– Почему?
– Хоть бы обняла, поцеловала – не на один день уходишь.
Андрей вручил охотникам задаток.
Вниз по течению да под парусом лодья бежала ходко, и за три дня они добрались до устья Камы. И тут, как назло, подул встречный ветер. Пришлось и гребцам и охотникам поочередно сидеть на веслах. Но никто не роптал, потому как деньги надо было отрабатывать. Один только Трофим сидел на носу и смотрел на берега.
Через пару дней они добрались до устья Вятки и повернули с Камы налево. Широки русские реки, полноводны, рыбы обильно. Ветер был попутный, и, освободившись от гребли, мужики стали рыбачить.
– Все приварок к столу будет.
Чем дальше они шли, тем напряженнее был Трофим. На берегах вместо степных татарских пейзажей появились леса – сначала небольшие рощицы, а потом и вовсе чаща. Иногда команда видела людей, выходивших из леса. Увидев судно, они быстро скрывались из виду. У Андрея возникло подозрение, что за судном наблюдают и даже сопровождают его.
Вотяки – прежнее название удмуртов. Обретались они на юго-востоке Вятской губернии и по берегам Камы. После присоединения Вятского края с центром в Хлынове к Москве они были освобождены от многих податей и налогов, которые раньше платили татарам. Хотя проживали они среди русских и перенимали у них многое – строение изб, детали одежды, но довольно долго не принимали христианства, оставаясь язычниками. Сложения они были хилого, неторопливы, но охотники искусные. Волосы и глаза имели светлые, нос небольшой, глаза узкие, зубы крепкие и белые, подбородок острый. Кожа была желтоватая, а волосы на лице редкие и рыжие. Как есть инородцы финского племени, даже язык схож, правда, назывался вотским.
Через неделю плавания по Вятке Трофим забеспокоился.
– Ты чего? – спросил его Андрей
– Где-то недалеко уже, места узнаю. По левому берегу бухточка маленькая быть должна, судно купца как раз там на ночевку пристало.
Однако сначала показалась деревня – даже починок на правом берегу.
Андрей велел пристать к берегу. Надо было встретиться с местными жителями, узнать – что и как? Коли недалеко от этих мест купца с командой в плен взяли, здесь об этом знать должны.
Однако оказалось, что это не починок, а азбар Аркуль, и проживали в нем зыряне – был такой немногочисленный народ.
Андрей со старшим из охотников направился к селению, но при их приближении народ попрятался в лесу.
Избы оставили у Андрея странное впечатление: они до половины ушли в землю, прямо изба-землянка. Андрей подумал, что для суровых зим – самое то, в пургу и мороз такое жилье тепло лучше сохраняет.
Они нашли в поселении только одного старика, сидевшего на пеньке у избы.
Андрей подошел, поздоровался на татарском языке, потому в этих краях татарский все народности знали – не один век они были данниками татарскими.
Старик поднялся навстречу Андрею, опираясь на клюку, и подслеповато, прищурив глаза, всмотрелся.
– И тебе добрый день, путник. Что-то я понять не могу, татарин ты или русский?
– Русский.
– То-то я вижу, одежда на тебе московская, однако по-татарски чисто говоришь.
– Откуда про одежду московскую знаешь?
– Купцы иногда заезжают, видел.
– Скажи своим, я с миром пришел. Видишь, оружия нет.
Андрей лукавил – оба пистолета были за поясом, но они были прикрыты кафтаном. Однако сабли на поясе, бердыша или сулицы и в самом деле не было.
Старик кивнул и что-то прокричал на зырянском.
Андрей его понял, но вида не подал – пусть думает, что он языка их не знает.
Из леса осторожно и нерешительно стали выходить женщины, старики и дети. Мужчин не было, видно – затаились, и наверняка с оружием, выжидали, чем кончится неожиданный визит.
Андрей достал из-за пазухи заранее купленные бусы – недорогие, из цветного стекла – и подарил старику. Подарок при встрече – это как мирный договор. Кто пришел со злым умыслом, подарков не подносит.
Старик бусы осмотрел, погладил. Судя по одежде, он не был вождем, и зыряне оставили его, потому что он был стар, а таких обычно не трогают. Зато намерения пришельцев становятся понятны.
– С чем пожаловал, гость?
– Судно в этих местах пропало с людьми, их ищу. Может, слышал случайно что-нибудь? Если можешь, помоги.
Старик махнул клюкой, подавая знак.
Из леса вышел мужчина. Он был зрелого возраста, в чистых одеждах, на груди – ожерелье из медвежьих клыков и когтей. Явно вождь или старейшина племени. Подошел не спеша, с чувством собственного достоинства.
Андрей отвесил ему легкий поклон. Голова не отвалится, а уважение к старейшине проявит.
Вождь повернул голову в сторону – видят ли его люди, какое уважение к нему проявил гость? Важно кивнув, он повел рукой, повелевая следовать за ним, и пошел первым. Андрей и Павел направились за ним.
В центре поселения, около кострища, стояли две длинные лавки. Вождь сел на одну, Андрей с Павлом – на другую, напротив. В отдалении остановились жители, сопровождавшие их. М-да, для вождя тоже надо было приготовить подарок.
Андрей снял с пояса мешочек, в котором лежали кремень, кресало и трут – все для розжига огня, и преподнес мешочек вождю. Тот принял подарок и тут же заглянул в мешочек. Андрей видел, как довольно блеснули его глаза.
– Как здоровье? Плодовиты ли твои женщины, тучны ли твои стада? – соблюдая традиции, на татарском языке поинтересовался вождь.
– Да, все хорошо. А в твоем селении хорош ли урожай?
– Были дожди, и урожай должен быть хорошим.
Андрей счел, что обмен любезностями закончен:
– Мы ищем корабль и его команду – они пропали в этих местах. Может быть, великий вождь что-нибудь слышал об этом?
Андрей решил не скупиться на лесть, назвав вождя великим. И попал в точку – вождь довольно улыбнулся.
– Слышал. Мои охотники даже видели чужих.
– Где они? Где корабль?
– У вотяков, недалеко отсюда. На другом берегу, выше по течению стоит их азбар. А перед ним – варшуды, их идолы. Мимо не проплывешь, корабль пришельцев так и стоит у берега.
– А люди с корабля? Где они?
– Видимо, в вотяков вселился злой дух Кереметя, потому что одного пленника они принесли в жертву своему верховному божеству Инмурту.
– А остальные живы?
– Десять дней назад все были живы.
– Не поможешь ли их освободить? Я готов заплатить выкуп.
– Не обижайся, не могу. Их кузо – человек злой.
– Кузо – это кто?
– Их старейшина, главный в азбаре.
– Разве ему не нужны деньги?
– Пф! Человеческая жертва ихнему божеству важнее. А теперь у него много пленников, и он может приносить жертвы к каждому празднику.
Проклятое язычество! Что значит быть жертвой, Андрей знал по себе.
– Ну хорошо! А если ты дашь своих воинов, чтобы освободить пленников? Я заплачу серебром. Ведь тебе нужны деньги: купить ножи охотникам племени, украшения и ткани – женщинам.
При упоминании о деньгах глаза вождя жадно блеснули. Но он справился с собой – все-таки не зря был вождем.
– Не могу. Ты пришел и уйдешь, а мне здесь жить, и ссориться с соседями не с руки – вотяки обид не прощают. Их в Вотском больше, они могут потом напасть.
– Вотское – это их азбар?
– Ты правильно понял.
– Ладно. Не можешь дать воинов – дай проводника! Он тайно проведет нас к месту, где вотяки держат пленников, и уйдет.