В последний раз я видел её рано утром. А вечером с рынка уже выносили растерзанные, залитые кровью человеческие останки. Меня туда не пустили…
Я рассмотрел только огромных оскаленных волков-мутантов, убитых на соседней улице. Клыкастых чудовищ с длинными мордами, так непохожих на обычных зверей…
– Да, здесь был наш дом, – хрипло сказал отец. – И если хочешь его вернуть, надо много учиться, много работать…
– Ради чего?
– Чтоб однажды всё исправить! Нынешняя мерзость – дело рук человеческих. А значит, человеку под силу её победить!
Сам-то он в это верит?
Я достал бутылочку с водой, глотнул. И скептически зыркнул на папину спину.
Когда по всей Земле гробанулись генераторы-коллайдеры и наступили Сумерки,многие тоже надеялись, что наука справится – раз уж заварила кашу, то сама её и расхлебает. Хотя мне было девять лет – прекрасно помню, как успокоительно звучали телевизионные репортажи, едва туман начал развеиваться и восстановилась радиосвязь…
Многие у нас поверили. Они старались не замечать повисшее над городом огромное, похожее на мутный шар облако. И когда однажды облако взорвалось серым пламенем, когда искристая мгла неудержимо хлынула вдоль улиц – убежать успели немногие.
В основном те, кто обитал на окраине…
Вот уже четыре года прошло, и что смогла хвалёная нуль-физика? Уменьшила она хоть на метр аномальные Зоны по всей России? И то же самое – в Европе, в Штатах, где ухлопали сотни миллиардов долларов…
– Ты знаешь, как всё исправить, да, пап? Напиши в Москву – заработаем кучу денег!
Он оглянулся с хмурой усмешкой.
Мне стало чуть неловко. Всё равно что давить ему на больную мозоль. Но я таки прибавил:
– Может, и институт опять откроют. Это удобно – прямо из окна будет видна Большая Мясорубка …
– Может, и откроют – со временем, – сухо ответил отец.
Я раздражённо сплюнул на грязный асфальт.
Мама тоже ему верила…
Что-то едва слышно загудело рядом.
Я оцепенел, вслушиваясь. Дернул папу за рукав, но он отмахнулся и полез в карман. Тогда я сообразил – вызов цифровой радиостанции.
Мы как раз достигли района, где опять проходят волны. Вон на том здании – установленный в складчину транслятор. Запросто можно общаться – почти как за периметром…
Но Петрович не станет без нужды «мусорить в эфире».
– Что-то случилось?
Отец, хмурясь, изучал экранчик. Похоже, пришло сообщение. Только текста я не мог разобрать.
Нетерпеливо кашлянул.
Папа поднял на меня глаза:
– Идём ко Второй точке.
– С чего вдруг? Это ж какой крюк!
– Петрович уже там.
Я недоверчиво моргнул. Обычно не он, а мы его ожидаем в точке сбора. Тем более что сегодня возвращаемся часа на два раньше!
– В чём дело-то?
Вместо ответа отец достал из внутреннего кармана тяжелый «грач», щёлкнул, снимая предохранитель. И скупо добавил:
– Чужаки в Зоне!
Глава 2
У развилки Тропы мы свернули налево. По карте это лишний километр на восток.
Теперь шли через выгоревшие кварталы многоэтажек. Чёрные дыры выбитых окон – похожи на зрачки. Будто сотни глаз таращатся тебе в спину.
Так внимательно, что холод подступает к затылку…
Отец держит «грач» наготове. Восемнадцать разрывных пуль – даже псевдоволка уложишь. Если будешь метким…
У псевдоволков – когти, клыки. И не бывает стволов.
Я вспомнил слова Петровича: «Опасная тварь человек. Хорошо, что в Зоне редко встречается».
А уж если нарвёшься…
Местные бандюки редко входят за периметр. Даже самые отмороженные и обколотые топчутся за городом, вылавливая одиноких, неопытных трикстеров .
Но чтобы кто-то из них осмелился забрести сюда?
