— Это так, — снова согласие профессора.
— Тогда скажите, чем вы объясните мне то, что больные умирают уже на четвертый день, даже те, кто имел прививку, и им ничто не помогает, ни ваш хваленый метисазон, ни мощные антибиотики, ни плазмоферез, ни ультрафильтрация, ни введение коллоидных растворов? Американская медицина, без преувеличения, наверное, самая лучшая в мире, но и она ничего не может противопоставить вирусу. До сих пор нет ни одного человека, кого бы предъявили как пережившего пятый день, а количество зараженных людей, каждый из которых становится вибриононосителем, растет в геометрической прогрессии. А вы тут перед всей страной в прямом эфире соловьями разливаетесь, что все в порядке. Хватит, господа, приехали! Теперь уже долго ничего в порядке не будет.
— Паникерство!
— Бред!
— Выведите старого дурака из студии!
На Волжанкина посыпались упреки его оппонентов, а древний дед невесело ухмыльнулся, и взмахнул ладонью:
— Заткнитесь уже. Не можете ответить на мой вопрос, так молчите.
— Иван Владимирович, каков ваш прогноз?
Ведущий к чему-то прислушался, может быть к словам режиссера, которые звучали в его наушнике, подобно старику, махнул рукой куда-то в сторону, и заинтересованно посмотрел на Волжанкина. А тот, видя, что ему не спешат затыкать рот, сказал:
— Нас ждет самое страшное бедствие, какое только накрывало человечество. Дай-то бог, чтобы я был простым выжившим из ума стариком и ошибался в своих прогнозах. Но это вряд ли, и я вам говорю, что болезнь уже здесь, она в России. Это тридцать-сорок лет назад, можно было просто перекрыть границы и создать карантинные зоны. А сейчас, благодаря высокой транспортной интенсивности и скорости, с какой по планете перемещаются люди, вирус не локализовать.
— Допустим, что вы правы, чисто гипотетически, разумеется. Что необходимо знать о болезни и как спастись?
— Требуется крепко-накрепко усвоить, что вирусная инфекция передается воздушно-капельным путем и через кожу, и бактерии могут жить сами по себе, в частичках кожи, не менее полугода. А чтобы спастись, придется уходить в горы, леса, труднодоступные места и прятаться в подземных бункерах. Не подпускать к себе никого и не выходить к людям до тех пор, пока не истлеют и не сгорят последние трупы мертвецов, и вирус не сожрет всю свою кормовую базу, до которой он дотянулся. Ничего другого посоветовать не могу.
— На этом…
Сюжет оборвался, и я, не желая смотреть диск дальше, выключил воспроизведение. Сорок минут видеонарезки для начала просмотра вполне достаточно. Ничего особо ужасного я не увидел, наверное, кадры с неприглядной смертью дальше пойдут, на диске больше девяти часов записей, так что еще успею себе настроение испортить. А сейчас, когда я немного отвлекся и окончательно стряхнул сонную одурь, можно, хотя бы приблизительно, прикинуть место для будущего форпоста Кубанской Конфедерации на побережье Атлантического океана. И хотя некоторую предварительную работу по этому вопросу я уже провел, еще раз на карту посмотреть и в справочники заглянуть никогда лишним не бывает.
На экране ноутбука появилась карта Пиренейского полуострова и, выхватывая названия населенных пунктов, мой взгляд заскользил по окоему береговой черты от Гибралтарского пролива до Бискайского залива. Кадис, Уэльва, Фару и Лиссабон отпадают сразу, слишком близко эти некогда густо населенные людьми города, а теперь пустынные руины, от Гибралтара. Смотрю дальше. Фигейра-да-Фош, Порту, Виго, Камамбадос и Мурос, неплохие места, но на них сосредоточусь только в том, случае, если не найду ничего лучше.
