Глава 6
- …Не ходи ты к нему… - пытался убедить меня Лга*нхи, торопливо выхватывая слегка запекшийся кусок печенки из костра. - Он все равно говорить толком не может. Я его спрашивал, а он вообще ничего не понимает… Не человек он.
- Это ты его не понимаешь, - возражал я, так же отдавая дань печени свежеубитого оленя. - Потому что он иного племени и язык у него свой.
- Осакат тоже раньше была "не люди" - Резонно возразил на это Лга*нхи. - Но я ее понимал, а она меня. - А этот вообще ничего, - будто поет… Видно евоный предок птицей был, а не быком, как у всех нормальных "люди".
…Последнее что я помнил, это как Лга*нхи без особого труда сбивает меня с ног, и укладывает на какие-то шкуры… - Потом было нескончаемое забытье, ныряние и выныривание из кошмаров, путешествий по закоулкам памяти, глюки, бредни и прочая атрибутика парка аттракционов под названием "Горячечный бред". Я смутно помню как меня чем-то поили, во что-то закутывали, куда-то тащили… Но чем, во что, и куда не помню абсолютно.
Первый раз толком очнулся я где-то посреди ночи… Возле костра сидели Лга*нхи с Осакат, и вели ученый спор о моем состоянии. - Кажется Лга*нхи придерживался версии, что я, начав общаться с духами, с непривычки не справился с нагрузкой и духи меня одолели. Ведь известное дело, - шаман должен быть самым великим воином племени, потому что битвы свои ведет не в мире людей или тигров, а в потустороннем мире. А Дебил мол, хотя человек-то вроде и хороший, однако слабак и дрянь редкостная… Где уж ему с духами управиться. Осакат вроде как не возражала по поводу "слабак и дрянь", однако считала что без "живого мертвеца", тут дело не обошлось. И злобные духи, одолевающие меня в данный момент, перескочили с него на меня вместе с блохами и вшами. В подтверждение своих теорий, каждый приводил примеры из богатого на страшилки и сказки устного фольклора своих народов… - М*да, - засыпая вновь, я подумал что на фоне таких интересных предположений, банальная версия о последствиях длительного купания в ледяной воде и последующего воздействия холодного ветра, тут не прокатит. - Слишком скучно. Зато теперь имею все шансы войти в легенды. Уверен - "Сказ про то как Дебил духам просрал", будет пользоваться немалой популярностью у костров нашего племени… Если оно когда-нибудь возродится конечно.
Следующий выход на поверхность состоялся уже очень поздним утром… Солнышко торчало довольно высоко, а между ним и мною весело бежали белые облачка. Пели птички, воздух был наполнен влагой и первым весенним теплом, в связи с чем из своих норок повылезали разные там кузнечики-сверчки, начавшие потихонечку настраивать свои скрипелки и трещалки для долгого летнего концерта…
У местных, первые кузнечиковые трели, считались поводом для праздника. Всем членам племени, включая старших братьев, в графу "возраст" автоматически прибавлялся еще один год жизни. Шаман лепил из глины фигурку Старшего Брата. Почетную жертву, - обычно матерого бычка, поработавшего натурщиком для сего шедевра, убивали со всем почтением и уважением. Его кровь пили все члены племени по старшинству, а остатками смазывали слепленную фигурку, которая до следующего праздника должна была храниться в чуме шамана, а мясо торжественно сжиралось на Большом Праздничном Банкете. Причем считалось что сожрать его надо полностью и сразу, а если оставишь хоть кусочек мяса на недообгрызеной кости, - быть беде. В связи с чем все ходили с раздувшимися от обилия в них мяса животами, страшно довольные…Шаман, вождь и самые крутые воины запирались в особом чуме, и глушили там компот из грибов, дабы узреть сквозь пространство и время ближайшую судьбу племени. Потом долго пересказывали друг дружке свои глюки, пытаясь угадать что они означают, а остальные почтительно слушали набираясь мудрости… - В общем весело было.
