А, как известно, слезы лучшее лекарство для израненной женской души. Вот и сейчас глядя на подруг слегка осоловевшими глазами, Хельга с сомнением произнесла:
— Я конечно Рогожина в бою не видела, но позволю себе усомниться, что он самый крутой боец. Мы как-то на "Пегасе" два месяца провели, так там командир десанта майор Стивенсон, вот кто крут. Он у нас рукопашку подтягивал, так троих, четверых за раз раскидывал…
— Тю! — Алена улыбается. — Ты о Джонни что ли? Не хочу тебя расстраивать, но это без вариантов.
— Не согласна! Четверых "Валькирий" раскидать это да…
— Ну, тогда слушайте. Аглая то эту историю знает.
— Ничего, я еще разок послушаю, — успокоившаяся девушка, ехидно улыбается. — Поучительная история. Особенно для молодых и сопливых.
Рита и Хельга смущенно отводят глаза, что поделать, если они всего пару лет, как в одном из самых элитных женских подразделений.
— Дело было как раз на пресловутом "Пегасе". Признаться честно, что тогда еще капитан Стивенсон, произвел на меня самое неизгладимое впечатление. Но вот то, что он уже тогда был избалован вниманием "Валькирий" и так понятно. Сильный, быстрый, смелый. Ну что еще нужно? Правильно! Получить от него по шее. Но учитывая то, что он таскался от одной к другой, честь завалить меня в койку, надо было еще заслужить, — ехидно улыбается. — Не буду углубляться в вопрос, но капитан был совсем не против, отведать комиссарского тела, — Алена изгибается, пытаясь провести руками по телу, для большего антуража. Но ойкнув, кривится и прижимает руки к животу.
— Черт бы побрал, этого Мажора. Вот ведь позывной… — но заметив недовольные взгляды, продолжает: — И несмотря на то, что мужика у меня не было уже давно, и очень хотелось пошалить. Бились мы на холодняке. Знаете, я потом думала, а зачем? Вот чего выпендривалась? В рукопашке у него еще были шансы, но не могла же я поддаться…
— Так ты что выиграла? — удивилась Хельга.
— Выиграла, выиграла. А молодому пацану, которого Руслан гоняет в хвост и в гриву, продула. Вот и думай…
— А чего тут думать? — неожиданно оживилась Рита. — Нас ведь уделали? Бой то пять на пять был? Да не тупите вы. Расхватают мужиков и все! Вам хорошо, а я, между прочим, до сих пор девственница. Жаль только, — лицо девушки исказила гримаска разочарования, — что не во вкусе моего противника…
— Пепла, — вновь подсказала Хельга.
— Ну да, Пепла.
— А кто тебе сказал, что не во вкусе? — удивилась Алена.
— Так ведь сам перед боем и сказал, — видно, что девушка расстроена.
— Понравился? — тут же заинтересовалась Хельга.
— Да какая разница?
— Не скажи, — задумчиво протянула Аглая. — Смотрел он на тебя, когда мы подошли, это потом парни разозлились. Так что думаю, он просто хотел тебя из себя вывести…
— Думаешь?
— А что тут думать? Боец он серьезный, по крайней мере, не хуже тебя. Так что урона не будет. Вызови его раз на раз. Если примет, значит во вкусе.
— Только пусть Руслан правила объяснит, — тут же вмешалась Алена.
— А с Русланом, кто будет говорить?
— Ты и будешь.
— Я?
— А кто?
— Ни за что!!!
— Ты его вернуть хочешь? — Алена пристально смотрит в глаза Аглаи.
— Я? — и на мгновение, задумавшись, Аглая с сомнение шепчет: — Да и бесполезно это.
— Не скажи…
Так начал зарождаться коварный план… примирения.
