Потоки космических семян не иссякали, но планета крутилась, и зоны активного попадания были ограничены. Армия сосредоточилась в Отдельных локальных зонах боевой активности, а остальное пространство стояло под паром. На эти участки как раз и пустили новых переселенцев.
Женщины спали тут же, рядом. Как дети, они прижимались друг к другу, и из-под наваленных мехов и верблюжьих одеял торчали только их головы. И у той, и у другой были темные волосы. Но у Жанны волосы были помягче и подлиннее, а у Милады короткие, жесткие, как растопыренное воронье крыло.
Не составило особого труда понять, что никто не спешит преследовать их на поверхности планеты. Единственный человек, который мог бы настаивать на этом, был лишен практической власти. Следователь из прошлого по имени Михаил Дурасов, сделавший всю свою карьеру на поисках Филиппа и за двадцать лет выросший из старшего лейтенанта в полковники спецподразделения «Темп», без всякого сомнения, будет настаивать на преследовании, но людей ему никто не даст.
В памяти одного из чиновников Филипп Костелюк хорошо рассмотрел карту новых поселений, и ему стало ясно, что, как только кончится снегопад и настанет день, идти нужно строго на запад. Лишенный компаса, он мог бы легко перепутать даже север с югом. Но идти нужно было в ту сторону, куда он всегда обращался со своей молитвой. Тут не перепутаешь.
* * *
Утром после завтрака Филипп и Милада разошлись в разные стороны от бункера в поисках какого-нибудь транспортного средства. Филипп вскоре наткнулся на помятый бронетранспортер и, поковырявшись немного в моторе, подогнал его с Шиком к самому бункеру. Жалко, бензина в баке оказалось всего на полчаса хорошей езды, и пришлось воспользоваться большими санями.
Снег совсем перестал падать. Милада в рыжей шубе, ведущая под уздцы толстую рыжую лошадь, насмешила Филиппа. К нему вернулось хорошее настроение.
Солнце медленно поднималось в морозном небе. Поле вокруг сверкало чистотой. Полозья, приятно проседая, скрипели по снегу. Жанна сидела закутавшись, так что торчали только глаза. Филипп погонял длинным кнутом лошадь, а Милада, еще ночью прихватившая из какого-то дома большую губную гармошку, исполнила сначала что-то лирическое, но потом перешла на ритмичные военные марши.
Сделав большой крюк, чтобы не попасть в поле зрения четвертой истребительной бригады, теперь дислоцированной прямо над центром подземной столицы, они немного удалились к югу, но уже к двум часам дня вернулись на правильное направление.
Наверное, Земля проходила какой-то особый пояс, зерна падали совсем не часто и, как правило, на большом расстоянии от медленно ползущих по снегу саней. Филипп Костелюк столько раз уже видел все это, но никак не мог привыкнуть к зарождению новой жизни.
В этом севе, вероятно на военном языке определяемом как малый, не было ни людей, ни скотины, ни знакомых предметов, даже ничего похожего на насекомых не рождалось из падающих зерен.
Вокруг вздымались к небу и вспыхивали на солнце огромные серебряные и голубые спирали. Конусообразные, прямые, тонкие и широкие, они были будто вытянуты из раскаленной проволоки, иногда медной, иногда золотой. И невозможно было понять, что это: проявление разума или Итог мощной технической цивилизации.
Часа через четыре зерна вообще перестали падать, а еще через десять часов далеко впереди замаячили высокие шелковые шатры переселенцев. Вокруг шатров поблескивали серебряные пики, а над ними вился черный дымок.
Часть вторая
ПРЕДАТЕЛЬ
РАСПИСНЫЕ ШАТРЫ
Шелковые шатры резервации раскинулись на несколько километров. Они стояли прямо на снегу, высокие, раздуваемые ветром, в окружении острых серебряных пик, расшитые красными нитями. Невозможно было понять, как в такой холод люди могут выжить, скрываясь за этой иллюзией стен.
