После достаточно обстоятельного рассказа о Замке «Россия», о Союзе и всех раскладах вокруг я сделал выжившим островитянам стандартное предложение, так называемый Чешский Пакт, названный по первому монокластеру, присоединившемуся к России. Они сказали «да» практически сразу, хотя я специально педалировал на существование в этом мире Англии — почему-то мне казалось, что исландцы изначально имеют некий пиетет по отношению к старому островному соседу. Не увидел такого. Эти смелые люди самодостаточны, живут без блеска в глазах на заграницу.
— И это хорошо, — первой решила Zicke. — Значит, они живы, хотя бы один человек. И добрались до суши, может, ещё найдём.
Все согласились. Никакие пулемёты или инструмент не стоят жизни хороших людей. Куда их занесло? Гадать можно бесконечно. Хорошо, если на наш берег или в Англию, там хоть последствия представимы.
— Выкладывай дальше, радист, — поторопил Маурер.
— Но оно таки крякнуло, зараза! — после значительной паузы прокричал Юрка, сразу же закашлявшись от натуги. — С прозрачной формулировкой… кхе, кхе… «стимулирующая акция, существенное расширений территории».
— И что дали?
— Да подожди ты! — рявкнули на Хвостова сразу несколько человек. — Дай же ему откашляться!
— Берлинский канал Смотрящие открыли, вот что дали, — выдохнул Юра уже без предварительных ласк, устав стоять на сцене. — Кх-м… На постоянку, сотка в день. Пока, надеюсь.
По палубе вновь прокатился шорох скоротечного разговора.
— Приплыл Демченко, сядет, как на клей.
— А чё приплыл-то? Решаемо. Будет брать поставку по накопительной, раз в неделю приезжать, чего мелочиться.
— Не. Всё равно нужно переезжать в Берлин.
— А ему и так, и этак придётся переезжать, — вставил Вотяков. — Судя по дальнейшем новостям.
— Рассказывай, — теперь уже и я поторопил докладчика.
В последние две недели я, как и все остальные, практически не следили за событиями в анклаве. Стороннее было побоку, подготовка занимала все мысли и силы. Хоть сейчас узнаем.
— Новости хорошие и плохие, начинаю с хороших, — без согласования с публикой начал Вотяков. — Рынок в Санте заработал. Пока формально, сезон кончается… Скленарж собрал интересную радиолампу, ну, вам это не тема… Дугин носится с кислородной фабрикой, пока что-то там не ладится. В Париже ателье открывается, занесло кого-то из крутых модельеров, забыл фамилию… Забились с шанхайцами и индусами на футбол, вот что! Уже график чемпионата составляют, отправили приглашение в Манилу. Что ещё… В Заостровской второй ангар почти перекрыли. Кстати, Туголуков там новую танцплощадку под шумок забабахал, я и не знал…
Света презрительно хмыкнула.
— Тебе бы чаще интересоваться молодёжной тусовкой, Юрик. У нас вот все знали.
— Да? А… День открытой границы, как первый опыт межпограничного обмена с торговлей и плясками прошёл удачно. С канадской стороны присутствовал сам мэр городка Принс-Руперт. С нашей Демон. Канадец сразу передал бумаги по гарантиям, что Россия и Канада не будут претендовать на изменение существующей фактически демаркации. Вопрос обсуждался заранее, его погранцы готовили, так что Сергей договор написал, после чего они, как я понял, удалились для неформального общения со стаканами. Всем всё понравилось, никаких эксцессов не было, да и назгулов нагнали на мероприятие, как в Лужники. С нашей — шериф с помощником, с канадской стороны два сержанта королевской конной полиции.
— О, дают, черти! И без королевы могут полицаить.
— Да и без коней, мальчики, замечу.
— Традиция есть порядок, вот что я скажу.
— И это правильно.
— А если сама королева на острове сидит?
— Потеряшечная, гы-гы! Ну ты и отлил, Михаил…
— А чё я такого сказал? Вырезает маникюрными ножничками первую почтовую марку со своим профилем.
— А индейцы настоящие там были? — с азартом в глазах спросил Данька.
— Что-то не спросил, Дань, — развел руками Юрка. — Наверное.
— Вот бы на них посмотреть… — прошептал пацан.
— Здесь посмотришь, — угрюмо молвил Кастет. — Давай о сложном, Юр.
Плохие новости оказались действительно плохими.
Начались конкретные проблемы на северном направлении.
Буквально вчера группа правобережных зуавов при пиратской поддержке с воды в виде двух моторных лодок неожиданно напала на Тортугу. Гарнизон из трёх немецких егерей геройски отбивался два часа, пока не подошла вызванная по рации «Нерпа» с ДШК и десантом спецназа KSK, «Kommando SpezialkrДfte», резерва бургомистра. Там всего четверо парней, но дьяволы те ещё, общался. В итоге двое егерей были ранены, один тяжело. Банду разогнали, обе лодки потопили, но большая часть зуавов успела свалить.
Скверное ещё и в том, что на левом берегу Волги практически одновременно началась атака на сербский патруль Зусулки и берлинское КПП «Запад». В обоих случаях нападение бойцы отбили быстро и без потерь, но такая удивительная синхронность заставляет предположить оперативное согласование действий, как боевых групп, так и обоих африканских анклавов с соседними метрополиями — и это уже как самое худшее…
— Только мы на волю, как дальний парашный барак забыковал, — Гоблин как всегда отметил красочно.
— Ладно бы барак, — грустно дополнил радист. — Есть мотивированное подозрение на слив информации. Именно в это время Тортуга осталась без опытного пулеметчика MG, а патруль пошёл одним квадром, второй был накануне сдан в починку. Надо же, случайность какая.
Вот это сюрприз. Это что, серьёзно?