Глава двадцатая
двадцать километров на лыжах, да еще по холмистой местности это вам не хухры-мухры. Это капец какой-то. И дело тут вовсе не в том, что далеко бежать. А в том, что лыжник у нас только один — Сашка. У него, если вы помните, первый разряд по биатлону. Бежит гад и наслаждается, а для остальных это попадалово. Группы мышц-то работают совсем другие, так что… Бежим. Вот какой извращенец натоптал здесь такую длинную трассу? Вот ведь гад! Э-э-э… нет. Стоп. Это был явно очень хороший человек. ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ. Потому что если бы лыжни не было, мы бы ее проложили. И не факт, что короче…
Выползаем на край леса, там нас ждут вырвавшиеся вперед Джинн и Лаки. Руслан что-то объясняет Сане, а тот кивает.
— О вот и потеряшки, — улыбается капитан, — надо было вам с девчонками на лыжне соревноваться. Вот бы где они вас уделали.
— Командир, дай срок, научимся, — пытаюсь помять, через плотные штаны, ноющие ноги.
— Конечно, научитесь, — лыбится, — или сдохнете, или научитесь. Куда маски стягиваете, не хватало простыть еще.
Вздохнув, натягиваем на место, шапки с прорезями, защищающими от холода не только голову, но и лицо. А так хотелось охладиться!
— Вы эту дурную привычку бросайте. Вам здесь не там. Мигом простуду схватите. Ладно, снимайте лыжи, походите немного. Нам еще бежать и бежать.
Хорошее место, ветром почти весь снег сдувает, так что слой всего сантиметров пять. Ох, хорошо! Делаю несколько приседаний и наклонов. А ведь уже забыл, что это такое, боль в ногах. Чувствую, что пойдет нам на пользу прибывание в Сибири. Не зря командиры решили здесь задержаться…
Только не надо думать, что я стал мазохистом. Просто бандиты убедительно доказали, что пот из порлучше, чем кровьиз ран. Вон даже Балагур не ропщет. Поторопился я что-то с выводами:
— Командир, в жизни столько не бегали…
— Так! Трупам слова не давали. Ты у нас кто? Единственный погибший. И хотя задачу ты выполнил, и даже погибая, вывел противника из строя… То есть, можно сказать, принял героическую смерть.
Балагур вздыхает и отводит глаза. Тем временем Руслан продолжает издеваться:
— А, как известно, героям у нас почет и особая забота. А то, как же ты без броника? Вдруг опять баба из кустов выскочит, а ты беззащитный? Надеюсь, ты ценишь мою заботу?
— Так точно! — не слишком бодро отвечает Вовка.
Ну, еще бы, мы то чешем налегке только с разгрузками и оружием, а он при полном параде. Кроме броника еще и с рюкзаком, в котором лежит сухпай. Который, надеюсь, есть не придется и мы все же выберемся до ужина на базу. Но как выразился Рогожин:
— На всякий случай.
Хотя мне кажется, что это самое простое, что можно было нагрузить на Балагура, чтоб он в конце дня был еще жив.
Поэтому мы так и отстали, а Саня, напрягая все свое умение, гнал вперед, отрывая от нас капитана. Ну не мог же Руслан позволить, чтоб Лаки его обогнал…
Так что у Вовки нет ни одного патрона, рожки пустые. Гранаты тоже сменили хозяина, как и несколько плоских банок тушенки. Короче все, что не бросится в глаза. Тут главное не забывать ржать над Балагуром, чтоб капитан не спалил… Кстати пришлось дать Вовану в ухо, не хотел участвовать в авантюре. Типа подставлять не хочет! Тоже мне бегун-тяжелоатлет!!! Раз сражались вместе, то и вина общая…
— О, а это что такое? — Рогожин внимательно смотрит через небольшое поле в сторону противоположного края леса. И бросив в нашу сторону: — Ждите здесь, — как есть без лыж, бегом преодолевает несколько десятков метров, отделяющих нас от леса. Скрывается в кустах. Секунд тридцать ничего не происходит. И вдруг, истошный крик капитана…
Сердце замирает от ужаса. Что может заставить ТАК кричать нашего командира? В едином порыве бросаемся на помощь. Лишь бы успеть!!!
Не успели, как есть, не успели… Вот и Рогожин, прислонившись плечом к дереву и глядя на наши барахтающиеся чуть ли не по шею в снегу тушки, ехидно интересуется:
— Ну что хана командиру? Нет его, Мишка задрал. Как же так-то? А может это вы специально? Избавиться от меня хотите?
