- Ну, у него есть некоторые основания. Как эти зомбы выглядят?
- Да как обычные покойники. К слову не все восстали - кроме мотоциклиста так же неколебимы подснежники и месячной давности топляк. И баба зеленая подвальная - тоже лежит. Жрут почемуто только байкера. И вообще - все вчерашнего вечернего поступления поднялись, которых уже без меня привезли.
- Они случаем не ходили в японский ресторан?
Братец ржет. Похоже, не ходили.
- Это бомжиподзаборники. Вчера заморозки были - эти олухи так ловко запалили печку в дачном домике, что траванулись угарным газом. Их поздно вечером всех четверых и привезли. Одна баба, трое мужиков. А тут с чегото и прозектор к ним присоединился. У него к слову обгрызена рука. И знаешь - точно у него чтото с лицом. Этих четверых я вчера не видал, а у него морда стала как лошадиная. И помоему челюсти заматорели…
- Ну если ты не шутишь, то сырое мясо так просто не откусишь… Так что челюсти понятно…
- Слушай, позвони родителям, а? Пусть они пока особенно из дому не выходят? Только так - осторожненько… Не хотелось бы, чтоб они тут же примчались, на деток сумасшедших любоваться…
- Принято. Позвоню. И тебе тоже.
- Отбой, связь кончаю.
Родители уже убыли на дачу. Чтоб нам не мешать. Жениться уже бы нам пора, а мы с братцем все вольными казаками. Нам уже ненавязчиво намекают, что пора бы и о внуках подумать.
Южан в пример ставят. Нет, все конечно верно, оно конечно и надо бы. Но пока еще можно не впрягаться в семейное тягло - почему б и не пожить в собственное удовольствие.
Дача - обычный деревенский дом предвоенной постройки. Деревня - забытая богом дыра в Новгородской губернии. Но родителям там почемуто нравится. Вот со связью там хреновато - всучил я им мобилку, но пользуются они ею с опаской, да и прием неуверенный. Особенно утром.
С третьей попытки дозвонился. Трубку взяла мама. Это хорошо. Она не то, чтоб разумнее отца, но с ней договориться проще. Отец фыркнет, выбросит из головы и сделает все посвоему. Маму убедить легче.
Разговор получился короткий - они переживают, что минута разговора стоит как буханка хлеба, но вроде удалось убедить не болтаться сегодня вне дома. Ну, да и погода у них с утра мерзостная, так что удержать отца будет не сложно.
Ага, чайник засвистел! Свисти, свисти, гад! Я еще посмотрю - пить сегодня чай или нет.
Ладно, выпью. Правда, в холодильнике брать нечего. «Оскудела Земля Русская!» Надо бы в магазин после работы забежать… Ничего, хапнем пустого чаю. Не впервой.
И все же, что там с братцем? Если б это была шуточка - родителей бы он втягивать не стал. Нука, еще до выхода на работу есть время.
- Ага?
- Ты не обижайся… Не то, что я тебе не верю…
- Или верю. Хотя я тебе не верю! - ты что хотелто? Я бы тебе не поверил, перевернись ситуация зеркально. Ну?
- Ты говорил, что там твои приятели из милиции рядом. Может, дашь с кем поговорить?»
- Слушай, попробую…
Дальше я пару минут слышу, как он уламывает когото, говоря, что я его брат, ни разу ни журналист, никакой огласки, никаких фамилий, никакой записи… Уломал, наконец.
- Что тебе нужно? - голос неприветливый, даже пожалуй неприязненный, с хрипотцой.
- Брат рассказал такое, во что не верится. Хотел бы понять - свихнулся брат, или и впрямь там чертовщина.
- Как зовут брата, когда родился, как зовут тебя. Твой адрес и место работы?
Несколько опупеваю. Потом доходит - мент не хочет попасть в идиотскую ситуацию (хотя похоже, что уже попал) и старается перевести разговор в привычное русло. Заодно убедиться, что это не подстава и я - именно тот, за кого себя выдаю.
Подавляю желание съязвить и бодро рапортую. Шутковать с ментами, патрулями, часовыми, таможенниками и погранцами, когда они при исполнении - глупо и неполезно для здоровья.
