Китаец, который во время разговора спокойно стоял в сторонке, согласно кивнул и подошел ко мне забрать пиджак.
– 'Ну вы даете, – проговорил я.
Народ начал потихоньку стекаться внутрь, и я, уже давно потеряв из виду Лану и Чижа (слава богу), стоял один и ждал, пока Чин оденется.
– Да что вы, это все мелочи. На самом деле ушу – это более путь духа, чем тела.
– Кхе... Ну все равно вы его хорошо покидали. Кстати, позвольте представиться, Виктор, – как обычно запоздало представился я.
– Чин Кхо. А вы кто, поэт или писатель?
– Я и то и другое, – улыбнулся я. – А вы сказали ушу. Я‑то думал, что вы кунг‑фу изучаете. Чин Кхо улыбнулся.
– Не вы первый, не вы последний. У меня часто это спрашивают. На китайском кунг‑фу означает мастерство. Грубо говоря, даже повар может сказать, что он изучает кунг‑фу. Так что в данном случае подразумевается боевое мастерство.
– А, понял. Извините, что я такой необразованный. Чюй чшифань ба пхэнъёу, – блеснул я своим знанием китайского.
– О, так вы знаете китайский? – удивился Чин Кхо.
– Хе дяр. Просто я однажды переводил текст с китайского, пришлось немного подучить.
– А вас случаем не Руно кличут? – неожиданно спросил китаец.
– Оно самое.
Неужели меня тут каждый знает? Опять, что ли, из‑за Хаза? Так я – то только нос разбил, а сам он его валял тут спокойно.
– Я должен попросить у вас прощения. Ту статью должен был переводить я. Просто я в то время уехал в Китай и не смог.
Да уж. Вот те на. И обидеться даже не получается.
– Да ладно, чего уж там. Было очень познавательно. Хотя, если подумать, вы можете во искупление своей вины научить меня Хаза валять. Я бы с огромной радостью раз в неделю проводил пару часиков за этим приятным занятием.
– Заходите ко мне в школу, и все устроим. Только учтите, что это не так просто и понадобится много времени, – сказал он, протягивая свою визитку. – А уж если вы захотите стать мастером...
– Лет десять? – с подозрением спросил будущий адепт боевых искусств, запихивая визитку в карман брюк.
– Почти. Лет сто плюс‑минус год.
Я прикинул свои планы на ближайшие сто лет и понял, что можно и попробовать. Вот умора будет. Я – и вдруг занимаюсь спортом.
Тут к нам подошел Хаз:
– Что вы тут встали? Народ уже внизу стихи читает. О! Собрались изверги: один нос мне сломал, второй по земле валяет. Вы тут решили секту создать? Будете каждую пятницу меня пинать, да?
Он изобразил жуткий испуг, что не очень‑то смотрелось на его широком лице вкупе с сотней‑другой кило мускулов.
– Ага. Готовься к следующей пятнице, – зловеще проревел я.
– Ну вас, злые вы, – обиделся Хаз. – Ладно, Чин, нам пора, у нас еще сегодня встреча с издателями. Так что прости Руно, но мы тебя оставим.
– А я – то думал, что вы незнакомы были до сегодняшнего вечера, – удивился я.
– Ну да, как же. А кто, думаешь, его сюда пригласил? – подмигнул мне Хаз.
– Ты?!
– Какой догадливый ребенок. На конфетку.
И он действительно достал из кармана конфетку. Да я и не против: я ее тут же оприходовал. Дома‑то особенно есть нечего.
– А вы так злились, спорили, подрались еще, все же было по‑настоящему. Зачем?!
– Видишь ли. У нас с Чином уже давно такой спор. Я бы это даже спором не назвал, просто на каждом нашем спарринге он меня валяет. Скажу по секрету, я даже к нему в школу хожу, но пока даже схватить его не могу.
Я в шоке.
Я в шоке. От Хаза я такого не ожидал. Он – и ходит в школу ушу?!
– Хотя Чин и против рекламы, я его все же уговорил устроить показательное валяние меня. Чтобы привлечь людей к этому благородному искусству.
– Ну одного человека вы уже заинтересовали, – задумчиво протянул я.
– Вот и замечательно, – радостно потер руки Хаз. – Увидимся на ринге. Ой, мамочки.
– А... ну я пошел, – пробормотал я и, пожав обоим руки, поспешил внутрь, решив как следует все обдумать. – До свидания. Тзайдянь.
Внутри вовсю шли споры, все давно уже забыли о стычке, имевшей место всего с десяток минут назад. Я спустился на этаж ниже и как раз застал выходящих из клуба Лану и Чижа.
– Уже уходите?
– Да, надо. Скучно тут с вами, – Чиж лукаво покосился на Лану. – Да и даму надо бы до дома проводить.
– Не устал еще дам провожать каждый вечер? – поддел я его.
Да, такой вот я злой и вредный. Обидно, да. Чиж ничуть не возмутился.
– Ну кто же виноват, что все люди как люди, а я такой красивый?
– Это риторический вопрос? – осведомился я.
– Молчи, неверный, сын неверного, и вообще, ты нас задерживаешь, – Чиж еще раз покосился на молчавшую Лану. – Пойдем?
– Пойдем, пойдем, – ответила она. – Пока, Виктор.
– Тзайдянь, – автоматически ответил я.
Чиж и Лана посмотрели на меня как на больного, синхронно пожали плечами и ушли. Видимо, к Лане домой. Ну и фиг с ними, у меня есть визитка Лиды. Вот соберусь с духом и позвоню. Должен признать, что они вдвоем хорошо смотрятся.
Я проводил поднимающуюся по лестнице парочку взглядом, пока они не скрылись из виду. Потом достал визитку, посмотрел на нее, вздохнул и, убрав в карман рубашки, чтобы не потерять, пошел к одной из шумных компаний.
– Какие люди!
– Руно!
– Где пропадал?
Вокруг меня появилось множество радостных лиц, знакомых и не очень. Вот уж никогда бы не подумал, что успел завести столько знакомств. И уж тем более не догадывался, что по мне кто‑то мог и соскучиться. Во всяком случае, моему появлению были весьма рады, а это уже огромное достижение для такого нелюдимого буки, как я.
– Да вот, ушел в загул, понимаешь, – ответствовал я, стараясь не показывать, насколько я польщен.
– Наверняка ушел не в загул, а в запой! – предположил кто‑то.
– Скорее встретил любовь всей своей жизни! – раздался незнакомый мне женский голос.
Такое конечно же могло прийти в голову только женщине.
Я не нашел что ответить, но этого и не требовалось. Все догадки, в основном довольно глупые, быстро иссякли, и наступило время тостов. Тосты были самые разные, но и их изобилие было не бесконечным. Вскоре все люди «от искусства» перешли на стандартные «Будем» и «Хлопнули». Обычно я предпочитал безалкогольные напитки, но последние события давали о себе знать, и даже я, знатный трезвенник, ухватился за стаканчик мартини. Не отказываться же, тем более если предлагают выпить на халяву.
– Вы не слышали новостей? Тут недавно случай очень интересный произошел, – обратился ко мне рыжий толстяк довольно потрепанного вида, явно считавший меня своим знакомым. Хотя я был уверен, что вижу его впервые.
– И что же за случай? – с деланной заинтересованностью спросил я, морально приготовившись к очередному описанию политической или социальной жизни нашего района, изобилующей совершенно ненужными подробностями и нелестными отзывами в адрес государства.
Толстяк призывно махнул рукой в сторону стойки бара, и я с ужасом понял, что подробностей будет много.