Мне на нейросеть сразу же стали поступать данные о повреждениях. Надо сказать, нас изрядно потрепали. И судя по поднимающемуся указателю мощности разгонных движков, мы от кого-то удирали.
Выскочив из каюты — в этой секции кислород еще был, — я добежал до небольшой ниши и облачился в скафандр. После чего приступил к ремонту.
Первым делом я занялся обшивкой, отправив туда четырех дроидов: двое заделывали пробоину изнутри, два других, специализированных, — снаружи. Восстановив обшивку в трех пробитых местах, я занялся внутренними повреждениями, с беспокойством рассматривая поврежденный реактор, который выдавал мощности всего сорок процентов. Выходило, что без полной разборки и комплектующих отремонтировать его никак не получится. То есть нужно было останавливать корабль, глушить системы и проводить ремонт, который должен был занять сутки. Все эти данные я скинул капитану, одновременно восстанавливая две малые оборонительные турели по правому борту и переборки в грузовом трюме.
Мощности реактора едва хватило, чтобы уйти в гипер. При этом капитану пришлось заглушить второстепенное оборудование и отключить защиту.
Она пришла в реакторный отсек спустя полчаса и наблюдала, как я с помощью двух дроидов-диагностов осматриваю излишне громко гудящий реактор.
— Есть что новое? — поинтересовалась капитан.
— Да, я смогу поднять мощность реактора еще на двенадцать процентов, но когда прибудем на Миринду, его придется просто выкинуть — будет уже не восстановить.
— Но нам хватит долететь до Миринды?
— Да, на пару прыжков его хватит.
— Что еще?
— Я восстановил целостность корпуса; повреждены некоторые внутренние переборки, но ими займусь позже. Поврежденные эмиттеры щита кормовой части начну приводить в порядок через пару часов. Обе башни среднего калибра восстановлению не подлежат, только замене. Ракетный блок вы отстрелили, когда его повредили, а блок с противоракетами я уже начал перезаряжать.
— Хорошо. Занимайтесь.
— Что произошло? — полюбопытствовал я.
— Два пиратских рейдера, — обернулась капитан. — Никто не ожидал, что они окажутся в этой системе. Надо было все-таки подождать три дня, и идти с конвоем, но наш груз торопит как можно быстрее доставить на орбиту Миринды.
— Понятно.
Все пять дней, что мы провели в гипере, я работал, восстанавливая корабль. На четвертый день из реаниматора вышел техник — его звали Малик — и дальше мы работали уже вместе. Так что выход и снова уход в гипер прошли нормально, хоть и на пределе напряжения реактора.
Когда мы вышли в системе Миринды, я отдыхал в своей каюте, поэтому, когда заработала сеть, сразу же стал ее настраивать. Первым делом я открыл счет в общем Банке Содружества, закрепив его на нейросеть. Потом зарегистрировался под ником Гагарин в Инфосети, правда, войти я в нее пока не мог — не было денег, чтобы заплатить. Когда мы, постоянно маневрируя, приблизились к огромному местному терминалу космопорта, висевшему над планетой, капитан вызвала меня.
— Добрый день, — поздоровался я с капитаном, с вещами подойдя к кают-компании. Нас уже известили, что скоро прибудет челнок с чиновником из Центра беженцев.
Девушка стояла у дверей, с интересом рассматривая меня.
— Я уже отправила договор, что мы с вами заключили, в отдел бухгалтерии нашего флота. Там его подтвердили. Договор в данный момент закончен, поэтому нужен ваш счет, чтобы перевести заработанные деньги и премию.
Я отправил номер счета капитану, она на пару секунд замерла, и буквально спустя минуту мне на почту пришло сообщение о пополнении счета.
— Двадцать пять тысяч кредитов?! — я удивился не только тому, как быстро тут работает бухгалтерия, но и размеру суммы.