И правда, лишь чужаки на такое способны…
В наши ходки с отцом этого не случалось. А когда он курсировал с Петровичем – один раз было. Папа мало рассказывал, но из скупых обмолвок я понял, что тогда всё быстро кончилось – заезжая бригада почти в полном составе угодила в обманку.
Петрович говорит: новичок без ведущего живёт в Зоне не больше часа – даже самый хитрый и осторожный… Трикстерыосваивали её пару лет. И то – иногда они не возвращаются.
Тут всё решает не сила.
Тут даже у отморозка шансы не выше, чем у доходяги…
«Пусть ещё сами попробуют уцелеть!»
От такой мысли мне стало чуть спокойнее. А отец вдруг остановился. Развернулся и шепнул:
– Назад, к перекрёстку!
Спустя полминуты мы нырнули за угол дома. Прижались к стене, оцепенели…
Ждать пришлось недолго.
Лёгкий шелест перерос в громкое шипение, и из-за угла, опираясь на синеватые огненные язычки, выкатился ёж.На секунду замедлился, будто ощутив наше присутствие. Но мы не двигались, почти не дышали. И он поплыл дальше.
В памяти ясно всплыла инструкция Петровича: «Та ещё хреновина, но, в общем, не самая страшная. Главное, ни в коем случае от него не бегать…»
Едва ёжисчез за ближайшей высоткой, мы отлепились от стены. Прямиком идти больше не рискнули. Повернули в обход, через дворы.
Чутко вслушиваясь, озираясь. Аккуратно обходя живые заросли мутировавшей крапивы…
Расслабились, лишь когда впереди замаячила Вторая точка – полуразрушенное здание магазина «Океан».
Кроме знакомых лиц там были ещё какие-то люди.
Я насторожённо моргнул. Но отец шёл без опаски. И скоро я тоже понял – на Второй точке собрались едва ли не все трикстеры , которые сегодня работали в Зоне!
– Долго вы ходите, – угрюмо сказал Петрович. – Минут пять, и мы бы отсюда двинули.
Отец пробормотал что-то вроде извинения. А у меня вытянулась физиономия.
Неслыханное дело! Такая орава людей – испытанных, ко всему привычных. Хорошо вооружённых. Чего им бояться?
Да они сами в клочья порвут любых заезжих!
– А где Белик? – спросил отец.
– Нет его, – вздохнул Фома, тощий сердитый мужик, напарник Петровича.
– Как нет?
– Грохнули раба божьего… Хорошо, хоть нас предупредить успел.
Белика? Одного из самых крутых трикстеров– того, кто смог уцелеть даже в Первую ходку?!
– Валим… – негромко скомандовал Петрович.
И несколько бригад ловкачей,растянувшись в цепочку по двое, двинулись на восток – вдоль обычно малолюдного ответвления Тропы.
Дымка сгущалась. Внутри так часто бывает – намного чаще, чем в Колядинске… Лишь минуту назад светило яркое солнце, а теперь мгла уже окутывает очертания ближайших домов.
Сумерки– подходящее название. Здесь, внутри, они караулят тебя за каждым поворотом…
И значит, надо чутко вслушиваться, всматриваться в обманчивые силуэты. Что там – куст сирени или живоглотуже распахнул похожую на чемодан пасть?
Мне не страшно.
Со мной люди, которые десятки раз проходили Тропой. И десятки раз приносили домой товар .
Ни одна сволочь не смеет разрушать этот установленный порядок вещей. Особенно теперь, когда нам с отцом впервые улыбнулась удача!
Тут она – в моей сумке… Мне кажется, я даже чувствую её тепло через толстый хлопок.
С трудом переборол желание ещё раз увидеть ведьмины глазки . С нежностью погладил висевшую через плечо сумку. И смущённо оглянулся – нет, никто не заметил моего детского жеста…
Ловкачамбыло не до того.
Шли молча. Разумеется, никто не собирался мне что-то объяснять. Хотя я не маленький – сам понимаю. Раз те отморозки сунулись в сердце Зоны – они не просто пришли грабить.
Это ведь глупо.
