Я с трудом встала и слепо направилась к выходу. Наткнулась на стул, и упала бы, если бы Федор, у которого вроде бы, только что было, по моим прикидкам, сотрясение мозга, не подлетел и не подхватил мое безвольное тело. Он почти отнес меня в ванную, усадило на крышку унитаза и, повернув кран в мою сторону, открыл воду. Он хотел было, плеснуть мне водой в лицо, но я сама, приподнявшись, сунула голову под воду и так застыла, отфыркиваясь. Через несколько минут вынырнула на поверхность и принялась вымачивать руки, с которых, я почти видела это, смывалась какая-то черная, тяжелая эфемерная фигня. Энергия, что ли? Наверно, она. Во всяком случае, мне мгновенно полегчало.
— Лиль, может, тебя в больницу, а? Что с тобой? — неуверенно поинтересовался Федор.
— Не надо никаких больниц, со мной все в порядке, — бодренько так, ответила я, встряхнув головой, и обдав парня брызгами. На душе стало легко и весело, захотелось что-нибудь учудить. — А ты как? Тебе врач не нужен?
— Э-э-э… — вновь протянул он. — Ты знаешь, абсолютно! Ты что со мной сделала, подруга? У меня все прошло, ну то есть, совсем! Голова не болит совершенно! — Он хлопнул с размаху себя по лбу и зашипел сквозь зубы, угодив прямо по шишке. — Ну, если не трогать, конечно…
— А откуда я-то знаю, что сделала! Главное — полегчало, и ладно… — отозвалась я, переключившись полностью на накатившее неожиданно чувство голода. В желудке призывно заурчало. — Пошли, сожрем кого-нибудь, у меня там колбаса была в холодильнике, и пирожные… — Я мечтательно закатила глаза.
Когда появился Саня с совершенно ненужным, как я считала, обезболивающим, мы с Федяем доедали последние припасы.
— Саш, разворачивайся и сыпь обратно в магазин, мы только что съели последние крошки, и еще хотим есть! — поприветствовала я любимого.
— Это вы чем тут занимались, что так проголодались? — подозрительно сощурился он, ставя бутылку на стол перед болящим.
— Санек, твоя Лиля, это же просто сокровище! — проникновенно сообщил Федяй, сворачивая алюминиевую голову бутылке. — Она меня спасла без всяких дополнительных средств! Она просто волшебница у тебя! Ты ж её береги! Она положила мне руки на голову…
Сашка побагровел и зарычал.
— … И вылечила меня простым наложением рук, представляешь себе! Даже кровь идти перестала! Я до сих пор в себя прийти не могу.
Сашка перевел мрачный взгляд на меня.
— Не спрашивай, сама в шоке, — пожала я плечами, ничуть не испытывая неловкости — ревнующий Сашка мне жутко нравился. — Я ж тебе говорила, что со мной не все так просто. Ты не верил, ну что ж, к моим способностям, похоже, прибавилась еще одна. Алё, а на кой ты водку-то открываешь, если лечения больше не требуется?
— Ну как же — надо же выпить за чудесное исцеление! И за ваше воссоединение! — Федькины глаза увлажнились. Странно, он вроде, еще не успел принять, чего это он… — Ребята, вы так друг другу подходите… Санек, тебе так повезло, что ты первый наткнулся на эту замечательную девушку…
— Угу, ходячий анальгин, так сказать — походная аптечка… — смущенно проворчала я, тронутая до глубины души. Сердце защемило — мне по-прежнему почему-то было очень жалко Федора, у которого не сложилась семейная жизнь.
— Ну, спасибо… — буркнул Сашка, приподнимая меня за шкирку и усаживая к себе на колени. — Я ни черта не понимаю, но все равно, смотри у меня, Казанова…
Восьмая глава
Ребята уговорили бутылку довольно быстро. Впрочем, пил, в основном, Федор, Санек сидел с одним стаканом весь вечер, рассказывая, какая я замечательная, то есть, откровенно врал. Когда закончились истории обо мне, начались милицейские байки, и я, зевая, свалила в нашу с Санькой спальню. Федяй планировал пока остаться здесь, в гостиной, я лежала, и под бубнеж доносившейся из соседней комнаты, размышляла о том, что сегодня произошло. Сон все не шел.
