Сашка попытался рассказать про водопровод, лифт, мусоропровод и канализацию, однако для Ведуньи, большую часть своей жизни прожившей в пещере, его мыслеформы не говорили ровным счетом ничего.
Заречнев мысленно крякнул и дал себе слово, что постарается при первой же возможности показать Ташше, чем именно удобно компактное проживание большого числа таких, как он, в здании, вытянутом не по горизонтали, как здесь, а по вертикали, как на Земле.
В разговорах Ташша и симбиот не заметили, как преодолели большую часть пути к торговой площади.
Ведунья издалека увидела, что эта большая и тяжелая повозка вот-вот полностью перекроет проезд на базарную площадь. Она поискала глазами укромную нишу, в которой надеялась спрятаться, пока повозка, запряженная парой огромных Матшей, не минует узкий участок улочки, в который угораздило сунуться Ташшу в самый неподходящий для этого момент. Женщина-змея метнулась вперед, прилипла спиной к прочной, плотного плетения металлической оконной решетке.
Прогрохотали по брусчатке в опасной близости огромные колеса повозки, Ведунья облегченно перевела дух, вознамерилась было оттолкнуться от стены и продолжить намеченные ею путь, как вдруг почувствовала, что её за мешок что-то, или - что-то держит.
"За крюк зацепилась"! - поняла Ташша, осторожно поворачиваясь, чтобы снять поклажу с крюка, не повредив ненароком своего мешка.
Однако держал Ведунью не крюк.
С другой, противоположной, внутренней стороны зарешеченного окна в мешок намертво вцепилась чья-то рука. Женщина-змея потянула мешок на себя; немедленно, почти рядом появилась другая рука, с ножом. Клинок уперся острием в живот Ташши.
- Отпусти! - тихо прошипел чей-то голос. - Отпусти, а то проткну тебе живот!
Ведунья растерялась. Она впервые оказалась в такой ситуации и плохо представляла, как можно и мешок сохранить, и живот он ножа уберечь.
Зато, как оказалось, это отлично знает симбиот.
"Давай - я"?! - быстро предложил он. Ташша немедленно согласилась. Симбиот, на секунду всего завладев её телом, сверху вниз резко ударил по руке невидимого грабителя. В темноте кто-то обиженно зашипел, нож выпал из конечности, со звоном ударился о камень брусчатки.
На Ташшу стали оглядываться. Рука, державшая мешок ослабла, мгновением позже - исчезла вовсе.
Ведунья, как женщина хозяйственная (не пропадать же добру!) наклонилась, подобрала нож, затолкала его в мешок.
Через несколько десятков шагов она почувствовала беспокойство симбиота, спросила, что именно его тревожит.
- Нож! - ответил Александр. - Нож - это улика!
- Какая такая улика? - не сразу разобралась в его мыслеформах женщина-змея. - Ты скажи проще - что нужно делать?
- Нож нужно как можно незаметнее удалить из мешка.
- Засунуть за пояс, что ли?
- Нет! Выбросить! Совсем! И чем дальше от того места, где ты будешь покупать этих...
- Матшей! - подсказала Ташша.
- Вот-вот! Их! Матшей!
- Зачем?
- Долго объяснять! Делай, как говорю! Иначе потом будет поздно!
Ведунья хотела уже заспорить с непонятно из-за чего возбудившимся симбиотом (в конце концов, кто из них Знающая - она, или он?), но, мгновенно взвесив все "за" и "против" решила, что симбиот - ратник опытный и наверняка знает про нож и про другое оружие что-то такое, что поможет им в ближайшем будущем избежать каких-то, известных только ему, неприятностей.
Ташша сместилась вправо, вышла из основного потока змеелюдей, направлявшихся к центру огромной базарной площади, присела на краешек большого ошкуренного бревна. Она сняла со спины мешок, поставила его между ног, незаметно оглянулась по сторонам, наклонилась, подняла с брусчатки большой кусок коры, сделала вид, что рассматривает его, выискивая на его внутренней стороне какие-нибудь съедобные личинки. Другой рукой она осторожно забралась внутрь мешка, нащупала там нож...
- Чё расселась, старая мымра! - раздался сзади грубый голос. - Тут тебе не едальня и не трактир! Нечего тут у нас сидеть, червяков искать, под ногами путаться! Нам работать надо!
Ташшу несильно толкнули в спину, она, естественно, завалилась вперед, успела спрятать среди длинных шероховатых кусков коры "трофейный" нож.
- Тьфу ты! - выругался кто-то сзади. - Да ты, оказывается, совсем древняя! А ну, вали отсюда!
Впрочем, еще раз толкать её уже не стали.
Краешком взгляда Ташша заметила, как за бревно ухватились шестеро здоровущих мужиков-змей, с натугой подняли его на плечи, куда-то поперли, пошатываясь.
Ташша медленно встала, тщательно отряхнула с одежды прилипшие кусочки мусора, снова двинулась туда, где ругань и гам раздавались громче всего - именно здесь кипели основные страсти осенней ярмарки.
Спустя какое-то время Ташша с трудом уже протискиваясь между возбужденными змеелюдями, достигла первых торговых рядов, на которых продавали продукты.
Ведунья остановилась, несколько раз поиграла язычком, смакуя запахи, доносившиеся со стороны прилавков.
Осень - традиционное время для всякого рода ярмарок и торгов и щ.
Глубокая же осень - самый пик торгового сезона.
В это время года продается все - продукты, обувь, одежда, предметы обихода, утварь, оснастка, инвентарь... И, конечно же - тягловые и просто рабочие животные, ибо летний рабочий сезон завершен, до начала следующего - целая зима и кормить одного, или двух Матшей "просто так", то есть без реальной отдачи для домашнего хозяйства может не каждый.
