Сатана, улыбнулся моим словам и сказал:
— Твоя благодарность принимается, мне и в самом деле было нелегко поменять свое решение, потому что я никогда этого не делал прежде, но не все так плохо, как ты думаешь. Во мне никто не смеет усомниться, как в самом могущественном лидере. Они не посмеют даже подумать, не говоря о том, что бы произнести хоть одно слово против меня. Так что по этому поводу не переживай.
После его слов мне стало немного легче, и я осмелилась начать разговор, который казался самым трудным для меня:
— Люций… — Я замолчала, стараясь подобрать правильные слова.
— Да, я тебя слушаю, Алина. — Сказал Сатана, вальяжно рассевшись в кресле, внимательно за мной наблюдая. Стоя перед ним, как провинившаяся школьница перед учителем, я продолжила:
— Люций, я хотела перед тобой извиниться за то, что оскорбила тебя, накричав в коридоре, еще и при девушках. На самом деле я не думаю так, как сказала про тебя, в тот момент я просто была очень зла и расстроена, и мне хотелось, как можно сильнее обидеть и оскорбить тебя.
Я замолчала на некоторое время, потом продолжила вновь:
— Я очень сожалею о случившемся.
Люций встал из кресла, подошел ко мне, положил свои руки на мои обнаженные плечи и сказал, улыбнувшись:
— Алина, милая, я не сержусь на тебя, я прекрасно понимаю, в каком ты находилась тогда состоянии. Алина, прости меня, пожалуйста, за то, что изначально не подумал о том, насколько для тебе будет больно потерять одну из девочек.
Люций прижал меня к себе и, поцеловав меня в лоб, игриво спросил:
— Ну, что, Алина, мир?
— Да, мир. — Радостно ответила я на вопрос. Я была рада, что все плохое закончилось и теперь будет, как прежде.
Люций начал нежно гладить мою оголенную спину.
— Алина, я так скучал по тебе все эти дни.
Люций трепетно поцеловал меня в лоб, потом в кончик носа, потом в губы. Остановившись на губах, его язык проник в мой рот, нежно лаская мой язык. Я ответила на его поцелуй и всем своим телом прижалась к нему. Как же сильно я соскучилась по нему, за время пока он отсутствовал. Люций слегка отстранил меня и сказал:
— Милая моя, у нас на это будет еще вся ночь впереди, а сейчас нам надо сходить поужинать. Насколько я понял, ты сегодня только завтракала?
— Откуда ты знаешь? Как долго ты здесь меня ждал?
— Я пришел как раз где-то перед обеденным временем, рассчитывал с тобой пообедать, но вас дождался только к ужину.
— Но почему ты не позвал меня, когда пришел?
— Я вышел на улицу и хотел уже тебя позвать, но увидел, как вам всем вместе хорошо и весело, и решил не мешать. Я же понимаю, что вам надо было побыть с Шевой.
Я наклонилась к Люцию и поцеловала нежно в губы, он такой внимательный и понимающий.
— Спасибо тебе еще раз за Шеву, я так тебе благодарна за то, что ты ее вернул.
— Милая, хватит меня благодарить, пойдем ужинать, а то я очень хочу есть и еще у меня для тебя приготовлен сюрприз.
Он улыбнулся и, взяв меня за руку, аккуратно потянул меня в сторону столовой. Я послушно шла за ним. Войдя в столовую, я увидела накрытый стол с зажженными свечами, обычный свет был выключен.
— Люций, как приятно, что ты решил устроить романтический ужин при свечах, давно мы с тобой так не ужинали. Спасибо.
— Милая моя, за что спасибо? Я смотрю, ты решила благодарить меня теперь за все подряд. — Сказал он улыбнувшись.
— Я поняла, что это и есть твой сюрприз. — Смутившись, ответила я.
— Нет, это еще не подарок.
Он достал из внутреннего кармана красную бархатную коробочку, перевязанную алой атласной ленточкой.
— А вот это мой подарок.
Я взяла коробочку в руки и открыла ее. Это оказался тот самый ювелирный набор из четырех предметов: пара сережек, колье и браслет, который я обнаружила на столе за завтраком, когда первый раз увидела Люция.
— Милая моя, я вижу, ты узнала его. В первый раз, когда я хотел тебе его подарить, ты так и не примерила его, я сильно тебя в тот момент напугал. Надеюсь, сейчас ничего тебе не помешает принять мой подарок.
— О Люций, какой он все-таки красивый.