Продолжаю изучать карту. Самые крупные приморские города от мыса Фистерра до границы Испании и Франции это Ла-Корунья, Хихон, Сантандер и Сан-Себастьян. Именно в одном из этих населенных пунктах, по моему предварительному плану, будет основан феод графа Александра Мечникова. И если сложить все факторы, которые на меня влияют: удобство гаваней, промышленный потенциал того или иного населенного пункта до наступления Черного Трехлетия, расстояние до Гибралтара, климат, гидрографию и ресурсную базу, то наиболее приемлемый вариант, конечно же, Ла-Корунья, административный центр одноименной провинции автономного сообщества Галисия. Благоприятный климат, даже зимой в тех местах, температура воздуха никогда ниже десяти градусов по Цельсию не опускается. Вокруг богатые сельскохозяйственные угодья и сады, невдалеке горы, а в океане и Бискайском заливе превеликое количество рыбы, так что голодать мой отряд в любом случае не будет.
Но самая главная причина, по которой меня интересует Ла-Корунья, это то, что помимо всего прочего, до Черного Трехлетия данный город был еще и индустриальным центром. Чую, что найдется там чего взять. Ведь были же до прихода чумы заводы и фабрики: нефтеперерабатывающие, текстильные, алюминиевые и судостроительные, которые спускали на воду новейшие ракетные эсминцы класса Ф-100. И что еще в плюс, рядом находилось несколько фабрик оружейной компании «La Coruna» по производству патронов и стрелкового вооружения: пистолетов, автоматов и штурмовых винтовок, а на другой стороне залива от Ла-Коруньи располагалась военно-морская база Ла-Ферроль. Остальные бонусы, такие как аэропорт, развитую транспортную инфраструктуру и угольные шахты, в расчет можно не брать, вряд ли что-то сохранилось, хотя при желании, как показала практика, восстановить можно многое.
Понятно, что в тех местах я не бывал, да и вообще, нога наших воинов, пока не ступала на берега атлантического побережья Испании и Португалии, и мы не можем знать точно, как там обстоят дела. Однако радиоэфир в Галисии чист, так что вряд ли там кто-то серьезный уцелел и сохранил достижения цивилизации. А от заводов и фабрик Ла-Коруньи, наверняка, хоть что-то, но осталось, а я, позабытое испанцами и ставшее ничейным имущество прихватизирую и пристрою к делу. Благо, от диктатора получено добро, не сдавать трофеи государству, так что можно не стесняться. Это мне вроде привилегии, как графу и первому заморскому колонизатору. И хотя такую милость еще придется отрабатывать, за мной не заржавеет, так вдоль берегов Европы прошвырнусь, что никому мало не покажется.
Рука водит мышкой, и одна страница текста сменяет другую. Снова заглядываю в карты, опять читаю, сравниваю промышленный потенциал и подсчитываю количество жителей на 2013-й год в той или иной провинции, автономном сообществе или комарке (районе). Так коротаю время до вечера, и отрываюсь от ноутбука только тогда, когда возвращаются разогретые солнцем жены с детьми и приходит время ужина, который будет устроен на свежем воздухе. И спустя еще полчаса, в окружении близких людей и боевых товарищей, во главе длинного стола я сижу под навесом на палубе, принюхиваюсь к аппетитному запаху шашлыка, который готовится на корме, прислушиваюсь к веселым голосам и смотрю на большие южные звезды над головой.
Вроде бы все идет как надо. Но нет-нет, а мои мысли все одно возвращаются к предстоящей разведке испанских берегов. И до отказа заполненный знаниями о провинции Ла-Корунья и автономном сообществе Галисия, мозг работает четко, не хуже компьютера, обрабатывает весь массив накопившейся информации, и планы подходов и отходов, налетов и поисков, выстраиваются в единую неразрывную цепочку, где каждое звено это некое действие. И если бы не мое обещание Лиде и Марьяне сегодня вечером не покидать их и быть рядом, я бы снова вернулся к ноутбуку и отпечатал готовый приказ на высадку в районе Ла-Коруньи с подробной росписью всех мероприятий для каждой отрядной группы. Впрочем, до Гибралтара путь не близкий, еще успею этим делом заняться, и не просто так, а еще и бойцов в работу включу, пусть изучают свой будущий дом и место несения службы. А пока, пользуясь моментом, пусть отдыхают, да и я с ними заодно, за хорошее начало похода и нашу удачу, бокал-другой винца пропущу.
