— Ну как ты не понимаешь, — начал возмущаться Никита, — это же такие простые вещи! Церковь должна давать человеку ясность, простоту и понимание, но разве это возможно, когда даже я, человек в сане священника, до конца не понимаю многих вещей? Так как же я тогда могу донести слово Божие до людей, которые в нем нуждаются? Сама подумай, мам!
— Никита, все-таки ты неправ, как-никак это работа. Тебе же это так помогло…
— Занятость — это на заводе или в поле, а церковь и храм — это важная и ответственная ноша, — Никита перебил мать, — мне это помогло, потому что я бежал, бежал ото всех, думал, что бегу к Богу, а на самом деле, просто спрятался под своей рясой. И прошу тебя заметить, что мне это не особо помогло. Скорее наоборот, церковь сегодня для многих служителей, это, как ты выразилась, именно работа, а это не по мне.
— Что же ты хочешь? — спросила мать.
— Я хочу понимания, а за пониманием наступит и душевное спокойствие.
Раздался звонок, дверь была не заперта, Никита крикнул: «Входите» и добавил:
— Ну все, мам, ко мне пришли, позже созвонимся.
Никита положил трубку, и когда наконец повернулся, то чуть не пролил кофе на себя.
На пороге стоял сильно похудевший, с огромными черными кругами под глазами Кирилл, от прежнего лоска в телеведущем не осталось и следа. Наступила пауза. Никита и Кирилл смотрели друг на друга, явно не понимая, что каждый из них тут делает.
— Что с вами произошло? — наконец нарушил паузу Никита.
— Мне нужна ваша помощь, отец Никита, — ответил Кирилл.
— По вашей милости я больше не «отец Никита»… — Бывший священник встал и прошел мимо Кирилла на кухню. — Кофе будете или чай… или, может быть, что-то покрепче?
— Я за рулем, — сказал оживающий Кирилл, — но лучше покрепче.
— Воля ваша, — Никита достал с полки бутылку, потом бокал и плеснул в него добрых сто граммов коньяка, Кирилл в несколько глотков осушил стакан.
Никита понимал, что у человека, который попытался разрушить его жизнь, случилось что-то очень плохое, но он никак не мог понять, почему тот пришел именно к нему.
— Вы знаете, я не совсем понимаю, почему вы пришли именно ко мне, — начал Никита, — ведь вы практически уничтожили меня, из-за вас меня лишили сана…
— А квартирка все-таки есть, — начал парировать приходящий в себя гость, — значит, все-таки покривили вы душей…
— В этой квартире я жил со своей семьей, еще до моего служения в церкви. Я сюда вернулся несколько дней назад, — перебил его Никита, — и если вы приехали для того, чтобы снова обвинять меня, попрошу вас удалиться.
В дверь позвонили. Никита молча встал и вернулся с мастером по настройке сети. Человек в комбинезоне поковырялся в компьютере, затем выписал пару квитанций и ушел.
— Моя жена разбилась, — тихо сказал Кирилл, когда Никита опять вернулся в комнату.
— Мне очень жаль, — сказал Никита, — чем я могу вам помочь? Хотите еще? — Он поднял бутылку.
Кирилл кивнул.
— Хотел исповедаться, спросить совета, отец Никита.
— Повторюсь, я больше не «отец Никита», — поправил он Кирилла, теперь ко мне обращайтесь мирским именем «Илья», так меня звали до прихода на службу в церковь.
Илья вернулся через минуту со вторым бокалом, новой бутылкой и пачкой сигарет.
— Я обычно не курю, — сказал он будто оправдываясь, — но, видимо, сегодня придется.
— У вас дети есть? — задал вопрос Илья.
— Да, есть сын, ему пять лет, — ответил Кирилл, его глаза на мгновение прояснились. — Когда-нибудь Глеб обязательно спросит, как это произошло, и я не знаю, что ему ответить.