Я смотрела на украшения, не в силах оторвать взгляда от этого ювелирного шедевра. Все предметы были из платины высочайшего качества, выполненные в одном стиле в виде толстой волнистой змейки с витиеватым рисунком, обильно усыпанные голубыми топазами и брильянтами разных размеров. Камни ослепляли своим блеском, красиво переливаясь, отражая многочисленными гранями падающий на них свет. Это была тонкая ювелирная работа талантливого мастера. Люций взял браслет из коробочки и одел на мою правую руку, поцеловав ее. Потом он взял колье и, обойдя меня вокруг, встал сзади, убрал аккуратно волосы и застегнул застежку, покрыв поцелуями мою шею вдоль от уха до оголенного плеча. От этих нежных легких прикосновений, по моему телу пробежали мурашки. Перестав меня целовать Люций, взял серьги и вдел их в уши. Затем наклонившись ко мне ближе, облизнул мочку уха языком и прошептал, касаясь губами моего уха:
— Алина, дорогая моя, у тебя такая сладкая кожа.
От этих прикосновений и слов мое тело бросило в жар. Я поцеловала его в щеку, он оставил мое ухо и поцеловал меня страстно в губы, прижав мое тело к своему, я почувствовала сквозь легкое платье, что он хочет меня не меньше чем я его. Он взял меня на руки и сказал:
— Поужинаем в спальне, я больше не могу терпеть.
Пока он нес меня в спальню по коридору, мы не могли оторваться друг от друга, мы целовались на ходу, вернее он шел, а я была у него на руках. Нас в данный момент не интересовало, наблюдают за нами девушки или нет. Внеся меня в комнату, он поставил меня на пол и начал медленно снимать с меня платье. Когда платье было снято, он бережно развернул меня лицом к зеркальным дверцам шкафа и встал позади меня, целуя мою шею и плечи. Посмотрев прямо перед собой, я увидела свое отражение. На моем полуобнаженном теле было только нижнее кружевное белье и подаренные Люцием украшения, которые поблескивали при свете пламени, горевшего в камине. Я стояла и наблюдала через зеркало, как Люций ласково и нежно стаскивает с меня кружевные белые трусики, целуя мою поясницу и ягодицы, постепенно спускаясь губами ниже. От переизбытка чувств, я застонала. Когда Люций успел раздеться сам, я не заметила, но когда он взял меня снова на руки он был уже без одежды. Люций сделал несколько шагов в сторону камина, наклонился и аккуратно положил меня на мягкий пушистый белый ковер и опустился сам. Я лежала на спине, а он нежно ласкал мое тело своими руками и губами, целуя самые потаенные частички моего тела. Потом он аккуратно, но властно развернул меня и я оказалась на животе. Он взял подушку и подложил мне ее под низ моего живота, откуда появилась подушка, я не поняла, но сейчас меня волновало это меньше всего. Затем слегка раздвинув мне ноги, он начал меня целовать и ласкать везде, где мог достать своим языком. Его язык был нежным и упругим. От безумного желания, мой стон стал громче, появилась хрипотца в голосе. Люций стал медленно перемещаться выше к моей голове. Убрав волосы с одной стороны, он поцеловал мне ухо и, укусив меня слегка зубами за мочку, тяжело задышал. Он вошел в меня сзади, и я почувствовала всю его мощь внутри себя. Мы двигались в такт друг друга, настроенные на одну волну. Мое тело пылало от страсти и безумного желания. После длительного перерыва мои ощущения обострились, я не чувствовала ничего вокруг, только его внутри себя.
Мой стон перешел в крик, я хотела еще сильнее и еще быстрее. Темп движений ускорился, он стал быстрее и резче, и вот уже наши крики от безумного удовольствия слились вместе, и я почувствовала, как его тепло хлынувшие из него разливается внутри меня. Он нежно поцеловал меня в шею и лег рядом со мной. Я поцеловала его в грудь и, обняв рукой, удобно устроилась у него на плече.
— Алина, любимая, ты самая чувственная, страстная женщина.
Он аккуратно убрал, упавшую прядь волос на мое лицо, и поцеловал меня в губы. Я улыбнулась в ответ на его слова. В эту минуту лежа в объятьях Сатаны, я чувствовала, что я самая счастливая женщина в мире. И мне хотелось поделиться этим с ним, с самым дорогим мне человеком, хоть он и не был человеком, меня это совсем не волновало. И не удержавшись, я произнесла:
— Я люблю тебя и не хочу, чтобы это когда-нибудь закончилось.
— Дорогая моя, ты всегда будешь только моей и ни чьей больше, и никто никогда не сможет у меня тебя отнять. — Он обнял меня и погладил по волосам. — Ты самое дорогое, что есть у меня.
Полежав некоторое время в тишине, в объятиях друг друга, Люций весело сказал:
— А теперь я думаю, нам все-таки пара перекусить, как считаешь?
— Да, я тоже не отказалась бы сейчас что-нибудь съесть.