Глава 4
ВМБ «Гибралтар». 17–18.06.2066
Сказать, что на военно-морской базе Кубанской Конфедерации «Гибралтар» наше судно встретили с радостью, значит, не сказать ничего. Как только «Аделаида» пришвартовалась к причалу, и был спущен трап, на берегу выстроился почетный караул из морпехов в черной парадке, а позади бойцов скопилось все, совсем не малочисленное, население этого дальнего форпоста.
Первым на причал должен был сойти я. И как только моя фигура показалась на трапе, как над причалом разнесся радостный рев сотен глоток:
— Мечник, вернулся!
— Братва, ура-а-а!
— Ничтяк!
— Живем!
— Не забыли про нас!
Хм, странно! Откуда такие восторги? Понимаю, что личность я известная и яркая, себя и свои заслуги перед государством принижать не стоит. Настоящий герой ККФ как он есть, который достоин праздничной встречи, тем более что именно мой отряд, в свое время, отбил у банды анархо-коммунистов эту базу. Но восторга, конечно же, я не ожидал. Ну, приехал. И что с того? Все равно через пару деньков по своим делам уйду.
Впрочем, на тему несколько необычного поведения личного состава ВМБ «Гибралтар» я долго не размышлял. Так, мысли вскользь, пока по трапу шел.
Я спустился вниз. На мгновение остановился на свежем темно-сером бетоне причальной стенки и, разглядев стоящего перед строем морпехов коменданта базы капитана первого ранга Александра Семенова, направился к нему, доложился о прибытии, и тот, неожиданно, крепко обняв меня за плечи, произнес:
— Тезка, рад тебя видеть! Реально, рад!
— Да, в чем дело? — высвободившись из хватки Семенова, спросил я. — Что у вас здесь происходит?
— Пошли, — он потянул меня в сторону города, — все расскажу.
— Обожди, — я кивнул на лайнер за моей спиной, с которого спускались воины отряда. — Если ничего срочного нет, то давай я сначала людей определю, а потом мы с тобой потолкуем.
— Идет! — согласился комендант. — Через два часа встречаемся на вершине скалы, у меня там штаб. Куда людей поселить и где имущество сложить, Тимошин покажет.
Комендант направился на скалу, где находился его КП, а ко мне подскочил Антон Антонович Тимошин, мой протеже, лысоватый мужичок в военно-морском кителе с погонами капитан-лейтенанта, который на базе «Гибралтар» занимался тем же самым, что и у меня в отряде, то есть, ломал, строил и руководил рабочими бригадами. Сосредоточенный главстроитель быстро показал мне жилой квартал и подземные складские казематы. И спустя полтора часа, определив наши семьи на временное житье-бытье в аккуратные одноэтажные домики, которые ровными рядами были выстроены на месте развалин военного городка, я направился в штаб.
Пока занимался делами отряда, а затем поднимался по дороге наверх, смог осмотреть базу, и пришел к выводу, что работа здесь проделана просто огромная. Кругом новый асфальт, жилые дома, казармы, служебные здания, гаражи и четкий внутренний порядок: в ключевых точках караулы стоят, по улочкам патрули ходят, а личный состав передвигается только строем. В общем, внешне база напоминает идеальную военную часть, где-нибудь рядом со столицей Конфедерации.
Но самое интересное, ожидало меня на вершине скалы, где на территории аэродрома я обнаружил капониры с самоходными артиллерийскими установками 2С19 «Мста-С», которых в зоне моей видимости было целых шесть штук. Так мало того, помимо них, здесь же находилось два сто миллиметровых орудия МТ-12. И наверняка, это не все, что имеется в запасе у Семенова, который ведет торговлю с Балтийским морем, и за нефтепродукты получил от гатчинцев почти всю артиллерию 9-й гвардейской бригады ВС РФ. Теперь ВМБ просто так не взять, хотя, сколько ходил, нигде не видел серьезного зенитного прикрытия, и это единственный явный недостаток базы «Гибралтар».
— Любуешься?
Услышал я голос Семенова, который подошел ко мне со спины.