«Что же это? Стало быть, я могу не только калечить людей, но и лечить их?» — думала я, засунув голову под подушку, чтобы не слышать назойливых голосов, которые, кажется, начинали уже что-то запевать. — «Я ведь сама не знаю, что и как делала, словно мной кто-то управлял… Вот здорово-то! Всегда мечтала быть экстрасенсом… Нельзя упускать такую возможность! Надо развивать эту способность, обязательно. А как? Я б в волшебники пошел, пусть меня научат… только вот, кто? Не припомню, чтобы у бабушки был такой талант, вроде бы, похожего в дневнике не было, да и Серафима ничего не гово… Серафима! Вот кто мне все скажет, и может быть, научит, что и как делать!»
Я села в постели, совершенно отрешившись от внешнего мира. Эх, какая жалость, что Сашка не верит в это… В упор не хочет видеть очевидного… Скажи я ему про Серафиму, как он прореагирует? У виска покрутит и все дела… Как бы мне к ней попасть…
Вдруг вспомнилось про «Ниву» отца, которая так и стоит себе в гараже после его гибели. Вот бы на ней быстренько смотаться… Что Сашка мне не позволит никуда переться самой, я не сомневалась ни секунды, напротив — эти два дня он категорически запрещал мне высовывать нос наружу. Но я, знаете ли, не привыкла, чтобы мной помыкали, хотя в свое время отец и пытался установить надо мной тотальный контроль. Нет уж, если мне что-то запрещают делать, то я это обязательно сделаю, даже если мне это и не очень-то нужно. А потому что не фиг! Как-нибудь сама в состоянии решать, что делать и куда идти! Еще несколько минут я распаляла сама, себя, но потом немного пошевелила мозгами, и наконец, у меня созрел просто расчудесный план…
Утром Сашка умчался после звонка — кто-то из его приятелей, которых он припахал к поискам Муси, что-то где-то нарыл. Федора уже к тому времени не было — отправился на работу, и я решила, было, что мой план провалился. Но нет, вскоре Федяй появился — он умудрился забыть ключи от своего кабинета. Вихрем промчавшись через квартиру в сторону кухни, он, не задерживаясь, схватил со стола ключи, и хотел было, вылететь за дверь, но ему дорогу преградила моя рука.
— Как голова, Федя? — ласково прожурчала я.
— Отлично! Просто супер! — пропыхтел он, намереваясь продолжить свой полет, и роя подошвой пол, не хуже своего ненаглядного Чубайса.
— Федя, а Федя, а что мне будет за чудесное исцеление? — потупила я глазки, не убирая руки.
От неожиданности он даже перестал ковырять линолеум ботинком.
— А… А что ты хочешь? Может, тебе шоколадку принести? Или нет, коробку конфет! Точно! Вот я болван! И как только сам не допер…
— Да при чем здесь шоколадка? — с досадой дернула я головой и, опомнившись, вновь вернулась к просящей интонации. — Федь, мне нужна твоя помощь! Ты машину умеешь водить? Или только лошадей?
— Умею, конечно, а что? — растерялся парень.
— Ты бы не мог пригнать сюда мою машину? Дело в том, что я целый год на ней не ездила, и боюсь, что не смогу завести… И если б ей еще техосмотр какой сделать, ну, чтоб не заглохла на первом же перекрестке. Может, масло поменять, или еще что… А я обязуюсь тебе всегда, как только попросишь, головную боль лечить, или там, похмелье снимать. А?
— Э-э-э… А Саньку чего ж не попросишь?
— Так он же занят все время, вон, опять унесся чуть свет, а мне тетку мою надо срочно проведать, у нее вроде с сердцем проблемы. Поможешь, а?
— Лиль, да я б с радостью, да только спешу очень! Ты вот меня сейчас держишь, я ж на развод опоздаю!
— Так ты иди на свой развод! А за машиной после него, я ж видела, как вы потом балду гоня… ну, в смысле, может, времени немного у тебя потом появиться. А если нет, ну что ж, обойдусь как-нибудь, на автобусе съезжу, или из автосервиса ребят вызвать придется… — я горестно вздохнула, и убрала руку. — Беги, беги, Федь, а то и, правда, опоздаешь еще из-за меня…
— А-а, ну если тебе не срочно, так я без проблем!