Отобрать товар безопаснее у периметра…
А вот если чужаки хотят поставить под контроль Зону – тогда всё логично. И Белика завалили именно ради этого. Чтоб показать – никто, даже самый лучший из вас, отныне не укроется внутри !
Хотите жить – платите. Или сдавайте товарнашим закупщикам за половину реальной цены.
Гады!
Слыхал я, как нынче делается в Москве…
Сердито шмыгнул носом. Жаль, что мне пока не доверяют оружие.
Какой смысл отступать?
Наверняка чужаки рассчитывали выловить трикстеровотдельными группками. Но Белик успел всех предупредить. Мы объединились. И фиг они теперь с нами справятся!
В конце концов, мы не бараны, а ловкачи !
Хмурый Петрович идёт ведущим в колонне. Я осторожно догоняю его и трогаю за рукав. Надо ж хоть что-то выяснить – например, сколько врагов нам противостоит?
Петрович не даёт мне сказать.
Молча кладет ладонь на плечо, отталкивает куда-то себе за спину…
– Ложись! – сердито шепчет отец.
И я вдруг замечаю, что остальные трикстерыуже попадали прямо в пыль, на изрытую огненным червякомземлю. Укрывшись за вздыбленными кусками асфальта, целятся из разнокалиберных стволов куда-то в дымку…
И, падая рядом, я наконец угадываю там, в мареве, человеческий силуэт.
Сердце колотится – будто предчувствуя вырастающие рядом десятки вооружённых фигур…
Но секунды тянутся, и ничего не происходит.
Лишь незнакомец делает шаг навстречу. А Петрович – шаг вперёд. Он – единственный из наших, кто даже не пригнулся. Разве что положил палец на спусковой крючок «АКМа».
У незнакомца ствол и вовсе болтается за спиной. Да и в фигуре его нет ничего угрожающего.
«Он что, один? Один!»
Ещё шаг в нашу сторону…
Теперь я хорошо могу его разглядеть. Мужик лет сорока с наголо обритой головой. Чёрные форменные куртка и штаны – без эмблем и знаков различия, чёрные берцы. Оружие? Ага, да ведь у него «Бизон» со шнековым магазином! Раньше я видел такой только на фотках. Шестьдесят восемь патронов!
– Ближе не подходи, – сухо советует Петрович.
«Чёрный» улыбается. У него самое обычное лицо – разве что немного бледное. А ещё улыбка – странная. Слишком безмятежная для человека, в которого целится десяток стволов.
– Тесное место Зона. Даже вдвоём не разойтись!
– А ты ищи другую дорогу! – хмурится наш «бригадир».
– Не выйдет, – вздыхает «чёрный». – Одну Тропу топчем…
– Это не твоя Тропа.
– Теперь моя.
– Вот гнида! – едва слышно бормочет Фома.
Но никто из трикстеровне вмешивается в разговор.
Петрович качает головой:
– Зря вы ушли в «беспредел». Тот, кто убивает за периметром, – сам долго не живёт. Есть такая примета…
– К чему эти уголовные суеверия? – скалится «чёрный». – В бизнесе главное не приметы. Главное – знать, чего хочешь.
– И чего ж вы хотите?
– Тебе известно. И Белику – тоже было известно…
– Сволочь! – взрывается один из наших. – Хрена тебе обломится!
Незнакомец равнодушно пожимает плечами:
– Увидим. А пока предлагаю начать взаимовыгодное сотрудничество. Предлагаю выложить из ваших мешков и сумок то, что вам не принадлежит . Обычное барахло можете себе оставить.
Я холодею от такой наглости. И крепко прижимаю к себе сумку.
Трикстерывполголоса матерятся.
Петрович стоит вполоборота ко мне, и видно, как мрачная ухмылка кривит его губы:
– Не принадлежит? Это кто ж так решил?
– Могу показать документ от областной администрации, – спокойно говорит «чёрный». – Но ведь формальности для нас не главное?
– Документ – это хорошо, – сплёвывает Петрович.
– Вот и чудесно, – долетает откуда-то сзади новый голос.
Я рывком оборачиваюсь.
Ни хрена не видать в тумане…