Для меня, как и для остальных, это было время окончания долгих промозглых дождей и холода, время расцвета, возрождения и радости… Так что несмотря на жуткую слабость во всем теле, - унюхав первые признаки тепла и заслышав трели кузнечиков, я как-то резко воспрял духом и ожил. Это заметила Осакат и в строчном порядке притащила мне взвара каких-то травок. Вкус был довольно неплох, одновременно и освежающим и согревающим…, так что я предпочел не думать о том что конкретно это лекарство делает, - лечит простуду или изгоняет из организма духов с помощью обильного поноса. Неторопливо, как будто продираясь сквозь невидимую вату, присел, голова на несколько минут закружилась а в глазах померкло. Однако я это преодолел. Огляделся, - местность была незнакомая. Рядом шумела не то маленькая речка не то большой ручей, с двух сторон возвышались холмы, скрывающие наше убежище от ветров, а горы снова превратились в едва заметную полоску на горизонте… Мы опять были в степи. От линии горизонта, взгляд возвратился к костру, возле которого опять хлопотала Осакат, растирая зерна и кипятя очередной горшок с лечебным варевом…А чуть в стороне от костра, стояло седло с подвешенными к нему тюками и щитом, моя старая жилетка свернутая в узел, ледоруб-клевец, копье, пояс с кинжалами и топорик…, - пленника не было…
…Заметив отсутствие пленного, я естественно осведомился о его судьбе…Удивительное дело, но беспокоился я не только о себе, опасаясь что потерял по дороге "обратный билет" и теперь мне "не зачтут подвиг", но и о пленном, чья судьба оказывается мне действительно не безразлична, все-таки мы прошли немалый путь вместе. Осакат, говоря полунамеками, дабы не навлечь на себя беду лишним упоминанием "нечистого", сообщила что пленный остался где-то за холмами, во избежание так сказать, дальнейшего распространения болезнетворных духов среди широких масс "люди". На мое возражение что у нас с пленным абсолютно разные симптомы, а значит никакой эпидемии опасаться не стоит…, да и вообще, - зачем тогда они притащили в стойбище меня и вещи? - Осакат вполне резонно, (с ее точки зрения) ответила, что дескать, - я свой, и бросать меня нельзя. А вещи, - моя добыча, и распоряжаться ими могу только я, а симптомы…, - да мало ли как у кого враждебность духов проявляется. - Известное дело, - духи ведут битвы везде, а побеждают там где оказываются сильнее…, - у кого ноги слабые, - победят ноги, у кого поясница там али хребет, - вдарят по хребту…, ну а кто головушкой слаб…, тому и без враждебных духов хреново живется….
- Так вы что его убили? - с искренним огорчением спросил я.
- Нет, - ответила Осакат. - Лга*нхи сказал, что это добыча Дебила, и распоряжаться ей может только он… А то мол, если его убьет Лга*нхи, то сила пленного перейдет к нему, и получится что он Лга*нхи, вроде как чужое взял… А это нехорошо. - Но бояться не следует - успокоила меня она. - Лга*нхи крепко связал супостата, и примотал его к вбитым в землю колышкам, так что тот не убежит…
Да уж, - с ужасом представил я положение пленного. - Весь избитый, явно с поврежденными внутренними органами и сломанными ребрами, смотанный по рукам и ногам, да еще и закрепленный так что не пошевелиться. - Это мучительная пытка пострашнее смерти. - Так он наверное умер? - спросил я у Осакат.
- Да ну… - Махнула на меня рукой Осакат. - Он ведь уже мертвец. Только живой. Вчера Лга*нхи возвращаясь с охоты потыкал его копьем, - он еще стонал.
…Потом вернулся Лга*нхи, - принес оленя и свежие новости о пленном, - на копьетыкательный тест тот и сегодня прореагировал положительно. Однако ведущий специалист Лга*нхи, настоятельно рекомендовал мне поберечь здоровье и дать супостату помереть самостоятельно, поскольку я явно только-только одолел в битве своих собственных духов, и подселение в мой организм еще и духов вражеского воина может негативно сказаться на моем здоровье. Мое же настоятельное желание поговорить с ним, - с его точки зрения было не более чем пустой блажью Дебила… - Впрочем, - это ведь моя законная добыча, и кто он Лга*нхи такой, чтобы вставать между мной и им?
Так что после диетического обеда, состоящего из оленей печени и пары чипсин, - мы отправились в путь… Идти было не больше километра. Но путь мне этот стоил наверное десятка лет жизни. Однако я дошел. Дошел, потому что иначе все эти муки, страхи и лишения последнего времени, потеряли бы всякий смысл. Я должен был закончить дело за которое взялся, и выкачать из пленника хоть немного информации.