— Десять тысяч за работу техника, пятнадцать — премия за спасение корабля, — улыбнулась капитан. — Кстати, челнок уже пристыковался. Вас ждут у третьего шлюза.
— Спасибо.
Кивнув в благодарность, я развернулся и, закинув мешок на плечо, быстро зашагал к нужному шлюзу. За последние дни я изучил транспортник до последней гайки, поэтому знал тут все до малейшей вмятины.
У шлюзовой ждал Малик. Похлопал меня по плечу, обнял и сказал:
— Если что, связывайся, мой почтовый ник у тебя есть.
— Спасибо за все. Обязательно, как только нормально устроюсь, сообщу о себе.
— Хорошо. Бывай, парень.
Пройдя шлюзовую, я протиснулся мимо нетерпеливо похлопывающего себя по боку парня лет тридцати на вид, плюхнулся в кресло подальше от обоих попутчиков, пристегнулся и вопросительно посмотрел на чиновника.
— Внимание. Меня зовут Брод Сид, я являюсь юрист-консультантом Центра беженцев и отвечаю за вашу доставку в Центр. Поэтому пристегиваемся до момента посадки.
Я и так уже был пристегнут, поэтому, прикрыв глаза, немного отвлекся. Заплатив сто пятьдесят кредитов за трехмесячный абонемент пользования Инфосетью, вошел на сайт корпорации «Нейросеть» и стал просматривать цены на базы, вспоминая наш разговор с Маликом, произошедший дня три назад.
Узнав, что я собираюсь стать шахтером, техник пожевал губами и рассказал, как сам был в течение полутора месяца шахтером. Поделился, так сказать, опытом.
— …Значит, шахтером хочешь стать? — задумчиво протянул он тогда.
— Вроде на этом можно неплохо заработать, — ответил я, и замолчал, когда Малик захохотал.
Бывший шахтер быстро спустил меня на землю, рассказав про рабочие будни этой профессии.
— Да-а, — протянул я, осмысливая информацию.
— …Ты при этом не забывай: пятнадцать лет отработал на своем малом шахтере, двадцать лет своей жизни отдал среднему, — продолжал ставить меня на путь истинный техник. — Тебе пятьдесят или шестьдесят лет. Все, что ты заработал, в этом корабле. Ты работаешь еще десять лет. Зарабатываешь еще на один средний крейсерский шахтерский корабль. Тебе семьдесят. К сотне ты богат, но половина жизни прожита. Миры ты не видел, потому что всю жизнь прожил в поле астероидов. Ты специалист. У тебя есть деньги. Ты отдал в аренду один или оба своих корабля. Спустился на планету. Купил домик, землю, рассказываешь внукам сказки на ночь. Ты всего добился, жизнь твоя завершается. Это самый лучший расклад, но так бывает, к сожалению, редко. Но бывает.
— Ты это понял и все забросил? — вздохнув, спросил я.
— Нет, у меня особый случай. Меня корпорация вежливо попросила удалиться.
— Почему?
— Понимаешь, я нашел способ обогатиться. Но оказалось, они отслеживали таких умников и выносили им предупреждение. Ко мне, например, подошли десяток парней — одна из банд, что на прикормке у корпорации — и спокойно прутами переломали мне ноги и руки. Особенно левое колено потом было сложно восстанавливать. Когда вышел из медблока, как раз поступило предложение пойти техником в армию от одного знакомого, я продал корабль и сразу попал во Второй патрульный. В принципе я сам виноват. Понимаешь, я там действовал под своим именем, поэтому меня мгновенно и вычислили, подловив после следующего возвращения из астероидного пояса.
— Расскажи про свой способ заработать, — попросил я.
— Не советовал бы я тебе пользоваться им, но ладно, слушай. Обычно корпорации как работают? Они не более чем посредники, то есть покупают руду у заключивших с ними договора шахтеров, и на собственных перерабатывающих комплексах делают из руды концентрат, продавая его на заводы и другие производства.