- Докладываю - говорит хриповатый голос - морг заперт, в форточку видно, как четыре покойника в гражданской одежде и пятый - в медхалате поедают шестого. С аппетитом. Остальные наблюдаемые покойники ведут себя прилично. Сроду такого не видал и зрелище поганое.
Далее собеседник выдает грамотно составленную руладу, не относящуюся к делу - видно чтоб душу облегчить и передает трубку братцу.
- Ну вот так. Двое из троих патрульных блеванули, полюбовавшись, а они всякие виды видели. Так что зрелище пикантное. Что еще добавить?
- Мне на работу пора. А ты, когда они начнут двери открывать - не лезь вперед.
- И не подумаю. Им сказал, чтоб с кинологом приехали. Полезно будет одеть этот собачий прикид - ну в котором собак дрессируют. Но есть сомнения. Гутковский - он немного отморозок, считает себя пупом земли и больше всего боится, что ктонито в его крутизне усомнится. Так что не уверен, что тут все будет пучком… Но я поостерегусь. Ну, удачи! Связь кончаю! Да и сам поостерегись!
Вылез из дома такой груженый, что чуть не влетел под колеса на перекрестке. Облаяли - и к сожалению заслуженно - попер я на красный самым дурным образом. Потом ловил ртом ворон - и почти пропустил зеленый.
Не, так дело не пойдет - надо встряхнуться. Вот и маршрутка кстати. Водитель «шайтан арбы» сегодня не слишком джигит, почти нормально водит.
Что там у братца? Что там у него может быть? Если все это не бред… А к слову - может это я свихнулся, а свой бред украсил братцем с его бредом? Может, сплю?
Закрываю глаза, трогаю руками подлокотник. Выше стекло. На пальцах остается внятный слой пыли. Открываю глаза - так таки «Газель». Ущипнул себя за руку - больно. Ущипнул сильнее - еще больнее, но ничего не поменялось. Интересно - а как понять, что у тебя бредовое состояние? И почему бы в бред не включить боль от щипков?
На подходе к поликлинике ощущение бреда усилилось. Стоянка для автотранспорта почти пустая - сроду такого не было! И ни одной машины «Скорой помощи»! А они всегда ставили свои таратайки здесь, хотя официально их служебная стоянка - с другой стороны подстанции. Но им тут удобнее и на пару десятков шагов ближе, потому всегда с ними были свары. А тут - пусто.
Дальше - больше. Двери - заперты, стоит кучка посетителей и посетительниц - человек пять, галдят, дербонят в звонок, но похоже без результатов.
Чертовщина какаято.
Отхожу назад - о, со второго этажа на меня ктото смотрит - машет рукой и исчезает в глубине кабинета. Подхожу к двери, с трудом пробиваюсь поближе сквозь эту толпу созданную всего пятью человеками - меня заподазривают в разных черных помыслах, но объясняю, что я врач и на мое счастье ктото из пяти меня узнает.
В тамбуре за дверями появляется наш ГОшник - Сан Саныч. Вид у него жуткий - лицо серое, мокрое, волосенки прилипли к коже, и что никогда не видывал у него - подмышки халата промокли от пота двумя здоровенными полукружьями - чуть не до пояса. Сам халат изгваздан в грязи, здорово замаран кровью и порван. В руке у Сан Саныча палка от швабры и вид злобногрозный.
Приоткрыв дверь, он тут же напустился на тетку, стоявшую самой первой: «Я тебе дура уже третий раз говорю - поликлиника закрыта, у нас опасная инфекция и до проведения полной дезинфекции поликлиника работать не будет! Тебе палкой по башке твоей дурной врезать, чтоб поняла?»
- Доктор, ты полегче - заступается за тетку мужичок средних лет - нехорошо так орать!
- А три раза подряд толковать одно и то же - хорошо? Идите вы все отсюда подобрупоздорову, а то сами заболеете! Заболевание смертельно и легко передается!
- Мне назначено! - визгливо и както привычно вопит тетеха.
- Шваброй тебе, дура тупая, по башке назначено. Сейчас выпишу! - звереет милейший и добрейший Сан Саныч.
Между тем из пяти страждущих двое улетучиваются. Мужичок видя это, тоже смывается.
Сан Саныч и впрямь трескает бабу по башке палкой, отчего баба затыкается в своем базлании, ловко разворачивает ее спиной и молодецким пинком посылает ее с лестницы в кусты. Шмякнувшись, баба быстро вскакивает и с визгом улепетывает…
- А Вы чего - особого приглашения ждете? - поворачивается он к последней из посетительниц.