Однако то что я увидел, напрочь убило эти надежды, - мой друг Пивасик лежал смотанный по рукам и ногам и от него шла вонь испражнений и гниющего мяса… Он точно был не жилец. Удивительно что он вообще протянул все это время. - Все-таки местные невероятно крепкие ребята…Лга*нхи равнодушно ткнул его тупой стороной копья…, для него ведь Пивасик не был "люди" а значит даже мысль о жалости к нему была смешна. Да и полноценным человеком, он как недавно выяснилось, тоже не был, выводя свою родословную от птиц.
…Пивасик почувствовав тычок открыл глаза… Одного взгляда в эти глаза мне хватило чтобы понять что никакого допроса не будет. В этих глазах была сплошная мука и невероятная усталость…Кем бы не был Пивасик при жизни, сколько бы людей не грохнул своим ледорубом, - но таких мук он не заслужил… Так что надо сказать Лга*нхи что бы тот… Нельзя такое сказать Лга*нхи! Нельзя ему позволять делать грязную работу за себя! Не потому что это подло по отношению к моему товарищу, для него-то это как комара раздавить, - одно удовольствие. - Нельзя, по отношению к самому себе и…, Пивасику. - Нас связала драка у озера, его попытки бежать, и мои, не дать ему это сделать, и совместный мучительный поход, где его в конце пути ждала смерть, а меня жизнь. А значит и завершающий штрих в этой истории должен поставить именно я…, несмотря на весь ужас, что охватывал меня при мысли о том, что мне сейчас предстоит убить человека. Убить не в бою, не в объятьях ярости, страха и безумия, а вот так вот, - больного, лежащего связанного по рукам и ногам… И фигня что я приношу ему облегчение, - нельзя этим утешаться. Я заберу его жизнь, и это в меня перейдет его сила…, если я конечно смогу вынести подобный груз… Если смогу, - я воин и достоин права жить дальше. Нет, - вечный дебил о которого все будут только ноги вытирать. - Таковы правила местной жизни…Да. Становится немного понятней презрение местных к тем, кто может убить на расстоянии. - Они убивают лицом к лицу, беря себе вместе с добычей всю боль, страх и разочарование свой жертвы… И только тот кто способен это пережить, - достоин называться воином и мужчиной.
…Я смог… Я опустился рядом с ним на колени, еле сдерживая рвотные позывы от невыносимой вони. Кажется он узнал меня и понял что сейчас произойдет. И клянусь, - я правда увидел в них искорки радости и облегчения… Он что-то залопотал, кося глазами на свои руки…Ну да, - конечно, наверное не очень радостно умирать со связанными руками… Да и воин, должен умирать с оружием в руках. Так по крайней мере считали викинги. Вот только из оружия у меня был лишь малый кинжал, всего-то раза в два больше ножичка Осакат. Я бы и его оставил в стойбище, ибо сейчас даже его вес казался мне невыносимой тяжестью, но воин без оружия не ходит даже поссать, не пойдет он безоружным и навстречу с врагом.
Я развязал веревки связывающие руки и ноги пленника, быстро нашел подходящий камень и обвязал вокруг него ремни сделав кистень, петлю которого и надел Пивасику на запястье правой руки. Тот это оценил и залопотал что-то благодарственное и еще… Несколько раз мелькнуло знакомое "оуоо", что как я понял означало верблюда… Хрен его знает, то ли он просил отправить это несносное животное с собой, то ли умолял о нем позаботиться… Скорее второе, по крайней мере у степняков не было обычая брать с собой в загробный мир своих животных… (Кстати, - где эта тварь?).
Теперь самое главное, - как правильно убить? - Резать горло? - Так ведь я не душман какой-нибудь… Говорят это долгая смерть, а я хочу избавить Пивасика от мучений, а не добавлять их ему… Еще читал что можно ударить под нижнюю челюсть, чтобы нож сразу в мозг вошел… Я было примерился…Это вроде называют ударом римского легионера… Их короткие мечи очень даже позволяли наносить такие удары…А интересно, мой кинжал намного меньше легионерского меча?… Достанет ли он до мозга… И как там в голове… В смысле, - сплошная пустота или есть какие-то перегородки которые придется пробивать… Наверное есть, иначе мозг в брюхо провалится… Ай, - хрен с ним, - ударю в сердце.