В Агентстве Планирования и Развития давно поняли, что технический прогресс в колонии на «Эр-Зет-10» базировался на принципах мышления,
существенно отличавшихся от тех, что были свойственны людям земной культуры. Мало того, некоторые элементы, входившие в узлы и механизмы
истребителей «ребус», штурмовиков «стаккато» и остальных летательных аппаратов, невозможно было изготовить исходя из человеческого
миропонимания.
Очевидно было и то, что поддерживали колонию на «Эр-Зет-10» те, кого в нашем мире что-то очень привлекало. Поэтому следовало быть готовыми
к тому, что попытка взять под контроль миры Сообщества повторится в будущем. И, только изучив технологии противника, можно было
рассчитывать на успех в случае столкновения.
13
День выдался сегодня особенно жарким. Доходяги еле шевелились и действовали так неловко, что большая часть драгоценных спор осыпалась на
землю, минуя сборочный сачок. Педро Рохес, хозяин плантации, выругался и погнал свой «мацута-ровер» в Сумароку, ближайший к его плантациям
город, имеющий небольшой порт.
Необходимо было до вечера договориться с Ибрагимом, который распределял новоприбывших наркоманов среди плантаторов.
За машиной хозяина, подпрыгивая на огромных шипастых колесах и не отставая, следовал бронированный «бебето» с шестью телохранителями. Это
были профессионалы-наемники, прошедшие многочисленные локальные операции на Араксе Желтом, выбивавшие пиратов с Зихниса и Апеота и
действовавшие против боевиков ордена «Масе» на просторах Каванги-12.
Все они считали себя обиженными Армией или Флотом и, дезертировав, стали сами зарабатывать себе на жизнь военным ремеслом. Они были
вооружены армейскими MS-70 и одеты в стандартный комплект легкой брони «песчаник». Восьмиколесный «бебето» был оснащен автоматической
пушкой с двумя тысячами патронов.
Педро Рохес ехал набрать новых работников. Его собственные были уже отработанным материалом. Они находились на Чаде более полугода, а
работать наркоманы могли не более восьми месяцев. Они работали за ежедневную дозу очищенной «грибной пыли» или за другой наркотик, и день
ото дня силы их таяли. Со временем наркоманы переставали принимать пищу и в дополнение к заработанной дозе очищенного наркотика добавляли
самодельный сырец. А когда они уже совсем не могли работать, их выгоняли, и они, как призраки, болтались возле отвалов перегонных заводов,
обсасывая отработанный жмых и валяясь на теплых кучах прокисших грибов, вдыхая их испарения. С отвалов они уже не возвращались, здесь
заканчивали свою жизнь.
Случалось, что, попав в мир наркотического изобилия, где никто не запрещает копать себе могилу, некоторые наркоманы прекращали прием зелья.
Такие люди очень ценились на Чаде и быстро проходили путь от надсмотрщика до управляющего перегонным заводом. Но такие случаи были большой
редкостью, и в большинстве своем свозимые из центральных миров наркоманы приезжали сюда умирать.
Педро подъехал к комплексу вытянутых зданий, называющемуся пунктом предварительного размещения. Пока хозяин выбирался из своего авто,
телохранители разбежались по сторонам, осматривая углы и глубокие ямы на разбитой дороге. Потом один поднялся по лестнице парадного входа и
первым вошел в холл. Он подождал там Педро и проводил его до кабинета Ибрагима Феду.
– О, какие люди посещают старого больного человека, – почти пропел Ибрагим, поднимаясь из-за стола навстречу Педро.
– О, какие люди посещают старого больного человека, – почти пропел Ибрагим, поднимаясь из-за стола навстречу Педро.
– Что ты говоришь, Ибрагим? А не тебе ли привезли неделю назад пятую жену? Я не считаю себя больным и старым, но и две женщины для меня
много. Я очень устаю на работе. Плантации совсем не приносят дохода. Я работаю себе в убыток… Доходяг пора менять, а где взять новых? – Он
вопросительно посмотрел на Ибрагима.
– Ай-яй, зачем обманывать? Дохода у него нет. Дом новый на пятьдесят комнат, с четырьмя фонтанами во дворе кто себе построил? Ибрагим, да?
Нет, его построил сеньор Педро Рохес, самый уважаемый плантатор в округе, а вот у кого идут дела совсем плохо, так это у старого Ибрагима.
Жалованье от государства маленькое, а у меня пять жен, много детей, – запричитал Ибрагим, загибая пальцы. – Как жить дальше буду, не знаю.
Совсем денег нет, да… – Ибрагим замолчал и с выражением бесконечной скорби уставился себе на ноги.
– Друг, я, конечно, не миллионер, но, если у тебя такие проблемы, возьми мои последние деньги… – С этими словами сеньор Рохес, утирая слезу
сострадания, выложил на стол три банковских жетона по тысяче кредитов каждый.
– Педро! Ты настоящий друг, и я очень благодарен тебе за это скромное пожертвование. О, его, конечно бы, хватило мне, будь моя семья
вполовину меньше.
– Пусть я буду голодать, Ибрагим, но на, возьми, это мои самые последние деньги… – И Педро Рохес выложил еще три тысячи кредитов.
Лицо Ибрагима сразу разгладилось, плечи распрямились, он прошел к своему столу и сел в кресло, сбросив в ящик стола деньги одним небрежным
движением.
– У меня есть сто человек. И то лишь благодаря нашей дружбе… – проговорил господин Феду бесстрастным голосом.
– Мне нужно пятьсот… – Педро подошел к столу и тяжело опустился в кресло для посетителей.
Ибрагим изящным жестом открыл ящичек для сигар и выбрал себе одну. Он зажег ее от зажигалки, украшенной драгоценными камнями по полкарата
каждый, и, глубоко затянувшись, произнес:
– Изволь, я могу добавить полсотни «желтых», но это все, что я могу для тебя сделать.
– Ты смеешься? «Желтушники» не могут работать! Они даже не пьют воду! Они только сосут свою дрянь и мрут как мухи! Вот что, Феду, если ты
по-прежнему рассчитываешь попасть в клуб плантаторов как равный, а не выпрашивать себе на хлеб, знай – одного моего слова достаточно, чтобы
ты никогда не выбрался из своей вонючей конторы!
– Да ты что, Педро, дружище, я же пошутил! – Ибрагим выбежал из-за своего стола и обнял Рохеса за плечи. – Будет тебе пять сотен самых
крепких доходяг… Завтра присылай транспорт, и дело с концом… – Лицо Ибрагима источало радушие и желание помочь. – Да мне разве жалко этого
дерьма, Педро? Чем на них казенные продукты переводить, а потом перед ревизором из Сообщества отчитываться, так я их лучше хорошему
человеку отдам. Вон, завтра с Авангарда-Хоу приходит еще один тюремный корабль. В общем, проблем нет…
– Раз так, я пошел. Дел еще много… Ты слышал, что наш караван не дошел до Акинареса? Два месяца работы моих парней пошли псу под хвост…
– А точнее, под хвост Контрольному Управлению… Слушай, у меня к тебе маленькая просьбочка.