— Ничего. Потом расскажу. — Отмахнулся от незаданного вопроса Андрей. — Вить, у тебя тут спирта нету в заначке? Мне бы себя привести надо бы. Да и за упокой принять надо.
Безручков молча передал армейскую флягу сержанту. Тот, не глядя, отвинтил крышечку, и запрокинул, натужно закашлявшись.
— Спирт на вдохе пить надо, салага... — Откомментировал прапорщик. И отобрал у Урусова остатки.
Старший сержант отдышался кое-как.
— Поехали обратно. Тут трасса точно перекрыта. Не протиснемся. А через болото на «броне» идти — только жабей напугаем и лягушей насмешим.
Таджикистан, Фанские горы, альплагерь «Алаудин-Вертикаль»
Санечка
— Баба, я лазлозила! Желтые баноски здесь, а красные здесь!
— Молодец, Санечка! Спасибо! Отдохни немного.
— Баба, я не устала. Я есё могу баноски ласкладывать. Показы, какие нада!
Таджикистан, Фанские горы, альплагерь «Алаудин-Вертикаль»
Виктор Юринов
— Сережа, ты мне скажи, мы можем сделать нормальную радиостанцию, чтобы попробовать связаться с Россией?
— Ну... Передатчик хороший вряд ли, хотя можно с этим гробом армейским поковыряться. Если еще вытащить его на Алаудинский перевал, да направленную антенну соорудить... А вот приемник запросто. Уровень «Дегена» или «Тексана» не гарантирую, но можно переделать «Кенвуды». Я у ребят видел «эф семь е» и «эф шесть а», но они на КаВе лишь принимают. Они вообще принимают всё от нуля до тысячи мегагерц всеми видами модуляции, а их основных три: «а-эм», «эф-эм и эс-эс-бе. Но передают только У-Ка-Ве, хоть и в широкой версии, я ее мигом раскрою, если еще не раскрыта, сто сорок — сто семьдесят три мегагерца и четыреста двадцать — четыреста семьдесят брать будем. Пятьдесят кэмэ легко, если применить направленную антенну в нужную сторону. А направленная антенна делается из телевизионной «дээмве» за пятнадцать минут. При наличии двух направленных антенн и частоты поближе к четыреста семьдесят можно и сто двадцать километров взять. В прямой видимости естественно. Опять же если «дээмве» антенну подлиннее...
— Сережа! Ради бога, не грузи деталями, я из твоей фразы ни слова не понял. Просто и по-русски: мы Новосиб слушать сможем?
— Да хоть самолеты американские.
— А говорить с ним?
— Нет, говорить — слабо. Но до Айни дотянемся. А при хороших условиях, и до Пенджикента.
— А переговоры бандитские перехватывать?
— Теоретически да. А практически — не знаю.
— И что тебе для этого надо?
— Провода всякого разного метров триста. Лучше телевизионного. И пяток «кенвудов» нужных марок.
— Всё. Тогда не рассказывай, как ты это сделаешь, а возьми у Акрама провод и вперед. Нам нужна полноценная связь, а не та порнография, что мы сейчас имеем. Наш «Самшит» тоже можешь использовать. И «Багульник» завтра из Артуча приволокут.
Окрестности Новосибирска, Центральная база снабжения
Роман Сундуков (Сундук)
База уцелела. Почти. Далекий взрыв уронил с десяток бетонных секций забора, да сорвал несколько крыш. Присутствия чужих видно не было. Всю территорию ЦБС, занимающую под пятнадцать гектаров, конечно, проверить не удалось бы никак. Но и увиденного хватило для первых выводов: «Чужих нет — свои попрятались».
— Ну что, верховный шаман, доставай бубен! И начинай камлать.
Захрипела, прогреваясь, старая Р-123. Кое-как вышли на дежурную волну.
— Полста первый — Точке! Полста первый — Точке!
— Точка — Полста первому! Ваша работа на тройку! Как прошло?
— Полста первый — Точке. Ваша — аналогично. Принял.
— У нас два сто!
— Точка — Полста первому! Ваши два сто принял!
И продолжилось голосом Пчелинцева:
— Полста первый, с меня два по сто в одной!
— Полста первый — Сороковому! Заметано, чиф!