Часто оказывается проще (и дешевле!) осенью продать животное, а летом, в то время, когда он действительно требуется, купить его, или даже - взять в аренду; лучше - если с соседом на пару.
Однако у тех, кто покупал Матшей осенью, тоже были свои резоны.
Животных не обязательно было кормить "просто так".
Во-первых, зимой они давали приплод. И детеныш Матша, естественно, становился собственностью того, кому в этот момент принадлежала его мама. Крепкий, здоровый "теленок" тоже стоил денег, и немалых.
А, во-вторых, работа для выносливых животин находилась и в зимнее время. Карьеры, каменоломни, ремонт дорог, прокладка новых, заготовка древесины....
Если удавалось подобрать и купить группу из восьми - шестнадцати крепких молодых и выносливых животных, найти подряд где-нибудь в карьере или на лесозаготовках, доставить туда Матшей и нанятых погонщиков, прибыль за время зимнего периода с лихвой покрывала все расходы на корм, на перегон, на неизбежный падеж, на расчеты с погонщиками...
Логистика змеиного мира весной и осенью в основном заключалась в перемещении больших масс животных между промышленными и сельскохозяйственными районами Шаа.
Цена на Матшей осенью не всегда уступала летней. В целом - действительно, "осенние" Матши стоили подешевле, чем "весенние", но так было не всегда. Все определялось уровнями спроса и предложения на тягловых животных в данном конкретном городе. Поэтому, прежде чем покупать Матша для каких-либо нужд, нужно было четко понять: кто еще, кроме тебя, претендует именно на это животное?
Ташша с трудом, поминутно "подгоняемая" симбиотом, прошла между рядами, заваленными всякими вкусностями. Она несколько раз намеревалась остановиться, прицениться к какому-нибудь копченому окороку, но Сашка, отчетливо понимающий, что в данный момент они наверняка находятся под чьим-то неусыпным наблюдением, и стоит им совершить одну, даже незначительную ошибку, немедленно поплатятся за это.
Покупка продуктов - идеальная ситуация для любой пакости. "Клиент" расслаблен, он весь - в предвкушении от удовольствия от скорого вкушания яства, его голову дурманят запахи....
"Светить" кошельком, полным денег, в такой ситуации - верх беспечности.
- Давай сначала купим животных! - твердо "сказал" Сашка, подробно объяснив женщине-змее причины его "подталкивания" Ташши. Ведунья долго молчала, но потом все-таки приняла резоны симбиота, взяв с него клятвенное обещание обязательно вернуться в эти ряды после того, как они приобретут и надлежащим образом оформят купчую на Матша.
Сашка согласился.
Матши продавались на большом участке торговой площади, с подветренной стороны, наособицу от других видов "товаров и услуг".
Приблизившись к большому скоплению змеелюдей, Александр понял, что такая предосторожность была отнюдь не лишней.
Ташша несколько раз выбросила свой язычок и Сашка вместе с ней почувствовал, что от Матшей исходит запах, который нельзя назвать резким или неприятным.... Однако... "Аромат" от тягловых животных был настолько "специфический".... Его аналогу не нашлось слова ни в одном из языков, известных им обоим. При этом он плохо гармонировал с запахами пищи или свежесотканной одежды.
- Как здесь ведутся торги? - поинтересовался симбиот у Ташши сразу, как только она смогла протиснуться в первые ряды "сочувствующих" - зрителей и зевак, не участвующих ни в продаже, ни в покупке могучих толстокожих животных, равнодушно перемалывающих свою жвачку.
- Как? Да, наверное, как и везде! - ответила Ведунья, всматриваясь и вслушиваясь в ход действа, разворачивающегося на довольно высоком - выше голов змеелюдей - помосте, выстроенном специально для торгов животными. С какого "лобного места" очень удобно и животных рассмотреть, и потенциального покупателя не упустить.
Обычаи и традиции Шаа требовали того, чтобы такого рода сделки совершались гласно, то есть на глазах у общественности.
Для того чтобы продать, или купить Матшей, нужно было подняться помост. Весь ход торга и условия купли-продажи становились достоянием большого числа "сочувствующих", что, несомненно, в дальнейшем исключало любые неточности в толковании хода и результатов сделки.
Ташша отлично помнила об этом и потому не спешила подниматься на помост; она решила вначале осмотреться, присмотреться, изучить обстановку.... Словом, "войти в процесс".
В настоящий момент торговалась пара огромных и черных, как горы "тяжеловозов", запряженных в прочную, но простую по конструкции, без изысков, двухосную повозку.
Продавец "тяжеловозов" уже стоял на краешке "лобного места", "сочувствующие" слушали, как он с жаром расхваливает свой "товар".
Ташша прислушалась, продвинулась на несколько шагов вперед.... Если можно было верить словам хозяина Матшей-богатырей, то сильнее, чем эта пара животных, на Шаа не было ни одного Матша.
Ведунья усмехнулась, решила дождаться, чем закончатся эти торги. Предмет её интереса - несколько одиночных животных, небольших, но выносливых, запряженных в одноосные тележки-кибитки - находились здесь же, но во втором ряду и нужно было ждать, когда найдут своих хозяев хотя бы половина тех "тяжеловозов", которые оккупировали весь первый ряд.
Наконец, из толпы выскочил невысокий крепкий змеемужичок, он ловко запрыгнул по ступенькам на помост, громко спросил о цене на животных.
- Сто двадцать восемь кошшей! - ответил продавец. - За каждого!