Люций позвал Шеву и, не стесняясь нашего обнаженного вида, попросил ее принести нам в комнату ужин. Через некоторое время раздался стук в дверь, и Шева тактично, не глядя в нашу сторону, вкатила стеклянный столик, уставленный всякими вкусностями, и тихонько удалилась, чтобы не мешать нашему уединению. Люций приподнялся и, взяв поднос с едой, поставил на ковер рядом с нами, потом облокотившись на одну руку, лег рядом. На подносе стояла бутылка шампанского и два фужера. Наполнив их, Люций протянул один бокал мне, другой взял сам и произнес:
— Алина, милая, я хочу, чтобы наши чувства никогда не угасали, а всегда оставались такими же насыщенными и яркими, как сейчас. Давай выпьем за это.
Он поднес свой бокал к моему, последовал приятный звон хрусталя.
— Да, я согласна выпить за это, — сказала я, радостно улыбнувшись. Последовав его примеру, я осушила бокал до дна.
Поужинать мы толком не успели, потому что нам захотелось опять насладиться ласками друг друга. Ночь прошла не заметно, уже начало светать, когда мы уставшие уснули прямо на ковре, возле камина.
* * *
Меня разбудили ласковые прикосновения, кто-то гладил меня по волосам. Я открыла глаза и увидела Люция, лежавшего рядом со мной. Он проснулся и наблюдал за мной, как я сплю.
— С добрым утром, дорогая, — сказал он, увидев, что я открыла глаза.
— С добрым утром, — ответила я радостно. Я была рада проснуться в объятьях Люция, до этого момента, это было крайне редко, он обычно уходил по делам, еще до того, как я успевала открыть глаза после сна.
— Ты такая спокойная, умиротворенная, когда спишь. Тебе снилось что-то хорошее?
— Почему ты так решил? — Спросила я.
— Ты улыбалась во сне.
— Да? — удивленно спросила я и улыбнулась, потом призадумалась, вспоминая свой сон, и сказала:
— Я не могу вспомнить.
— На самом деле, это не важно, главное, что во сне ты была счастлива. — Люций обнял меня и поцеловал в лоб. — Милая, одевайся, и пойдем завтракать.
— А тебе сегодня никуда не надо?
— Пока, нет.
Я радостно улыбнулась и пошла в ванну. Зайдя в душевую кабинку, я услышала, что дверь в ванну за моей спиной приоткрылась, я обернулась и увидела Люция.
— Ты не против, если я к тебе присоединюсь.
— Нет, конечно, я буду только рада.
Мы приняли вместе душ и не только. Когда мы вернулись в комнате были уже приготовлены для нас вещи. Люций посмотрел на меня оценивающим взглядом и сказал:
— К твоему брючному костюму очень хорошо подойдет мой вчерашний подарок.
Он взял коробочку с украшениями с тумбочки и помог мне их надеть. Потом еще раз, окинув меня придирчивым взглядом, сказал:
— Вот теперь превосходно, ты у меня самая красивая женщина в мире. — Он обнял меня и поцеловал в лоб. Я была на седьмом небе от счастья от его заботы и внимания. — Теперь пойдем завтракать.
Мы вышли в коридор, там я поздоровалась с девочками, они в ответ тоже с нами поздоровались, улыбнувшись нам, но в их глазах я увидела печаль. Спрашивать у них, что произошло и почему они такие печальные, я не стала, как-то неловко было при Люции, поэтому, не останавливаясь, мы пошли дальше в сторону столовой. Заканчивая завтрак Люций начал разговор, который меня с начало насторожил, а потом и вообще привел меня в шоковое состояние.
— Алина, милая, надеюсь, ты помнишь про нашу с тобой сделку?
— Да, — неуверенно ответила я на его вопрос.
— Так вот, сегодня ночью ты выполнила свою часть сделки, сейчас дело осталось только за мной.
После этих слов меня охватило неприятное чувство тревоги. Не допив кофе, я поставила чашку на стол и внимательно посмотрела на Люция, пытаясь понять, к чему он ведет этот разговор. А Люций тем временем продолжил:
— Я не собираюсь нарушать наш договор, поэтому я отпускаю тебя обратно в твою земную жизнь, предварительно вернув тебе все твои воспоминания, как мы с тобой изначально и договаривались.
Я сидела, не шевелясь. Сейчас я испытывала смешенные чувства: с одной стороны я хотела вернуться к своим родным, которых совсем не помню, а с другой стороны, я очень сильно привязалась к Люцию.
Дороже него у меня никого не было, тем более мои родные и близкие люди все равно уже меня похоронили, а он здесь рядом со мной мой любимый дорогой мне человек.