Сейчас, например, я вижу рядом семь точек, три точки движутся на высоте пять километров, а еще выше, где-то на двухстах двадцати кило, висит еще три точки.
– Орбитальные форты «Звездочка». Шестая, седьмая и восьмая, – подтвердил Кэп. – Силен у тебя прибор. А командный дешифровать сможешь?
– Думаю, нет. – Белый чуть помедлил, подбирая слова. – Там все же гораздо более серьезная защита.
– А сам-то откуда?
– Юг-девять.
– Ого, – уважительно протянул один из сидевших. – Про нее всякое говорят. Не поделишься?
– Увы. – Алексей развел руками. – Чего-то под трибунал не хочется.
Народ добродушно рассмеялся.
– А где воевал?
– Да по-всякому. В общей сложности, двенадцать операций.
– Ого!
– Так. – Старший решительно перехватил инициативу. – Мой позывной «Сокол», или просто Кэп. Это Ваня, так и можешь звать, это Крот, это Рыжий и Туз. Наши снайперы – Краста и Белоснежка… – Он на секунду замолчал, отрешенно глядя в пространство, и, повернувшись к бойцам, резко бросил. – В машину, быстро! У нас прорыв в районе Светлой. Там пионерлагерь не успели эвакуировать.
Не размышляя, Белый перебросил себя внутрь бронетранспортера. Кэп уже хотел сказать что-то, но потом махнул рукой.
Машина резко взмыла в воздух и, мгновенно набрав скорость, понеслась к окраине Дальнегорска. Миновав городскую окраину, транспорт еще ускорился, и пейзаж под брюхом слился в неразличимую муть. Кэп, довольно резко принял вправо и буквально притер бэтру на крошечном пятачке поляны. Впереди была широкая, около двухсот метров, полоса, свободная от деревьев, а дальше снова начинался лес. Слева позицию замыкал холм, а далеко справа блестела речка. Они успели только выкатиться из-под защиты брони, как над горизонтом возникло туманное марево.
– Он сбросил посадочный маяк! Рассредоточиться! Белка, Краста, на холм. Да не на крышку, а подальше в кусты. Ваша задача – только штурм-лидеры. Парни. Держимся хоть пять минут. Тяжелая техника на подходе. – Он переключился на персональный канал Красты. – Краста, тебе особая задача. Прикрой нашего новенького. Он хоть и крутой вроде парень, но фактически оказался с нами случайно. Если угробится, контрразведка нам нервы потреплет от души.
– Хорошо, Кэп. Сделаю.
Алексей нашел неплохое место для огневой точки и, устроившись поудобнее, отстрелил в воздух летающего разведчика.
Ожил речевой информатор «Вереска»:
– Обнаружен скоростной низколетящий летательный аппарат неизвестного типа. Кодовый сигнал неизвестен.
– Сокол. Засек неопознанную цель.
– Мочи всех, кого видишь, Белый, – азартно выкрикнул Кэп, – тут пока наших нет.
Алексей успел только скосить глаза в сторону иконки, изображавшей ракету, как она мигнула зеленым, а затем, чуть тряхнув броню, ракета, по-минометному хлопнув, ушла вверх и, вильнув зигзагом, практически сразу пропала из виду.
– Это чем же ты стрельнул? – раздался голос Рыжего. – Похоже на алатскую «Канно», но те вообще-то по прямой летают.
Ответить Белый не успел.
Ракета, предназначенная в том числе для взлома бетонных укрытий, просто прожгла корпус корабля насквозь, зацепив главный ходовой реактор и энерговод. Шлемофон сначала донес гулкий звук взрыва, а потом нарастающий хруст и грохот, затем, догоняя звук, на поле перед группой, вырывая деревья и гоня перед собой вал из земли и обломков стволов, выполз, теряя скорость, большой, метров около ста длиной, корабль.
– Ребята, он лег брюхом на главный шлюз! Живем! Рыжий, Ваня, Крот, заткните аварийную шлюзовую, а Туз с Белым – пробоину.
