2. Баржу берём, Сильва её даёт напрокат. Когда мы с Коломийцевым посмотрели на "предмет договорённости", последние наши сомнения отпали. Баржа небольшая, саморазгружающаяся, с аппарелью, влезет на неё до фига. Более не баржа, а паром. Даже паромчик. Самолет встанет на неё только так. Борта высокие, защитят и от взглядов, и от ветра. Ранее в штабе операции высказывались предложения делать плот на месте - плохая идея. А если мы наберём человек двадцать? Тридцать? На "быстро слепленном" открытом всем ветрам и брызгам плоту их везти, вместе с самолётом? Так что, берём.
3. Французы, поставив "Конкорд" на ход, отправятся на нём с ответным визитом и с ответными бумагами. Кроме шпиона, повезут двух больных, у одного плохо и неправильно срастается перелом, у другого какая-то сложная грыжа, типа, "мы простую и сами бы пластанули". На борту судна будет уголь в мешках для нашей кузни, с мешками у них проблем нет, штабеля, доставшиеся от Смотрящих, лежали в теплице. Щенков на котят меняем по факту появления на свет в пропорции: две собаки на четыре кошки. Это справедливо? После взаимного шпионажа Главные договариваются о первом официальном визите, времени и месте.
Есть мутное у франков, есть, и немало. Но для первого раза итоги мне представились весьма неплохими и мы засобирались в путь, пора и честь знать. Прямо от причала по рации связались с "Вышкой", у Вотякова теперь такой позывной, доложились, дали команду на старт группы Гоблина. Нам же нужно до наступления темноты подняться по Сене километров на пятьдесят по широте, ставить там базовый лагерь, отцеплять баржу и начинать первые челночные поиски по реке и суше.
Проводы были не менее трогательны, чем встреча.
Уже знакомые люди проводили в путь, пожелали удачи, насовали подарков. Коломийцев уже завел буксир накоротко, взяв баржу "под усы", на ней перехваченный катерок стоит. Иштван машет рукой какой-то даме на берегу, уже успел познакомиться.
Именно в этот момент я и подарил франкам "шош" с цинками, коротко рассказал трогательную историю с опустошённым складом, пониманием трудностей соседей и личным сердечным порывом. Закончил спич наказом передать подарок от меня лично сталкерше, Катрин Гийяно. Ну, а чё вы ржёте, может, она и не лесбиянка вовсе? Француженка, всё-таки.
"Дункан" безупречно отвалил, рявкнул сиреной, Коломийцев нажал кнопку.
"Как провожают пароходы-ыы, совсем не так, как поезда-аа…" - понеслось по французской реке. Люди замахали ещё пуще.
Прощай, шарман Катрин…
Я ещё вернусь.
Глава 17
Костя "Кастет" Лунёв,
боец подразделения "Степные волки"
на квадрике, заряженном, конечно.
Степь здесь зелёная. Нет, лазоревая.
А ещё она запашистая, пряная, особенно к вечеру, когда температура воздуха падает и запахи набирают свой настоящий аромат. Никогда не думал, что сам такое увижу, лишь в книжках читал. Хорошая степь, сочная. Я как-то был на реке Или, что недалеко от Алма-Аты, так там степь сушёная, пыльно-серо-жёлтая, никакой тебе красоты, разве что простор. И гады ползают.
Здесь тоже простор, но живой, первобытный какой-то.
И стоит на этой природной красоте Красота Механическая. Моя!
Ай, машина, ай, зверь… Зверюга! Я так и называю свой квадр, но чуть поласковей, родней - Зверёк. На таком чего ж не кататься по степи с пулемётом. Недаром амеры "котов" на вооружение поставили.
Двухместный, дизельный движок "Ломбардини", два горшка! Моща! Подключаемый полный привод, "понижайка". Багажники ёмкие, на морду 45 кил, на корму 95, не, вы мне найдите такое! А реально больше возьмёт. Задний багажник съёмный, дополнительные крепежи для увеличения площади багажников. Передний кенгурятник, лебёдка-"двухтонка". Вот гидроусилителя нет, да и не очень надо. Резина на 27 "кенда", топливный бак 21 литр, сзади под сиденьем, розетка на 12В, спинка для пассажира, свет, "противотуманки". Толстый пластик для защиты приводов и днища. Шноркели! Как это Кастет, и без шноркелей! На руль приварена поперечная планка под навигатор. Навигаторов у нас нет, стоит рация. Вместо штатного аккумулятора установлен на 30А, фара-искатель… Ну, не мечта ли?