Ну всё, в бригаде знают ровно столько же, сколько знает сам капитан. Значит, можно оставлять Михайлова с биноклем, а Женьку на рации. И идти на ЦБС. Притом идти так, чтобы его заметили. Там видно будет. Сразу стрелять не начнут — значит, действительно, свои.
А начнут — так у ребят есть возможность смыться, и передать в бригаду, что тут сектыш.
За БРДМ капитан не боялся. Она на холме стоит, метрах в трехстах. Из РПГ не достанут, а чтобы «Корнет» или еще гадость какую навести и шарахнуть — уровень умения повыше нужен, чем у хомяков складских. Да и батальон охраны вряд ли операторами ПТУРСов комплектуют...
Сундуков успокаивал сам себя все те метры, которые шел до третьего КПП. Но успокоился, только когда увидел щекастую морду старлея Васильева — зама по вещевому довольствию.
Тот стоял в генеральской фуражке. С «Грозой» наперевес. И приветливо улыбался капитану.
— Ромка, живой, черт!
— Да чтобы нас угробить — и ядерной войны мало! Рассказывай!
— Что там рассказывать...
А в эфир летело радостное:
— Полста первый — точке! У нас сто одиннадцать! У нас сто одиннадцать!
И летел назад ответ. Со всеми возможными нарушениями норм связи. Радостный и крайне нецензурный...
Таджикистан, Фанские горы, альплагерь «Алаудин-Вертикаль»
Владимир Потапов (Потап)
В целом ребята оказались даже лучше, чем Потап ожидал. Догадывался, что альпинистам в дисциплине не откажешь, но одно дело знать, другое видеть.
Пулеметчики — так просто хороши. Особенно братья-омичи. Но и Серега с Васькой не промах. Остальные попроще, но с азбукой знакомы. Погонял всех на смены позиций, проверил матчасть. С оружием ребята не пасуют, двигаться, в целом, умеют. Так или иначе — два отделения есть.
Лайма удивила. «Плетка» как в руки к ней попала, словно приросла. И сама девчонка с оружием в руках преобразилась. Сразу видно — снайпер. Только неразговорчива малость. Так то на национальные особенности списать можно.
— Воевала? — спросил майор, приглядевшись.
— Нет, — буркнула литовка.
— А навыки откуда?
— Учили...
Тут Потап не выдержал.
— Послушай, Лайма! Прошлое ушло. Где, и на чьей стороне ты была до Войны, мне, мягко говоря, до лампочки. А вот знать, чего от тебя ожидать можно — хочется. Нам воевать вместе. Как я тебе спину подставлю, если скрываешь что-то? Оружие просишь, значит, доверия моего ищешь. А сама не доверяешь.
— Можьет, мне еще рассказать, с кем я спала? — пришурилась опасно. Словно прицелилась.
— Можешь и рассказать, если хочется. Шибко против не буду. Но больше интересно, где ты с винтарем так насобачилась. Для «белых колготок» молода слишком. А в литовскую армию женщин не берут. Да и армия там...
— Мама у меня снайпер. В Чечне воевала. Против вас, — девчонка замолчала, с вызовом глядя на майора. Не дождавшись реакции, продолжила, — она и учила. Сколько себя помню — всё время с оружьием. Вместо кукол патронами играла...
Потап молчал.
— Била би у меня вчера винтовка... — протянула Лайма.
— Ничего, на твою долю хватит. Из этих ни один не ушел. Но и другие найдутся. А винтовка у тебя теперь постоянно будет. Не отберу, не гляди тигрой лютой.
— А из-за мами не обижаетесь?
— Девочка, — устало произнес майор, — пусть бог разбирается, кто был прав, а кто не прав в тех войнах. Всё это покрылось толстым слоем радиоактивной пыли. Нам бы со своими проблемами разобраться и выжить... Здесь и сейчас. Мама — это мама. Литва — это Литва. А ты здесь. И, надеюсь, на нашей стороне.
— Спасибо, товарищ майор...
— Ну и ладушки. Перекур окончен. Следующая задача...
Как только вернулись из кишлака его ребята, Потап припахал всех. Малышу и Огневолку всунул по отделению, усиленному пулеметной парой, а Прынца повел знакомиться к девушке.
— Вах-вах! — Всплеснул руками Жора, — чему я могу научить мадемуазель? Литовские снайперши — лучшие в мире!
