— Уходим, пока группа сопротивления не выскочила.
— Они съедобные?
— Наверняка.
— Землеройка-переросток?
— Лишь бы не саблезубая.
Дальше никуда не полезли, шипы колючих деревьев тут никому не дают право свободного хождения. Наверное, это и есть держидерево, легендарный кошмар кустарниковых зарослей, оно тут повсюду. Парные шипы в форме рыболовных крючков задержат кого угодно. Если у объекта нет толстой и прочной шкуры с жёсткой шерстью, для которой проход через такие заросли — приятный массаж. И эти «колючки тянулись до самого берега. Здесь пешком пройти нельзя. Кроме держидерева, шипы имели ещё и низкорослые акации, у этих растений острия разнонаправлены, как ни вертись, обязательно попадешься. Я осторожно поместил молодой побег держидерева в мешок для образцов, передам биогруппе, хорошо бы такие кустики по периметру рассадить.
— Ой! — вскрикнула Ленни. — Поймала.
И я поймал. Выбираться надо.
Итак, в этом месте проход берегом в сторону форта невозможен, только если лесом, а какая там картина, неизвестно, вполне может быть, что держидерево тянется вглубь широкой полосой. Важная информация.
Кастет тоже не оплошал, они на краю рощи нашли стан.
Правда, ни следов пепла, ни остатков несгоревших дров меж больших камней не было, огонь в последний раз разводили очень давно. Когда меж умело подогнанных камней в последний раз загорался огонь — предположить трудно, даже белесой зольной пыли не осталось меж аккуратных щелочек, всё вымыло дождями. Зато ближе к берегу имелось ещё одно кострище, относительно свежее, летнее. Сооружено оно было на скорую руку, никаких очагов. Несколько коротких обгорелых поленьев и рядом с ними пара неиспользованных. Пеньков поблизости не наблюдалось.
— Двое отдыхали, — уверенно сказал Лунёв, протягивая мне две тонкие рогатки с заострёнными кончиками. — Нож хороший, острый.
Я посмотрел, всё точно. Вытащили из лодки пару рыбин, выпотрошили, взрезали по спине, распластали, нанизали на рогатки, воткнули плашмя перед костром, это старый способ быстрой зажарки свежей рыбы. Особенно, если с перчиком, и мясцо предварительно чуть смазать запашистым подсолнечным маслом. Последнего у лодочников, скорее всего, не было.
— Что-то ещё?
— Да не… Отсюда они к форту и поплыли. Один на шухере стоял, второй здание осмотрел. И ушли.
— Лодка моторная?
— Непонятно. Признаков нет.
Судя по частоте использования места, в округе или очень мало людей, или же где-то выше по реке есть места более… прибыльные и безопасные. Где не ходят львы и не носятся бешеные носороги.
— Добро. Ленни, доложи «Крепости», и едем дальше.
Через пару километров заросли колючки и акаций закончились. Чем ближе лодки подходили к левому рукаву Амазонки, тем быстрей понижалась береговая терраса, всё, здесь зона затопления. Ни людям, ни зверям делать тут нечего.
Окончательно: к форту берегом не пройдёшь. А если зачем-то и где-то обходить эти болота и колючий лес, то попадешь на «язык» саванны, примыкающей к крепости — там у нас всё просматривается. Визитёры могут пожаловать только водой.
Я себя чувствовал вполне комфортно, сам не ожидал.
И ничего удивительного, лес и лес. Да, где-то он необычный, да, местами невообразимо высокий. Но законы в нем царят всё те же, физика движений и звуков не изменилась, а редколесья в районе васюганских болот местами похлеще будут, чем эти субтропические разливы. Так что, спецназовцы, тренируйтесь в Сибири. После этого вам никакая Амазонка не в страх. После пары семинаров по флоре и фауне, конечно… И наоборот: наблатыкавшись на амазонских полосах препятствий, никогда не зарекайся, что выживешь в сибирских чащах и болотах — уже просто потому, что там, начиная с октября, весьма и весьма прохладно становится… До сосулек вместо ног.
