Следующий «выброс» произошел менее чем в двухстах метрах от нашего плота, и от версии «подводного гейзера» пришлось отказаться. Гейзеры не перемещаются.
Я подозвал Мишку, дождался очередного «выплеска» и предложил ему сплавать – поглядеть, что это за диво?
Мишка отказался наотрез. Так решительно, что я не рискнул настаивать, хотя и подозревал, что он просто не может забыть зубастое чудище, чуть им не пообедавшее. Но один полезный вывод из Мишкиного поведения можно было сделать: мой медведь полагал, что фонтаны – не природное явление, а следствие жизнедеятельности живых существ очень приличных размеров.
К сожалению, вернее к счастью, наши курсы не пересеклись. Самый близкий фонтан вырос над морем более чем в сотне метров от нас. Зато я услышал сопровождающий его звук. Очень знакомый.
И, чтобы у меня вовсе не осталось сомнений, мне был продемонстрирован хвост: две характерные лопасти на мощном стебле. Горизонтального, а не вертикального, как у рыб, расположения. Значит, все-таки киты?
Будь это на моей родной планете, я бы нисколько не удивился. Китам свойственно мигрировать в теплые воды. Для спаривания, я полагаю. В холодной воде с этим делом могут возникнуть трудности. Так что киты в тропических водах – нормально. Но если вспомнить о полном отсутствии млекопитающих на островах… Бог, конечно, всемогущ, но вряд ли он сотворил тут китов, позабыв о крысах.
Я размышлял об этом до самого вечера (благо, делать мне всё равно было нечего), а к вечеру меня осенило.
Почему обязательно млекопитающие? А если это какие-нибудь гигантские ихтиозавры? Они ведь тоже дышали (или дышат?) воздухом. И у них – такой же горизонтальный хвост. Так почему бы им не пускать фонтаны, как каким-нибудь кашалотам или блювалам?
Эта разумная идея меня несколько успокоила. Очень не люблю нестыковок. Есть такой негласный закон Спасателей: любая несообразность чревата неприятностями.
Глава четвертая
Материк
Вот так, от островка к островку мы наконец добрались до материка. Высадились в уютной бухточке, вскарабкались по крутому откосу – и оказались в довольно сухом смешанном лесу из тех, где солнечный луч касается земли, только если падет один из древесных великанов.
Мои звери заметно оживились, особенно Лакомка, которая терпеть не может воду. А вот Марфа была недовольна. Она любит простор: степь, море – всё равно. Здесь же, в переплетении ветвей, ей было не развернуться. Марфа, нахохлившись, ехала на спине у Мишки и мрачно косилась на местную фауну.
Интересная здесь была фауна. Множество всевозможных птиц самых ярких расцветок, полно лягушек, пауков, крабов, а также ящериц, змей и прочих пресмыкающихся всех расцветок и размеров. Я заметил и нескольких птеродактилей, небольших, размером с крупного попугая.
И – ни одного зверя. Ни обезьян, ни крыс, которые кишмя кишат в джунглях моей родной планеты. Если бы не птицы, я бы решил, что здесь царят динозавры. В нашей базе данных были сведения о нескольких подобных планетах. Правда, там же было сказано, что ни на одной из них не удалось создать колонии. И еще я знал, что на этой планете динозавров быть не должно. Не стал бы Пророк совершать Исход на планету динозавров.
Или он ошибся?
Или ошиблись Искатели?
Или ошибся я сам: угодил совсем не туда, куда следовало?
Внезапно Мишка, бежавший впереди и прокладывавший путь среди молодой поросли, резко остановился и заревел. Шерсть на его могучем загривке встала дыбом. Марфа захлопала крыльями и хрипло заорала.
Я моментально подался в сторону и наложил стрелу. Лакомка обогнула Мишку, просочилась между стеблями и исчезла из виду. Мишка еще раз взревел… и попятился.
В следующий миг я увидел его противника. Больше всего это было похоже на раскормленного крокодила. Метровой длины пасть, полная торчащих во все стороны зубов, кривые когтистые лапы. Спина чудовища, покрытая буграми и шипами, была шириной с Мишкину, но раза в полтора длиннее. Мишка отодвинулся еще на пару метров назад. Тварь наступала. Мишка покосился на меня: напасть? Я мотнул головой.
Но тут чудище напало само. Я даже не ожидал от него такой прыти: оно подскочило сразу на всех четырех ногах и, распахнув пасть почти под прямым углом, попыталось ухватить Мишку за морду. Мишка еще проворнее отскочил, а я послал стрелу прямо в зубастый чемодан. Промахнуться было невозможно. Стрела исчезла в разверстой глотке, пасть захлопнулась со звуком врезавшегося в щебенку экскаваторного ковша. Зверюга остановилась. Вид у нее был удивленный. Возможно, она рассчитывала, что в ее желудок попадет что-то более солидное, чем бамбуковая палка с костяным наконечником.