— Вот это и есть твоя задача — сделать из Лаймы литовскую снайпершу. Лучшую в мире. И из Олега с Лехой тоже... — Потап почувствовал, что брякнул что-то не то и поправился, — ...сделать снайперов. Чтобы с тобой две пары было.
Не только отдохнуть, даже дух перевести Владимиру не дали. Едва спихнул на друзей, снова ставших подчиненными, свежесобранное ополчение, как Леха притащил пополнение с Куликалон. Ехидную улыбку альпиниста майор понял, когда начал знакомиться с новобранцами. Семеро русских, один француз и два испанца! И на каком языке с ними разговаривать? Придется вспоминать надежно забытый английский...
А завтра в рейд, и наплевать, готовы к нему ребята или нет. Бодхани Ахмадов ждать не будет...
19 августа 2012 года
Таджикистан, поселок Сарвада, пост джигитов на въезде со стороны Айни
Кадыр лениво зевнул. Делать на посту было совершенно нечего. После ухода Ахмета дальше к Айни, никакая опасность сюда не могла добраться. Разве что урусские кяфиры решат прорываться из Варзоба в Пенджикент. Но тогда шум боя на перевале будет слышен часа за два до подхода первых людей. Скучно и делать нечего... Всех приличных девок, кого смогли отловить, перепробовали еще позавчера. Вчера последняя сдохла, у Вахара, да и самого Кадыра, были весьма специфические наклонности в женском вопросе... Остальные бабы попрятались... Других развлечений Кадыр не представлял... Разве что...
— Вахар, — окликнул он приятеля, похожего на самого Кадыра, как на родного брата, — бери своих, на дороге сладкого поищем. Скучно здесь. Фируз, подежурьте пока.
Увалень Фируз неспешно кивнул. Через десять минут «Нива» с четырьмя боевиками отвалила от поста и понеслась в сторону Айни...
Окрестности Новосибирска, расположение N-ской десантной бригады
Владимир Пчелинцев (Шмель)
Подробный план расписали еще с вечера. Но, как это зачастую и бывает — он не пережил и первого выстрела. Сбилось все. Вроде и первоочередные задачи наметили, и людей с избытком, и транспорта хватает...
Вот только, то замок на складе заест, и придется его срывать монтировкой, то не справится с управлением «кардан», и прямо с эстакады навернется грузовик, доверху набитый ящиками с патронами. То, начнут бойцы грузить томатную пасту с килькой, хоть не раз было сказано, что в первую очередь вывозится оружие. А солдатам что — склады рядом. Эту машину загрузим можно спать, других пока нету... Весело, одним словом.
Требовательно забубнила рация. Пчелинцев даже не услышал сперва в окружающем шуме. Пока кто-то из рядовых, на ухо не заорал :
— Тарищ майор, Вас рация хочет!
— Да... А, спасибо! — спохватился майор, и попытался отбежать подальше от грохота. Бойцы торопились и швыряли бедные ящики, не особо заботясь о целостности, мол, на месте разберемся. А нет — так и черт с ними, взорваться не должны. Лимит взрывов уже исчерпан.
— Сороковый, мать твою! — рация выражения уже не выбирала, и материлась на всю округу.
— На связи Сороковый. Кто орет, и что случилось?
— Сороковый, это Периметр беспокоит. Гости жалуют. Со стороны города идут. По прежнему маршруту. Огонь открывать?
— Какие, нахрен гости... — выругался Пчелинцев.
— Обычные. Те, что хуже татарина.
— Шутки отставить! Огонь не открывать! Наблюдение продолжать.
— Принял. Наблюдение продолжаю. Огонь не открываю. Роджер. — разочарованно ответила рация и замолкла, похрюкивая только изредка всплесками помех.
Таджикистан, трасса Душанбе — Худжант
Шамсиджан
Шамсиджан внимательно посмотрел в зеркала заднего вида. Вроде никого. Спереди тоже. Рискнуть? Останавливаться не хотелось. Пока он едет, ему не грозит ничего. Только сумасшедший будет стрелять в заправщик. Пятнадцать тонн солярки в бочке и прицепе — надежная защита. А стоит остановиться... Но естество брало своё... Да и баки почти пусты. Перелить горючку из емкостей — не проблема, но за время, потраченное на эту операцию...