Есть, конечно, свои ожидаемые особенности. В этой местности, насколько я вижу, после осенних дождей охотиться будет труднее, чем летом, в отличие от Сибири, где всё наоборот. Температуры стоят высокие, всё растёт круглый год, и потому, после природного орошения, на выгорающих летом кустарниках появляется новая листва, которая резко ухудшает видимость. Но, с точки зрения охоты же, появилось и преимущество: земля стала мягче, двигаться бесшумно проще… Посмотрим.
В дельте левого рукава, как и ожидалось, оказалось великое множество проток, островов и островков. Дилемма.
— Ленни, доклад, мы в рукаве.
Многое не успеть, время, как и топливо, дорого.
Пш-шш…
— «Кастет» — «Тунгусу».
— В канале.
— Костя, мнение: прокатимся по речке вверх, или шмонаем островки. Что твоя сталкерская чуйка подсказывает? Приём.
Рация пошипела, после чего Костя ответил:
— Моя чуйка, командир, говорит так: попал в большой магазин — отоваривайся. Неизвестно, придешь ли ты сюда ещё, будет ли время, и не выгребут ли весь дефицит.
— То есть, чешем?
— Чешем.
Обыскивать эти острова на весельной лодке я бы не стал даже под расстрелом, без рук останешься, адский труд и куча потраченного времени. Хорошо, что главные друзья современного человека по имени ДВС у нас имеются.
— Ну что, Zicke, мы остаёмся здесь, докладывай опять… Кто там на смене?
— Ольга.
— Попроси, чтобы радиомаяк включила, а то заплутаем в этих камышах.
Непростая нам предстояла задача. Видимость будет отвратительная, кругом заросли затопленного кустарника и высокая трава. Я бы, честно говоря, плюнул на тщательность, быстренько промотнулся бы поперёк и покатил дальше. Но Лунёв не таков, он сталкер. А сталкеры, скажу я вам, это не разведчики, это совершенно другое. Они заточены не на поиск новых земель и добычу разведданных, они настроены на поиск полезного для анклава. Другой характер, другой подход. Сталкеры, как волки — почуяв наживу, уже не отпустят. А Костя что-то чувствует, и я тому мешать не намерен. Вдруг, локалка стоит на островке?
Ещё на стадии планировании «Беринга» в Штабе определили, что главная локалка залива, если она существует в принципе, будет стоять по аналогии — на берегу, противоположному существующим (и тут опять «если») развалинам. По аналогии с Волгой. В нашем случае, это где-то в скалах на противоположной стороне залива. Но и вероятность появления других локалок никто не отменял.
Тут такой нюанс: Писатели ставят Rohstoffvorraete, RV, как я часто всё ещё по базельской привычке говорю, не изначально, а по каким-то своим соображениям, по текущей ситуации, так может быть. И тому есть косвенное подтверждение: ещё ни разу сталкеры анклава не находили локалки с напрочь просроченными продуктами питания. Месяц просрочки, это максимум, такое было один раз. Впрочем, сама изба может стоять пустая, такое тоже было… Так что, чисто теоретически, Смотрящие могли сбросить ништяки и загодя, прослышав детальный план и сроки экспедиции.
Пш-шш…
— «Кастет», вы двигаетесь по часовой стрелке к центру, мы — против часовой. Радиомаяк форта включен. Тепловизоры, контроль зарослей и воды. На связи быть постоянно.
— Принял.
— Идём медленно, бережём винты.
— Всё равно нашинкуем зеленки, Федя…
Деревья сильно мешают поиску. Мешают уже тем, что их тут много, и ни одно не может служить гарантированным признаком нормального сухого острова, большинство стволов растет в воде, может, это разновидность мангрового дерева? Не сориентируешься. Думаешь: вон там островок! Подходим, а там всё та же картина: заросли, камыши и торчащие из воды кривые чёрные стволы.
Наш «Зодиак» медленно продирался по протокам, порой буквально раздвигая заросли пузатым носом в кевларовом чехле. Крупных хищных змей я не боялся, если они даже тут и водятся. Здесь этим монстрам ловить нечего. Точнее, некого. Питону или анаконде нужна нормальная теплокровная добыча, а значит, береговой водопой. Здесь же одни птицы, это их царство… Ошалевшие от нашей наглости, пернатые всех пород изумлённо смотрели на крадущуюся сквозь высокую траву лодку, и лишь некоторые поднимались в воздух. Хороший признак, непуганые они тут. В воде лениво плескалась жирная рыба с зеленоватой чешуёй. Скорее всего, они постоянно живут в плавнях, никогда не выходя на стремнину.