В начале пути мы ещё двигались в режиме обкатки, жаль, не успел я до рейда прогнать полный цикл.
Постепенно ход "котов" становился более мягким и плавным. С места "кот" трогается с небольшой задержкой, это нормально. Пока двигатель холодный, вибрация умеренно сильная, после прогрева практически пропадает. Для её уменьшения внизу установлена тяжёлая гасящая пластина. Сиденье большое, мягкое. По удобству - паришься, пока не привык. Ощущение такое, что сидишь на диване, растопырив ноги по сторонам. Но можно ездить, сидя боком - прикольно. Гоблину проще, у него ноги длинные.
Крейсерская по степи - 50 км/ч. На подъёме, независимо от протяжённости и высоты, Зверёк сбавлял обороты, несмотря на "газ под жопу". Но если держать курок газа, прибавлял. В горку прибавлял! Так и прёт на холм, как танк, топливная система перенастраивается. Прошли пару речек, Гоблин бродом проскочил, у него прицеп, да и не сможет он, как я. Зверёк пошёл по-взрослому, по глубине, уровень воды - чуть не до сиденья, я аж ноги наверх закинул. Короче, машина речки проходит на раз. Никому не отдам!
- Кастет, на! Ты, млять, оторвись от игрушки, да? - помяни чёрта, так вот и он. Гоблин орёт, отрывает от мечтаний. Да прав он… Замечтался я, всё застит зверь зелёный.
Я типа как у Мишки на подхвате, со стороны слушаю, потом анализировать будем. К разговору подключусь только при необходимости, например, если со стороны сербов ещё кто-нибудь подойдёт.
Ну, и наблюдаю слегонца, сами видите, как.
Огляделся, а всё спокойно! Чё орать было? По степи кругозор шикарный, в этой местности холмиков степных уже нет, только в лесу, так что видно далеко и чётко. Три группы деревьев, островками, но они почти не мешают, практически прозрачны. Заметил, что у меня зрение лучше стало. Я и так без очков всё вижу, но тут - как у кондора. Или воздух такой, или виды стимулируют.
Тут не только Гоблин на всю степь блажит, секретчики, на.
- Ти си мушкарац у годинама, али понашаш ако мала беба! - закончил словоизвержение Марко Якшич, старшина сербской общины.
Здоровый такой мужичина, рожа бандитская. До Гоблина ему, правда, далеко, но тоже ни хило смотрится. Из Белграда, между прочим, полиционер тамошний. Был.
Парнишка-серб, чернявый тихушник лет четырнадцати, встрепенулся, перестал что-то петь себе под нос и тоже ударился с поспешной внимательностью оглядывать округу - он "ломит часового" подальше, у парня выносной пост, так сказать. Мечтает о девушках и о подвигах. О дизельном "Арктик-Кэт" мечтать ему ещё по сроку службы не положено. Вот и дёргает его сербский старшина, типа: "Ты уже взрослый мужчина, а ведешь себя как маленький ребенок!"
Молодой огрызается, рычит в ответ волчонком: "Полако!", и уже не в первый раз. Правда, так, чтобы я этот рык услышал, а Марко нет. Я теперь уже знаю, что это значит - "Успокойся!"
Сегодня мы вполне мирно и дружелюбно, я бы даже сказал, с братской любовью, сидим у сербов, на ни чем не приметной поляне общинного лагеря и ждём окончательный ответ. А вчера мы с ними воевали в полный рост.
Место тут не приметное, единственная зацепка - три эти самые кущи.
Напротив них, в глубине леса, и стоит замаскированный лагерь сербов. Если смотреть по схеме, то это примерно на двадцать километров севернее французов. Так мы прикидываем, постоянно сверяясь с "Дунканом" и с поставленным в степи стационарным радиомаяком "Kannad", такой на "вертушки" ставят. Юрик пошаманил, впихнул штырь антенны, отключил один из двух каналов, теперь прибор должен отработать четыре дня. Подобных радиомаяков у нас три, первый поставили через сто километров пути. Второй жёлтого цвета ящичек прикручен к курсирующему по Сене "Дункану".