Когда сани подкатили к первому шатру, навстречу вышли несколько человек в белых шубах и белых меховых шапках. По виду они ничем не отличались от людей, как потом выяснилось, они не отличались от людей и генетически.
— Мы ждали вас, — выступая вперед, сказал, немного коверкая русские слова, широкоплечий бородатый человек и приветственно поднял руку открытой ладонью навстречу гостям. — Мы рады, что Спаситель пришел в наш дом.
— Они знают тебя? — удивленно спросила Жанна.
— Что-то не нравится мне это, — возразила Ми- лада. — Поедем-ка мы лучше отсюда.
Она уже подняла плеть, желая хлестнуть рыжую лошадь, но Филипп поймал ее руку в воздухе.
— Нет, погоди, — попросил он. — Я уверен, здесь никто не причинит нам зла.
Совершенно отчетливо Филипп Костелюк слышал мысли этих людей. На этот раз ЛИБ в его голове заработал безболезненно, ровно и, казалось, в одну десятую своей силы. Чужими глазами Филипп увидел внутреннее убранство шатров, увидел знакомую радиоаппаратуру, позволяющую прослушивать все, что было в эфире, как на земле, так и под землей, и понял: эти люди знают из официальных сообщений, что в городе ловят какого-то артезианца, которого многие считают Спасителем, а они все до единого ненавидели подземный город, забирающий их мужей, братьев и сыновей на свою бойню, и все, что город отвергал, поэтому принимали.
Рыжий конь рыл снег своими большими копытами и напуганно храпел, когда его взяли под уздцы и увели. Милада не хотела входить, но вынуждена была последовать за мужем.
— А мне здесь нравится, — тихонечко проговорила послушная Жанна. — Здесь приятно пахнет.
Внутри шатра оказалось тепло и уютно. Матерчатые стены, пропитанные специальным составом, хорошо удерживали горячий воздух, поднимающийся от треугольного очага, наполненного углями. Бородач в белой шубе знаком предложил присесть и протянул гостю уже раскуренную большую трубку.
Низкие желтые столы были уставлены медными блюдами с фруктами, вазами, полными цветов, и большими хрустальными пепельницами. Здесь же стояла радиостанция, настроенная на переговорные частоты патруля. Из отрывочных сообщений Филипп понял, что никому пока и в голову не пришло искать его на поверхности. Из музея в центральный морг поступило двенадцать трупов для вскрытия. А город прочесывали в поисках ускользнувшего от властей серийного убийцы.
Милада хрустела большим яблоком. Она прислушивалась, склонившись к рации, лицо бывшей проститутки морщилось. Жанна позволила хозяевам взять ее верхнюю одежду и застыла, глядя на мужа. Ждала, что он теперь скажет.
Только теперь Филипп почувствовал, как он устал. Опустившись на мягкую циновку и приняв трубку, беглец затянулся сладким густым дымом и закрыл глаза.
Ему стало совсем тепло. От ног к голове словно протянулись золотые звенящие струны. Он заснул, но это были одновременно несколько тысяч различных снов. Удивительно, но ЛИБ, снова включившись, не вызвал у Филиппа ни чувства гнева, ни ужаса. Напротив, видеть глазами этих мирных неторопливых людей — значило успокоиться. Будто очнулся после кошмарной, несущейся жизни.
— Мне здесь не нравится!
Сильно тряхнув мужа за плечо, Милада заставила его открыть глаза. Злобно она отшвырнула огрызок, и тот, спружинив о стену, попал точно в протянутую руку Филиппа.
— Дура! — сдавливая огрызок в кулаке и одновременно с тем выпуская струйку теплого дыма в лицо своей непокорной жены, мягко возразил Филипп. — Дура. Присядь! — Он указал на циновку рядом с собой. — Покури. Посмотри вокруг. Это самое тихое, самое мирное место на земле… Это нужно только почувствовать!.. Не сопротивляйся тому, что предлагает тебе Ахан!
— Наркоман, — фыркнула Милада, но, поскольку Жанна уже сидела на циновке и прикладывалась к вежливо преподнесенной ей трубке, тоже присела. — Ладно, — сказала она. — Я подчиняюсь. Никогда не отказывалась от травки, если клиенты угощали, почему я теперь должна отказываться?! Но я тебя предупреждаю, пупсик, добром все это не кончится!