– Ребята, он лег брюхом на главный шлюз! Живем! Рыжий, Ваня, Крот, заткните аварийную шлюзовую, а Туз с Белым – пробоину.
Алексей переключился на пушку. Сервомоторы бронескафандра выпрямили левую руку и жестко зафиксировали сочленения, образуя из труб над рукой разгонный ствол. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из дыры в корпусе начали вылезать солдаты в броне болотного цвета.
Десятимиллиметровые болванки в «шубе» из пенокерамики, вылетая из ствола со скоростью около четырех километров в секунду, пробивали и броню, и обшивку корпуса насквозь. Практически сразу наступательный пыл десантников угас, и из дыры больше никто не появлялся. А у шлюзовой шел настоящий бой. Около десятка таннухов смогли выбраться наружу, и под их прикрытием сквозь ворота выскакивали все новые и новые солдаты.
Снайперы группы довольно успешно прореживали комсостав, а Туз, подобравшийся на предельно близкую дистанцию, бил из крупнокалиберного пулемета в упор, выкашивая всех остальных. Но, несмотря на чудовищные потери, солдаты лезли как очумелые, пока не показалась массивная бронемашина, загородившая своей тушей весь шлюз. Болванки и пули с визгом рикошетировали от ее брони, не причиняя видимых повреждений. Алексей двинул ползунок регулировки скорости шариков на максимум и дал длинную очередь по бронемашине. Точнее попытался дать, потому как легкий щелчок приемного лотка и загоревшийся перед глазами транспарант сообщили, что боезапас для пушки кончился.
Алексей тяжко вздохнул. Этот момент он бы предпочел отодвинуть, а в идеале избежать совсем. Пушка Петровича была не опробована никак, а ракет осталось всего три штуки. Тогда, в подземелье, глядя на стомиллиметровое жерло, он просто побоялся, что после таких проб перекрытия элементарно завалит так, что не нужно будет хоронить. По размеру энерговода и самого оружия это могло быть что угодно. От плазмы крупного калибра до какой-нибудь экзотики вроде гамма-лучевой пушки. Он вскинул оружие к плечу, поймал в визир дверь шлюза и нажал спусковую кнопку. Отдачи не было совершенно. Просто короткая вспышка, и в сторону противника метнулся небольшой, словно мячик, огненный шар.
Алексей уже успел разочарованно вздохнуть, как шар врезался в металл обшивки и начал растекаться светящейся пленкой по всему корпусу корабля, за доли секунды покрыв тускло светящимся слоем. Затем все ослепительно вспыхнуло, и взрывная волна сильно толкнула Белого в грудь.
Когда в воздухе перестали летать куски обшивки и фрагменты тел, в эфире прорезался Рыжий:
– Мля! Чо это было? – Он сквозь заляпанное грязью стекло смотрел на корабль, превратившийся в комок бесформенного металла. – Я такое даже в кошмарном сне не видел.
– Показать еще раз?
– Ну на хрен. – Рыжий нервно хохотнул. – Я лучше пешком постою.
Небрежно забросив на плечо тяжелый гравидеструктор, подошел Кэп.
– Да. Сильно ты его. Че-т я сомневаюсь, что кто-то выжил. – Он поднял стекло. – Крот!
– Здесь!
– Пройдись сканером. Может, все же кто еще дышит…
– Ага. Как же. Дышит, – проворчал Крот. – У меня, бл… в ста метрах чуть дух не вышибло, Туз, вон, еще на небо таращится, все не может понять, куда его пулемет улетел. Белоснежке в трехстах метрах камнем бронестекло раскололо. Камень в пыль, стекло пополам, а он хочет, чтобы в эпицентре что-то выжило. Щазз!
Кэп присел и включил связь со штабом.
– Верба, я Сокол. Да, на месте. Полностью уничтожен средний транспорт класса «Тангон». Как? А это ты у Шереметьева спроси. Ага. Того самого… Да. Штурмовики отзывай… А? Насчет этого опять же к Шереметьеву. Но думаю, поисковикам тут делать нечего… Ну, сам увидишь… Да, с нами… Ты чего на меня орешь, салага? Он офицер, а не институтка.