Вот сказал бы ему… Счас, только от снега отплююсь и скажу:
— Научи!
— Ага! Круто! Я тоже так хочу! — перевернувшись на спину и раскинув руки, лежит в сугробе Балагур.
— И я…
— И я… — раздается со всех сторон.
Раздосадованный такой реакцией Руслан, сплевывает и недовольно бурчит:
— А где обычное, командир садист, шутки дурацкие, домой хочу…
— А по воде тоже можно бегать? — со взором горящим, поинтересовался фанат всяких боевых искусств, Пепел.
— Что-то с вами становится скучно, — задумчиво тянет капитан, — или вы привыкли, или я старею.
— Так мы же наказанные, — пожимаю плечами, — так что ожидали чего-то эдакого.
— Вот, вы уже и наказаний не боитесь, — все больше строит из себя расстроенного Руслан.
— Командир, ты садист.
— И шутки у тебя дурацкие.
— И мы прям раздавлены.
— Честно-честно.
— Гы-гы-гы…
— Клоуны, — добродушно улыбается Руслан. — Но командира все равно не спасли.
— Это да, — охотно соглашаюсь с ним. — Давай в наказание по снегу учиться бегать.
— А по воде можно? — завел старую пластинку Пепел.
— Да можно-можно, потом научу… весной после ледохода.
— У, Пепел, ты дебил, — вынес правильный диагноз Пьеро. — Это я тебе как не состоявшийся доктор говорю.
Настроение капитана начинает расти прямо на глазах:
— Это хорошая идея. А то в теплой водичке быстро не научишься.
Пепел начинает втягивать голову в плечи, с опаской поглядывая вокруг. Но как это ни странно, спасает его именно Руслан:
— Хотя разница в умениях не велика. Хм… М-дя… Так что поржать не выйдет. Если только чуть-чуть. Ну да ладно, для начала, научитесь смотреть по сторонам. Видите, здесь понижение ландшафта, а на верху снега нет. Куда-то он ведь делся? Хотя, куда? вопрос уже не стоит, вы в нем сидите. Вылезайте, косячники. Вы еще сегодня с ног должны свалиться… — довольно смеется.
А что? Любой вам скажет, группа жестко наказана. Кросс мотает, в снегу барахтается. И по фиг, что нас этим не убить. Главное то, что Руслан на самом деле нами доволен, просто показывать этого не хочет. Не поймут. Вроде как виноваты…
Вам интересно, когда мы успели? А долго ли умеючи? Особенно если есть такой замечательный парень как… Балагур.
Хотя именно в этом косяке его вина минимальна. Самым главным оказался, один очень симпатичный, скромный и воспитанный парень… то есть я. Остальные то не такие, они просто скромные.
После того как Вовка приголубил по лицу милую, стервозную девушку Олю, настроение было не очень веселое. И дело не в том, что она девчонка, а в том, что СВОЯ. И пусть знакомство прошло в напряженной обстановке, но вот когда мы расходились, презрения в их глазах не было. Злость? Возможно. Обида? Вполне реально. Но презрения не было…
Может все же еще будет возможность потренироваться вместе? Хотя думаю, рыжая не скоро сможет, ливер я ей отбил знатно. А ведь старался внутренности не повредить. Так, больше толкнул, чем ударил. Несмотря, на то, что эта стерва пыталась отбить самое ценное… Хм… Припомню еще… Лишь бы была возможность.
Конечно, не исключено, что это она мне припомнит. Ох-хо-хох… А ведь такой шикарной задницы давно уже не видел. Да и остальное весьма-весьма, талия, титьки… Ох, мля…
Что-то я отвлекся. А дело было так. Собственно Руслан и Степаныч усвистали вслед за медиками, а мы, понурив головы, совсем не довольные победой, побрели к себе. И как результат…
Вы ведь помните, что пропуска нам не дали? А между спортзалом и казармой стоит пост. Зачем стоит? Непонятно.
— Пропуск, — трое бойцов и лейтенант.