По прибытию нашей мини-колонны к лесной полосе, отделяющей степь Междуречья от Сены, мы повернули к северу и пошли вдоль массива, начали неспешно чесать местность, периодически гудеть и обращаться к партизанам, чтобы те выходили на свет белый.
Понимая, с кем ассоциируется у местного люда напуганного такое средство передвижения, как квадрацикл, мы загодя воткнули в корму гоблинской машины длинный стержень с "Новым Российским" флагом. Сейчас на триколоре красуются две звезды - мы и чехи. Мало пока.
Никого до сей поры не встретили.
И вот нарвались на сербов… Кто же знал, что они настолько злы и решительны? Я ехал первым, достаточно близко от кромки леса, тут рельеф ровнее. И на подходе к этим чёртовым кущам по нам отважно всадили из гладкого ствола.
Гоблин сразу опознал звук и рявкнул:
- Вправо, на! Ходу!
Ну, мы резво отскочили на безопасную дистанцию, метров на сто, и встали, тут картечь не достанет. Сами укрылись и сидим, думаем, что делать, как общаться.
- Сука, Кастет, нет, ну, ты видел? На хуху мы флаг повесили, а!? - Сомов свирепел на глазах. Высунул голову и проорал так, что все птички в ближней степи снялись и ушли в преждевременный перелёт на юг.
- Дебилы! Алло! Вы там чё, реально к бревну прибиты?! Мы ж русские! Спецназ генштаба ГРУ, на!
Тишина.
Высунулись попуще… Мать моя, на экране атака индейцев! Трое хлопчиков выстроились на опушке, задрали повыше самые настоящие длинные аглицкие луки и залпом по нам - херак!
- Ах, вы ж козлы! Какого же болта! - Гоблин, как пушинку, воздвиг тяжёлый ПКМ с пристёгнутой "соткой" на седло.
- Гоб, млять, не муди! - крикнул я, - это наши! Младшие братья!
- Вот и пусть осознают, кто тут старший брательник, - ответствовал Сомов и всадил очередь по верхушкам деревьев. Хорошо прозвучало, убедительно.
Команчи тут же синхронно рухнули в мураву и поползли на запасные позиции к берёзкам.
- Вам там что, башни смяло!? - уже и я не выдержал, крикнул так, что аж лёгкие заболели. - Да мы за вас тут жизнью своей… и пошёл крыть частым матом, даже и повторить не прилично.
И тут краснокожих прорубило.
- Рускинь! Святозар, то русские!
- Родное! Матерни иезик!
Это я уже потом узнал, что у сербов выражение "матерный язык" означает "родной язык". А то уж подумал, что слова святые подействовали.
Ну, Гоблин машинку опустил, пошёл морды бить, я за ним.
А на встречу - четверо мужиков… таких, реальных. Бегут, улыбки шире плеч, хохочут. Надо же, луки настоящие! А что, тиса тут в лесах хватает. Не скажу, насколько они боевые, но выглядят добротно, чувствую, мало не будет. У одного, явно главного, в руках полуавтомат "браунинг".
И пошли у нас тут обнимания-братания, а потом тёрки in Mejdunarodny Mashtab.
Представили всех, зазвучали имена Святозар, Мила, Златко, Пеца, сразу запомнившийся сочетанием имени и фамилии Бранко Бранкович, Любомир…
История монокластера такова.
Во-первых, и что самое главное, они сберегли всех своих женщин и детей.
Во-вторых, свою базовую "локалку" просрали.
Опять арабы, опять моторизованной бандой… Но к тому времени сербы уже обзавелись деревянным стрелковым оружием, а длинного нарезняка у "ебиптян" не было, короче, монгольского наскока у бандитов не получилось. Однако, и сербам отстоять "локалку" не вышло, поселенцы ушли в лес. Но перед этим они, всё же, ухитрились завалить одного наездника, успели забрать ствол и патроны, последних на сегодня осталось восемь штук. Квадрик людям Якшича захватить не удалось, их отжали. Потерю квадрацикла Марко до сих пор воспринимает крайне болезненно.