— Это аут!
— Твою мать… Они не так давно пару негров к себе взяли. Как бы потеряшек.
— Не двух, а трёх.
— А если кто из наших?
— Ура, на, дожили, говнюк в штабе… А я говорил.
— И как его искать? Там же деревня, все знают, всё видят.
— Контрразведку давно надо в отдельную службу выделять, Уксус с Серёгой не справляются, не успеть им за всеми проследить.
— Вот теперь Демченко оттуда точно не вылезет, будет разбирать всё по молекулам…
Теперь паузу взял не только радист, но и все мы.
Негры затевают нечто серьёзное? Вряд ли, это им не по силам. Тогда что? А если они в данном случае выступают некими «раздражителями» по указке либо выгодной для обеих сторон просьбе гораздо более весомого супротивника? С низовий неизученных Волги, например.
— Надо гнать флот и зачищать весь берег с воды на удаление километров в пятьдесят, до предела топливной эффективности моторок, много канистр не увезёшь, — со знанием дела предложила Ленни. — Где-то стоят их базы.
— Ага. Вот только одна единица такого флота уплыла в путешествие.
— И Сену оставлять нельзя, — вздохнул Костя.
Я посмотрел на берег. Ровная бело-серая стена. По стыку с пляжной полосой тянулась извилистая лента редких кустиков. Чего ты дурака валяешь, Федя. Тебе ли не видеть, что никакой опасности в обозримом пространстве не предвидится, фиг здесь незаметно подкрадёшься к кораблю. Состроил начальника… Не хватает мне пока должного руководящего опыта, не с того края захожу.
— Отставить грусть, справятся и без нас, — скомандовал я. — И нам ещё будет, где и как себя проявить. Всё, собрание окончено, после старта потянем «Зодиаки» наружу. Всем желающим — на берег, можно размять ноги. С оружием, далеко не расходиться, Гоблин к ДШК. Все поняли? Хорошо. Шкипер, через сорок минут отходим.
Вот такие новости. Частично перевалили и двинулись дальше, световой день не ждёт.
Итак, сидим, лежим, беседуем.
Через несколько километров меловые обрывы с зелёным покрывалом наверху, отныне на черновой карте обозначенные, как «Белый берег», сменились низиной, скорее всего, болотистой. Потом пошли невысокие холмы.
Я в очередной раз оглянулся на скошенное окно ходовой рубки, поймал взгляд Сашки и, пальцем очертив в воздухе круг луча РЛС, вопросительно вздернул голову. Рулевой, кинув взгляд на монитор, отрицательно покачал головой. Не показывает ничего интересного «Фуруна», молчит техника.
— Юра, а как ты… эфир-то на сканировании, — обеспокоенно спросил Лунёв, — может, хоть Даньку в радиорубку посадить?
— Не надо, я звуковой сигнал поставил, да и запишет. Эх, вот это пампасы!
Заметил вот что — природа здесь какая-то… дурная, её просто как бы невообразимо много, что ли, не привык я к такому обилию, глаза разбегаются. Хвастливое богатство. Однако, ни сельва, ни джунгли «Берингу» не нужны, экспедиции необходимо найти ровную площадку, поле, кусок степи или саванны с отличным круговым обзором. На карте огромная река южного континента вливается в море устьем в три рукава, из которых левый наиболее широк. Устье огораживает бухта, точный размер которой определить пока затруднительно, от пяти до семи километров в самом широком месте.
Где-то там и есть предполагаемая точка финиша, место постановки базы.
По очевидным соображениям, Штаб давно предполагал, что в устье Амазонки — а именно так назвали заочно эту реку — имеются развалины форта, по аналогии с Южным Фортом у Волги. Мы можем предположить, что после «зачистки» подобные строения остались на некоторых крупных реках, ведь случай не единичен, в окрестностях Манилы имеется такой же форт.
Будущий Форт Росс.
Если это не так, и после «обыска» в бухте и устье ничего подобного не обнаружится, то экспедиции придётся ставить свою крепость, начиная с нулевого цикла, место тут стратегическое, упускать его нельзя. Чудовищного напряжения работа, потеря времени. Вторая неприятность, которая может произойти — в гнёздышке уже поселилась бойкая птичка.
Вот об этой «птичке» мы и разговаривали с Костей, после ухода Сомова, призванного ставить движок на транец, когда к нам подошёл главрадист.
— О чём трёте, камрады? — поинтересовался Юра.
— О конкурентах, — ответствовал Лунёв. — Сейчас конкретно об англичанах.
— И не надоело вам… а-ах, — зевнул радист. — Сколько можно им кости мыть.
По какой-то причине сплетням о достижениях и кознях британцев в последнее время уделялось немало времени в пустых бытовых разговорах. Для многих «англичанка всё ещё гадит», старый штамп пока не смывается. И это притом, что самих англичан в разговорах поминали редко. Но уж если помянули… держи панаму.
Я придерживаюсь других взглядов, более спокойных и разумных. Успел посмотреть, как здесь другие люди живут. Нормально они живут. И никаких особых агрессий или желаний нагадить не наблюдается. Слишком велико неосвоенное пространство Плтаформы, слишком богат имеющийся природный ресурс, который, по большому счёту, ещё и не начали черпать — не то что ложкой, а хотя бы палочкой от эскимо. Таких же взглядов придерживается и Юра Вотяков, как все радисты мира, человек широкого прострела за горизонт. Но на этом наш батальон и заканчивается, Новая Британия для остальных участников башенного Клуба — явный раздражитель. И это ещё ничего, порой высказывания некоторых свидетельствует о наличии у них медицинской недообследованности.
— Оно, может, и надоело, но момент истины всё ближе, вот и думается о вражинах, ничего не могу поделать, — отчасти согласился Кастет. — С них станется.