- Хочу узнать, что за инфекция и что рекомендуете делать - довольно спокойно отвечает пожилая женщина.
- На манер бешенства. Передается при укусах. Смертельна. Потому подальше держитесь от ковыляющих неровной походкой, от тех, кто укушен, на ком кровь. От меня, например, держитесь подальше. А еще опасайтесь мертвецов или похожих на них. И лучше эвакуируйтесь пока из города.
- Спасибо! - кивает женщина: - Почему надо опасаться мертвецов? Заразны?
- Заразны. Особенно после того, как воскресают. Не убедился бы в этом кошмаре сам - не поверил бы. А теперь - извините, времени мало, надо сдать дела коллеге.
Посторонившись, пропускает меня в тамбур, ответно кивает женщине и лепит состряпанную второпях надпись: «Поликлиника инфицирована! Не входить! Опасно дл жизни!»
- Вы букву «я» пропустили в слове «для» - чтоб хоть чтото сказать говорю ему.
Он машет рукой - фигня! Быстро идет внутрь поликлиники.
В вестибюле как Мамай прошел - какието бумажонки раскиданы, шапка валяется, шлепанцы чьито… Сразу за регистратурой - на лестнице здоровенная лужа крови, уже свернувшейся в студенистую массу… Волокли когото - следы в комнату отдыха…
- Куда идти? - спрашиваю Сан Саныча.
- В кабинет начмеда - отвечает на ходу.
Кабинет спрятан под лестницей. Почему так - не знает никто, но начмеду этот кабинет был почемуто мил. Захожу. Хозяйки нет и разгромлено и тут все.
Сан Саныч мнется. Понимаю, что ему не хочется свежему человеку заявлять, что мертвецы воскресают… Прихожу на помощь, коротенько рассказываю про беседу с братцем. Вздыхает с облегчением. Но без радости. Какая тут радость.
- Значит, это не только тут у нас. Вкратце - у Люды Федяевой на приеме умер пациент. Она кинулась оказывать ему помощь. Первая помощь, реанимационные меры - как положено. Через пять минут этот пациент сожрал у нее губы и щеки - дыхание ротврот, тянуться не надо. Одним махом.
Дальше было совсем паршиво - пока его повязали - перекусал с десяток пациентов и наших сотрудников четверых.
Люду Бобров повез на своей «Мазде» в Джанелидзе. Пациента запихали ему в багажник - был шанс достать куски тканей у него из желудка, а хирурги там в ожоговом хорошие. Потом Бобров нам отзвонился - и визжал нечеловеческим голосом - Люда по пути умерла, а когда он остановил машину - ожила и стала рвать на себе бинты и пыталась его схватить. Он из машины выскочил и позвонил нам. Сроду бы не подумал, что Бобров может визжать!
Да уж. Ктокто, а Бобров… Он был всегда подчеркнуто энглизирован, невероятно аккуратен и держался как лорд. Да даже галстук по торжественным дням одевал не селедкой - а бабочку. И в парадную одежду входил смокинг - настоящий с шелковыми вставками. Говорил всегда вполголоса, очень сдержанно - а тут визжал…
Да, а к Федяевой он относился явно с симпатией… Красивая она была, Федяева… Тут я представляю себе ее лицо без губ и щек и меня передергивает.
- Его спасло то, что она была забинтована весьма плотно и пристегнута ремнем безопасности. Так он ее в машине и оставил. Ну а у нас пошло веселье дальше. Еще один пациент перекинулся - из сильно покусанных. Ему уже никто рот в рот дышать не стал, простынкой накрыли.
Начмед пыталась связаться с спецсантранспортом, но там сообщили, что они временно не работают - практически все экипажи не вернулись, а которые вернулись - нуждаются в психологической помощи. Со «Скорой» - та же песня, у них за ночь потеряно до двух третей бригад - стоянку пустую Вы заметили. Пока возились - покойничекто восстал из мертвых. Нашлась добрая душа - кинулась ему помогать - тут медсестрички не доглядели. Добавилось еще несколько укушенных. И Ваш покорный слуга туда же - прибежал на визг, не разобравшись. С начмедом вместе…