Кирилл выглядел уже не так подавленно, но вопросы все равно сыпались из него один за другим. Они просидели уже несколько часов, на улице стемнело, коньяк давно закончился.
— Почему ты не можешь сказать ему правду? — спросил Илья, подразумевая сына своего нежданного гостя.
— Какую правду? То, что я сутками торчал на работе, не замечал жену, с работы шел не домой, а в кабак? Когда он узнает эту правду, он никогда меня не простит, — горько вздохнул Кирилл.
— Мда, — так же горько произнес Илья, — вот что, послушай, если ты сам себя простишь, то и Он тебя простит. Ты должен перестать съедать себя, этими духовными муками ты не изменишь ничего. Раньше надо было головой думать. Теперь тебе нужно сына растить за двоих, понимаешь?
Кирилл кивнул.
— У тебя выбора нет. Если ты не вернешься в свое нормальное состояние, то ты и его потеряешь, точно потеряешь, — он разлил остатки коньяка, — ну, давай!
Они выпили.
— Почему никто не может сказать, отчего все так? — спросил Кирилл.
— Потому что боль в этом мире принято переживать, только сам человек может зализать свои раны, никто больше, ни люди, ни алкоголь тебе не помогут. И пойми самое главное: хоть я и разочаровался в церкви, но в Бога я верю. И ты должен понять, что ты обязан простить сам себя, искренне простить, принять тот факт, что ты натворил. Тебе душа не дает покоя, а не разум, а потому и разумными объяснениями тут не отделаешься. Уже хорошо, что ты понимаешь, что сделал, что спровоцировал, теперь тебе нужно покаяться, попросить прощения, и тогда со временем душа успокоится, зарубцуются раны, и все будет хорошо.
— Очень интересные вещи говоришь, — ответил Кирилл, — но почему же ты сам не последовал этому совету? Что же я, не вижу ничего, по-твоему? Ты же тоже сам от себя бежишь!
— Давай так, я сейчас вызову тебе такси, завтра ты приедешь за машиной, а я пока подумаю, как можно ответить на твои вопросы, идет?
— Не, — замотал головой Кирилл, — я доеду.
— Доедешь до первого столба, — жестко отреагировал Илья.
— Хорошо, я понял, вызывай.
Когда Кирилл уехал, Илья почувствовал себя разбитым, он лег спать, но уснуть у него так и не получалось. Он несколько раз обошел темную квартиру, вышел на балкон, посмотрел на поток автомобилей, скорость которых ночью на этой трассе только увеличивалась. Илья постоял с минуту на свежем воздухе, развернулся и, заходя обратно в комнату, запнулся о коробку. Это были все его пожитки от предыдущей жизни.
На самом верху лежала та самая синяя папка, которую Илье в телестудии передал человек в инвалидном кресле. Все это время он и думать о ней забыл. И без того хватало проблем, но сейчас, когда спать совсем не хотелось, а мысли громоздились одна на другую, Илья вынул папку, налил себе свежесваренный кофе, уселся в кресло и начал читать.
Глава 23
Был обычный рабочий день, и Марина принимала больных. Она уже давно поняла, что бежать от одиночества ей помогут только работа и хобби. Работа у нее была, хобби тоже появилось. Все свободное время она занималась поиском информации, связанной с глобальными проблемами человечества, и у нее даже родились некие собственные теории. Марина, как и большинство жителей планеты понимала, что Земля меняется и, возможно, именно поэтому растет количество ее пациентов. Она по-женски, чисто интуитивно, чувствовала связь между этими явлениями, но как человек науки пока не могла нащупать этому рациональное объяснение. Главное, Марина не понимала, чем конкретно может помочь людям.
— В общем, принимайте все эти препараты, исключите алкоголь и курение, — убеждала Марина монотонным голосом худосочного молодого человеку, который вот уже тридцать минут детально, до последних мелочей, описывал свои симптомы. Все они не сходились друг с другом, из чего Марина сделала вывод, что перед ней классический пример патофобии, когда человек панически боится заболеть.