— Ой, спасибо, Феденька! Как сможешь, ты сюда, к подъезду пригони, ладно? Я там небольшую стоянку у вас видела… И это… Ты Саше не говори, ладно?
— Пригоню… Ключи давай! Техпаспорт есть? Доверенность… А, не надо, я возьму приятеля из ГИБДД, вместе смотаемся. Стоп! А почему Саньке не говорить, а?
— Вот техпаспорт, я его в своем паспорте всегда таскаю, под обложкой, уж и забыла давно про него. Федь, ну я ему сама скажу, в конце концов, машина моя, и касается это только меня. Окей?
— Окей, — неуверенно отозвался Федор.
Я объяснила, где находится гараж, отдала ключи — вот как знала, когда смахнула всю это чертову тучу ключей себе в сумку! И осталась, наконец, одна. Мне это было крайне необходимо — голову прямо распирало от мыслей и непоняток…
* * *
Как оказалось, времени подумать, у меня было навалом — до обеда. За указанный отрезок времени, я успела известись в ожидании гонца с моей машиной — а ну как, встретится Федяй с Сашкой, и выложит ему все? Что Санек не позволит мне самой разъезжать по городу, я не сомневалась ни секунды. А мне просто необходимо было посетить Серафиму, да и свободу передвижения обрести уж очень хотелось. За терзаниями, я начистила гору картошки, когда очнулась от размышлений, то увидела, что еще немного, и будет ее полведра. Эх, армейская кухня по мне плачет…
Когда появился Сашка, я дожаривала третью сковородку картофана.
— О, картошечка! — подражая голосу Крамарова, воскликнул он.
— Ага, буд… — договорить мне не дали. Сашка налетел на меня словно оголодавший вампир на свою жертву и, заткнув мне рот своими губами, поволок мое безвольное тело в спальню. Я еле успела выключить конфорку…
Я лежала, прижавшись ухом к груди Саши, и слушала, как его сердце поначалу скакало галопом, а потом постепенно перешло на рысь, а затем, пошло шагом. Да-а, никуда мне не деться от лошадиной терминологии… Я улыбнулась. Сашкино дыхание потихоньку стало спокойным и глубоким — он засыпал. Так бы лежала и лежала, слушая стук любимого сердца… Мое тело словно купалось в неге — ноги были такие расслабленные, что встань я сейчас, то наверно, упала бы обратно, в манящую и зовущую постель, словно в пушистое облако. Которое, правда, в данный момент отличалось повышенной комковатостью и неряшливостью. Я спихнула ногой на пол подушку, невесть как, оказавшуюся у меня под пятками, и мешавшую теперь расположиться со всеми удобствами. Сашка засопел, не просыпаясь, чмокнул меня в макушку, и прижал мой расслабленный организм к себе.
— Не пущу… Моя… — еле слышно прошелестел он, и мое собственное сердце на секунду прекратило свою работу. Всхлипнув от нахлынувших чувств, я в ответ прижалась к Саше, мечтая раствориться в нем, стать одним целым. Такого счастья, такого покоя, я не ощущала с тех пор, как были живы мои родители. Нет, пожалуй, и за всю жизнь.
Обретя Саню, я, в итоге, обрела саму себя. Словно соединилось какое-то порванное еще при рождении звено, встал на место недостающий кусочек то ли в сердце, то ли, в душе. Да, а ведь благодаря Сане, я буквально собираюсь по частям… Что ж меня так разорвало то? И, господи, как же я могла не видеть часть самой себя прямо под носом? Ведь он-то увидел это давным-давно, и пытался дать мне это понять, а я… А может, так оно и нужно было? Разве б мы оценили это, если бы я тогда приняла предложение Сани? Мы бы, наверно, были совсем другими… Не знаю, лучше или хуже, но другими… А сейчас все до того правильно, так как нужно, просто не верится, что это происходит со мной. Пусть так и будет всегда. Только теперь я осознала, что вся моя жизнь, это сплошные метания и попытки доказать неизвестно кому неизвестно что. И в итоге пришла к тому, с чего все и началось. Ну, теперь-то уж я его от себя не отпущу.