Где-то далеко снаружи гремели орудийные залпы, но за пологом сладкого дыма залпы эти казались звуком игрушечным, ненастоящим. Шатер быстро наполнялся. Люди снимали с себя белые шубы, бросали их на пол вокруг Филиппа и присаживались лицом к пришельцу. Скоро на него смотрели уже несколько десятков восторженных глаз.
— Я люблю вас! — прошептал Филипп, уже второй раз набивший трубку. — Я люблю всех вас! Я буду управлять вами. Я согласен! Если вы, конечно, позволите мне это! Я стану вашим добрым мэром.
ДЕВУШКА СО СТАЛЬНЫМИ ГЛАЗАМИ
Первая эйфория прошла, но похмелье не было особо мучительно. Он быстро нашел себе здесь работу и уже присмотрел еще одну девушку. Ее звали Ариса. Она была дочерью старосты. Восхитительное, гибкое создание с тихим нежным голосом и жестким стальным взглядом. Ариса с пятнадцати шагов с завязанными глазами могла метнуть кинжал и сбить яблоко с шапки своего жениха.
Переселенцы выращивали земные фрукты в маленьких оранжереях и прекрасно торговали ими, но до сих пор были трудности с доставкой. Лошади требовали сена, а сено взять было негде. Теперь проблем стало меньше. Фрукты начали возить на починенных Филиппом бронетранспортерах. В отличие от сена, бензина на поверхности оказалось предостаточно.
Филипп даже подсчитал, что по местным расценкам калым за девушку будет равен приблизительно десяти годам его работы. Он было отказался от идеи купить себе третью жену, но помог случай..
Солдаты пришли только через неделю, и, конечно, они не смогли найти ни Филиппа, ни его двух жен. В белых шубах и белых шапках, беглецы совершенно не отличались от остальных обитателей расписных шатров. Когда на селение были направлены стволы нескольких пулеметов, а солдаты, усердно перекапывая барахло, кололи циновки штыками и ломали перекрытия в оранжереях, Филипп Костелюк спокойно возился в моторе старенького бронетранспортера. За предыдущие несколько дней он уже починил несколько похожих машин и был собою крайне доволен.
Закончив с обыском, солдаты взялись за мужчин. По разнарядке в этот день они должны были привезти двадцать рекрутов. Филипп Костелюк, не отрываясь от своей работы, осторожно проник в сознание всех этих солдат и кое-что изменил в нем. После чего, проверяя уже отрегулированный двигатель, он вошел в сознание офицера, командующего акцией, и усиленный громкоговорителем над снежным полем прогремел приказ:
— Уходим! Сегодня никого не брать! По машинам! По машинам, ребятки!
Улыбаясь и вытирая руки замасленной тряпкой, Филипп Костелюк поднял глаза и вдруг наткнулся на кинжальный взгляд девушки. Глаза Арисы обожгли Филиппа восторгом и желанием. В отличие от землян обитатели расшитых шатров неплохо владели телепатией. Все племя услышало, как он расправился с солдатами и офицером.
На этот раз, убравшиеся восвояси вместе со своими танками, солдаты остались в полной уверенности, что сделали все необходимое. А Филипп, протянувшись мыслью до головы служащего московского военкомата, заставил и его сделать нужную отметку в списке. Так что все было совершено чисто. Племя услышало и восхитилось.
Вечером того же дня Филипп Костелюк, уплатив лишь несколько символических рублей, смог приобрести себе новую жену.
* * *
Поток падающих семян постепенно смещался на запад, а вместе с ним смещались и две танковые бригады, защищающие этот участок. Войска уходили, оставляя после себя усеянную воронками пустыню. Они обрушивали ведущие вниз, в город, лестницы и замуровывали бетонные бункеры, так что фрукты теперь можно было спускать только на больших грузовых лифтах под присмотром патрульных, что несколько затрудняло торговлю.