— Ленни?
— Ничего, чувак, — сказала подруга, лишь на секунду отрываясь от тепловизора. — Одни птицы кругом.
А воздух тут нехороший. Прелый, затхлый, порой даже гнилостный. Жильё в этих тугаях не поставишь, сваливать бы надо… Мы с Ленни поднажали, и к примерному центру проточной системы вышли первыми. Ничего, только время потеряли.
Пш-шш…
— «Тунгус» — «Кастету».
— На связи.
— Ну, поздравьте нас, неумехи.
— Да ты чё!
— Ага. Я уже и сам не верил.
— Локалка?
— Бери выше, командир. Что нам те консервы или парочка пулемётов… — в голосе главсталка чувствовалось нарочито спокойное хвастовство.
— Кость, — тихо спросил я. — Ты что, пароход нашел?
— Так точно, коммандер! Именно пароход! Хотя и очень маленький. Ну очень маленький.
— Так! К черту тишину, ракету давай! Красную!
Бух!
В небо метров на семьдесят поднялся яркий шарик. Ясно.
— Ленни, тормоши Ольгу, рассказывай, это должно осесть там. И погнали!
Осторожное одиночное плавание закончилось, «Зодиак» бодро пёр сквозь камыши, чуть не сшибая зазевавшихся птиц. Ай, да Костя! Ну, ты искатель!
Это была семиметровая металлическая клёпаная лодка или небольшой баркас с паровым двигателем. Прочный корпус благородного цвета красного дерева, с закрытым кокпитом, короткой мачтой на четырёх растяжках прямо за ним, и паровым агрегатом с короткой блестящей трубой. Перед машиной стоят два палубных рундука. Трюм в кокпите. На корме имелся небольшой полотняный тент на четырёх стойках, а вся остальная часть судна, как пояснил Костя, была укрыта брезентом. В правильном направлении подсуетились Смотрящие, иначе внутри был бы полно дождевой воды.
— Тео, ты её узнал!? — заорала Катрин Гийяно и тут же начала напевать какую-то мелодию. К моему изумлению, Zicke, подумав, подхватила. — Ленни! Узнала!
— Что-то очень знакомое, — пробормотала подруга, смутившись, редко я такое вижу.
— Это же «Африканская королева»!
— О, боже! Ну, точно! Только там она была совершенно обшарпанная.
Мужики скромно помалкивали.
— Да вы что, парни! Не помните этот знаменитый английский фильм!? Костя! Да ты, как только её увидел, должен был почувствовать себя Хэмфри Богартом!
— А ты себя Кэтрин Хепберн, — улыбнулась Ленни. — Это невероятно!
— Про что хоть фильм-то этот, скажите, — несколько виновато спросил у девчат Костя, не отрывая глаз от находки.
— О! Фильм… Представь себе… — с удовольствие начала Катрин. — Там один чувак, безбашенный капитан Чарли приплывает вот на таком пароходике в африканскую деревеньку. В селе есть миссия преподобного Сэмюэла, с ним его чопорная сестра Розы, люди достаточно беззаботные, живущие по правилам мирной английской жизни. Начавшаяся война приходит на континент, немцы убивают священника, а Роза и Чарли бегут, постоянно ссорясь друг с другом, навстречу романтическим приключениям… Вот на этой самой скорлупке с трубой! Или очень похожей.
— Нулевой баркас, как только что из мастерских, — сообщил сталкер. — Никаких вторых хозяев. Надо будет потом с Корнеевым связываться, пусть из своего опыта ценное фильтрует, консультации даёт.
— Свяжемся, — прошептал я отвлечённо, — со всеми свяжемся.
…Это уже потом, по приезду в Форт Росс, мы сообща вспомнили историю старого фильма, в чём помог старина Эйнар. Лодка «Африканская королева» на самом деле называется «ЛС Ливингстон». Она прослужила почти сорок лет, прежде чем была продана для съемок фильма, который так и называется: «Африканская королева». В наши дни она стоит в отеле «Холлидей Инн» в Ки Ларго, штат Флорида. Так вышло, что иностранцы фильм-легенду помнили отлично, а мы лишь краем, хотя его ударно демонстрировали ещё в СССР.