— Еще можете пропить курс поливитаминов… — начала она, но пациент ее грубо прервал.
— А вы разве не знаете, что в результате последних исследований ученые пришли к выводу, что витамины в их чистом виде могут вызвать рак? — спросил он удивительно бодрым голосом, видимо возможность блеснуть своими знаниями перед настоящим врачом доставила ему большое удовольствие.
— Читала, — сдержанно сказала Марина, — но это всего лишь предположение. Хорошо, — вздохнула она, — можете попробовать принимать биологически активные добавки, в них ученые не нашли еще ничего плохого, так?
— Вроде как, — улыбнулся пациент, — а какие?
— Ну, я вам напишу.
Мнимый больной ушел в хорошем настроении, а Марина только повела плечами.
Вечером она встретилась с Аллой в кафе.
— Представляешь, какие люди бывают? — удивлялась Марина, рассказывая подруге историю с пациентом.
— Это еще что, — засмеялась Алла, — мне тут подсунули в редакцию самого настоящего маньяка. Парню двадцать два года, а туда же: готов штамповать сенсации пачками. Причем, что удивительно, ему абсолютно все равно, о чем делать программу, главное, чтобы было побольше крови. Завалил уже каким-то бредом.
— А зачем ему все это нужно? Ты поинтересуйся, может, он тебе прямо скажет.
— Ну-ну, — ответила Алла, — я как-то в курилке подслушала, он рассказывал кому-то, что мечтает установить скрытые камеры в нескольких плюшевых игрушках и узнать, во что на самом деле играют дети.
— Видимо он сам с ними во что-то не то играл, — засмеялась Марина, — как такое может только в голову прийти, может тебе его уволить?
— Не могу, — пожала плечами подруга, — не я его брала, не мне увольнять.
— Да уж.
— Марин, хотела у тебя спросить про БАДы. Как же ты их рекомендуешь людям, если ученые не сделали каких-то окончательных выводов про эти добавки? — спросила Алла.
— Одни говорят — полезны, другие, что вредны. Так же, как и по поводу витаминов, — вздохнула Марина, — знаешь, тут, скорее всего, просто деньги замешаны. Это же битва фармацевтических концернов. Лично мне очевидно одно: современному человеку катастрофически не хватает витаминов, минералов и прочих веществ.
— Тоже мне, — Алла была закоренелым консерватором, — все эти ваши исследования, мне кажется, ничего не стоят. Жили же люди раньше, да еще пятьдесят лет назад, и горя не знали. Никто даже не думал о каких-то там минералах или витаминах.
— Лет пятьдесят назад, — подхватила свою любимую тему Марина, — людей было ровно в два раза меньше — всего три миллиарда! Сколько надо ртов кормить, и это при том, что шестая часть населения планеты голодает и мало того, что голодает, именно она же еще усиленно и плодится!
— Все, завела свою волынку, — вздохнула Алла.
— Ты сама меня спросила, — тут же отреагировала Марина, — БАДы так же полезны, как генетически модифицированные продукты вредны. Никто этого еще точно не знает. Вот лет через сто проявится, хотя на тот момент будет уже не важно, потому что народу будет столько…
— А сколько, кстати? — поинтересовалась подруга, хотя по виду ей это было безразлично.
— Много, Ал, много, — пожала плечами Марина, — так что идентичные, как братья-близнецы, свеженькие и всегда глянцевые помидоры понадобятся в очень большом количестве. Нужно будет столько еды, что уже не важно, как она повлияет на здоровье, главное чтобы с голоду не умереть, понимаешь? Со второй головой человек может прожить, а вот вовсе без головы ему уже будет сложнее.
— Ужасы какие наговорила. Может, тебе переквалифицироваться? — предложила Алла. — Что зря просиживать в кабинете, смотри, сколько ты всего знаешь уже.