди, которые знают правила, знают законы, знают молитвы. Я не против молитв, это хорошо… а вот столько ты знаешь молитв?
— Может, две, может, три.
— Это уже что-то, многие и этого не знают. Кто-то скажет, что это отсутствие религиозной культуры, а мне кажется, что это просто устарело и люди не учат молитвы исключительно потому, что они для них звучат бессмысленно. Как это ни прискорбно.
— Так что ты предлагаешь? Рассказать людям про инопланетян? Думаешь, у этих богов появится больше последователей, чем у христианских?
— Думаю, больше, а главное — люди, которые нам поверят и нас поймут, будут, если можно так выразиться, более качественные, белее образованные и влиятельные, чем те, которые тупо верят. Во всяком случае, любому человеку можно будет объяснить, что с ним происходит, объяснить, почему нельзя воровать или убивать, почему нужно уважать своих родителей и так далее.
— И почему же?
— Потому что ты должен жить так, чтобы душа твоя оставалась в плюсе, а не в минусе. Соберешь больше негативной энергии, и все — ждет тебя страшный ад.
— Так эта твоя концепция все же не отрицает понятия рая и ада? — Глаза Кирилла горели.
— Нет, не отрицает. Мало того, Олег объясняет, что, несмотря на то, что нет всемогущего Бога, отвечать все равно за свои поступки придется!
— Так что же теперь, взять и выбросить все религии мира?
— Мне так кажется, Кирилл, — Илья сделал небольшую паузу, — что они сами себя изживут, а некоторые уже изжили. Вспомни историю, сколько уже религий было на нашей планете? Они сменяли друг друга, как только человечество поднималось еще на одну ступень в своем развитии. Когда-то люди верили, что есть Бог дождя, грома и молнии. Современная церковь не может объяснить очень многих вещей и поэтому рано или поздно ей на смену придет другая. А ты знаешь, кстати, — добавил Илья, — что на заре зарождения Интернета церковь его отвергала, а что теперь?
— Что?
— Теперь же церковники внедрили свои услуги в сеть, там можно даже исповедаться, представляешь?
— Никогда не пользовался подобными услугами, — пожал плечами Кирилл.
— Я тоже, но факт остается фактом, церковь меняется и с удовольствием использует в своих интересах все то, что яростно предавала анафеме! Разве это не лицемерие?
Они еще долго спорили и рассуждали. И расстались за полночь уже почти друзьями, которым не хватало только классической фразы: «Ты меня уважаешь?»
Глава 32
Кирилл провел в размышлениях несколько дней. Илья сказал ему, что по информации, взятой из синей папки, численность населения планеты не должна превышать пяти миллиардов человек, и попросил узнать, откуда могла взяться такая цифра.
Все дело в том, что папка содержала не только вопросы с ответами. Но и вопросы, ответы на которые только предстояло понять.
Кирилл долго раскачивался в кресле, бумаги на столе были усыпаны веселыми поварятами, которых он нарисовал уже бесчисленное множество, и если раньше эти незатейливые рисунки помогали ему думать, то теперь в голове была пустота.
— А вы все разрабатываете план, как избавиться от Петра? — Кирилл присел за столик в буфете, где обедали Степа и Алла.
— Вместо того чтобы издеваться, взял бы да помог, — раздраженно отреагировала Алла, — у тебя вон какой штат, может, там его и незаметно будет.