Следующую стрелу я вогнал в выпученный глаз.
А вот это «крокодилу» совсем не понравилось. Однако, вместо того чтобы обрушиться на меня или Мишку, тварь с невероятной быстротой завертелась на месте.
Хряп! Мишка изловчился и вмазал «крокодилу» по «переносице». Раздался отчетливый хруст, Мишка увернулся от толстого хвоста, подпрыгнул (внушительное зрелище!) и всеми четырьмя лапами обрушился на плоскую голову чудовища. На этом битва закончилась. «Крокодил» подергался некоторое время и издох. Мишка, поднатужившись, перевернул его брюхом кверху. Брюхо было нежно-розового цвета. Еще один удар когтистой лапы… И мерзкая вонь ударила мне в нос.
Не стали мы это есть. Даже не брезгующая падалью Марфа. Зато «крокодильи» зубы я, с Мишкиной помощью, извлек и собрал в мешочек: на наконечники.
Дальше мы шли без помех. До самого водопада.
Прекрасное зрелище. Стометровая стена воды, с ревом и грохотом падающая на каменные зубцы и взрывающаяся радужным фейерверком. А чуть дальше – прозрачное гладкое голубое зеркало. К сожалению, стометровая черная отвесная скала, с которой так красиво низвергался водопад, вздымалась как раз на нашем пути. Такое ощущение, словно часть земной поверхности вдруг осела вниз, образовав гигантскую ступень. Сверху – лес, снизу – тоже лес.
Я очень внимательно изучил скалистую стену с обеих сторон водопада. В некоторых местах каменная плоскость была вертикальна, а кое-где наклон был даже отрицательным, но эти «лбы» можно было и обойти. Пожалуй, я мог бы подняться даже без горного снаряжения.
Но только я. Даже Лакомке, которая без труда взбиралась на дерево со мной на спине, я не разрешил бы лезть вверх без страховки. Не говоря уже о Мишке.
Придется искать обход. Ничего, найдем. Это ведь не труднее, чем переплыть океан на бамбуковой самоделке. Пошлю Марфу – она быстренько отыщет подъем поудобнее.
Но не сегодня. Сегодня пора искать место для ночлега. Судя по размеру глаз крокодилоподобной твари, ее родичи выходят на охоту после заката. А в нашей компании только Лакомка предпочитает темноту дневному свету.
Место для ночлега нашли в скале. Довольно длинную трещину, сужающуюся у входа так, что Мишка еле протиснулся. Но это было и хорошо. Значит, не пролезет кто-нибудь покрупней. Я еще не вполне уверился, что попал в мир динозавров, но похоже, это было именно так. Мишка могуч. На моей планете нет зверя, с которым он бы не совладал. Но супротив динозавра в десять тонн весом он не потянет. Не та весовая категория.
Что же все-таки стряслось со здешней колонией?
* * *
Всё, что мне было известно, так это то, что Слушающие, чьей обязанностью было периодически промысливать новообразованные колонии моей родины, совершенно неожиданно поймали «смертный крик» Пророка. Это было ЧП. Не то чтобы мы никогда не умирали, вовсе нет. Меня, например, довольно легко убить. Сразу после Исхода это может сделать даже ребенок. Да и в течение следующего года я немногим сильнее обычного натренированного вояки. Потому и сопровождает нас обычно не команда людей, таких же беспомощных, а разное модифицированное зверье, способное при нужде оторвать голову льву.
Однако Дар постепенно восстанавливается. А вместе с Даром, дающим возможность Одаренному постигать и соединяться с Высшими Силами, Одаренный (в меру своего Дара) обретает собственную Силу, которая (опять-таки в гармонии с Даром) позволяет нам в той или иной степени вникать в окружающий мир и во всё, что его составляет. А у тех, чей Дар обладает активной составляющей (теле– и пирокинетиков, активных эмпатов и телепатов и, разумеется, у нас, Мастеров Исхода), появляется возможность физически воздействовать на реальность.
Поэтому, чтобы убить Мастера Исхода (тем более – Пророка), восстановившего силы, не хватит и дюжины львов. Он просто не позволит им себя убить. Да они ноги ему будут лизать, если он пожелает. Конечно, в отличие от Даруемого свыше Единства с Сущим, не имеющего границ и пределов, собственная, так сказать, личная Сила Одаренного весьма ограниченна и стремительно слабеет по мере удаления от объекта воздействия.
Тем не менее даже частично восстановившийся Мастер внушит дикий ужас любому хищнику раньше, чем тот приблизится на расстояние эффективной атаки.
Слушающие, поймавшие «смертный крик», не могли оценить Силу погибающего Пророка. Их Дар, как сказано выше, другой природы. Но эмоционально-деструктивная составляющая «крика» была так велика, что Слушающие даже не сразу поняли, что именно они промыслили. Зато очень четко уловили, откуда пришел «крик» и кто именно «кричал».