Решив проблему с проживанием, Джейкоб Донован перешел к списку визитов.
Список был большой, и это само по себе затрудняло работу охраны. Шесть суток визита — это очень много по любым меркам, предельно много. Список визитов не умещался на листе А4 — господи, да все эти места сразу и не упомнишь. Лондонская школа экономики, Букингемский дворец — ну там относительно безопасно, какого то черта Тауэр. Несколько встреч с капитанами бизнеса в различных зданиях лондонского Сити — вот там может быть опасно. Обед с королевой на новой королевской яхте, стоящей на якоре в порту — господи, а это то зачем…
27 августа 1996 года. Атлантический океан. Ударный авианосец «Цесаревич Николай»
Восходящее солнце сначала высветило тонкую полоску на горизонте, там где морская гладь сливается с небесным простором — словно кто-то полоснул бритвой, разрезая бархатистую ткань ночи. Подчиняясь непреложным законам природы, разрез начал расширяться, ночь отступала, уступая место очередному дню. С наступлением дня штилевшее всю ночь море едва заметно заволновалось, шелк воды покрылся едва заметным узором ряби — не волнами, именно рябью. Корабли эскадры, идущие полным ходом к североамериканскому берегу, гасили ходовые огни…
Сами того не зная, современные мореплаватели почти повторяли путь легендарного испанских галеонов, отправлявшихся в новый свет несколько веков назад за его богатствами. Во главе второй ударной эскадры, один из самых современных кораблей на Российском флоте, ударный авианосец Цесаревич Николай, прошел Гибралтарским проливом и взял курс на порт Нью-Йорка. Обычно, трансатлантическое плавание военные корабли совершают на скорости примерно две трети от крейсерской — сейчас же эскадра шла полным ходом…
Сейчас, на стальном острове у самого обрыва, на носу огромного авианосца, названного в его честь, стоял молодой человек в простой матросской форме. Форштевень корабля упорно врезался в водную гладь, вода с шумом и пеной расступалась под напором стального, сотворенного людьми острова — а он смотрел на горизонт, встречая рассвет. Он служил не на флоте, его выбором был бескрайний простор воздушного океана, а не стальная гладь морского. Но сейчас, стоя на палубе и встречая рассвет, цесаревич Николай вдруг подумал, что его друг сделал правильный выбор…
При мысли о князе Александре Воронцове, наследник слегка поежился…
Они уже выросли, беззаботные игры в Крыму были давно в прошлом. Он готовился принять престол, усердно работая в Генеральном штабе и одновременно вникая в дела министерств, его сестра торговала всем, что пользуется спросом, усердно выстраивая свой купеческий дом, еще один его друг по тем играм жил в Варшаве, последний из «поросят» — тянул лямку службы в Багдаде. Их разбросало, разбросало рано, но он все равно поддерживал с ними связь, понимая что когда придет его час взойти на престол, у него сразу появится много, очень много друзей. Ему же нужны будут всего несколько — но настоящих, искренних. Проверенных.
И только Сашку Воронцова он не мог нигде найти. После бейрутского ада он пропал почти сразу и последнее, что ему удалось узнать о своем старом друге — то, что он выполняет специальное задание. И все…
— Ваша светлость…
Цесаревич обернулся
— Завтрак готов. Без вас не начинают.
Цесаревич отвернулся
— Передайте мои извинения — но пусть начинают без меня…
Моника…
В этом браке совершенно не было политического расчета — кто бы что не говорил. Политический расчет было бы, если бы он выбрал своей невестой знатную даму из немецкого высшего света. Вот это был бы политический брак — наверное на это и рассчитывал отец, не раз отправлявший его с получениями в Берлин. Но рассчитывал напрасно. Он влюбился в красивую девушку на экране еще три года назад, когда совершенно случайно зашел в синематограф в Туркестане где давали новый фильм из североамериканского Голливуда. Отец не одобрил бы даже это — он считал, что лицу императорской фамилии, тем более наследнику престола следует посещать лишь театр или оперу, но никак не синематограф. Но нелегкая занесла его именно туда и…
И он воплотил в жизнь свою мечту…
Им было сложно понимать друг друга — даже сейчас. Они ломали барьеры один за другим — барьеры условностей, предрассудков, зависти, чужого мнения. Против них были всё, они были разными, такими разными, какими только можно было быть. Моника, например, боялась России, по североамериканским телеканалам то и дело крутили фильмы, как злодеи русские вторгаются с автоматами, бомбами, ракетами — ужасно, но в это верили и вымысел принимали за правду. Цесаревич тоже многого не понимал в североамериканской жизни, несмотря на то что какое то время жил в Лос-Анджелесе — он не показывал свое раздражение чем-то но от любимого человека не скроешь, верно ведь.
Но любовь в конечном итоге победила. И Моника Джелли, одна из наиболее известных голливудских актрис меньше чем через месяц покинет свою родину на борту русского атомного авианосца — чтобы венчаться по старинному обряду в древнем Кремле.
— Ваша Светлость, извольте отойти. Сейчас будем сажать самолет, здесь опасно…
Наследник престола послушно отошел следом за офицером ближе к острову, вдыхая соленый аромат моря. Когда начнутся полеты — здесь будет вонять керосином и выхлопом, дышать будет совершенно нечем…
Самолет появился над морем как раз в тот момент, когда солнце окончательно покинуло стихию вод, воссияло полным диском и начало медленно карабкаться к своему полуденному апогею. Маленький, похожий на игрушечный — «сорок четвертый», маленький двухмоторник используемый для перевозок срочных грузов с берега на авианосец.
Пилот самолета мастерски, с первого захода притер самолет к стальной палубе, выпущенный крюк зацепил трос аэрофинишера. Клюнув носом, самолет остановился…
Сам не зная почему, Николай зашагал к остановившемуся на палубе самолету.
— Ваша светлость!
Николай махнул рукой.
Он подошел к самолету как раз в тот момент, когда полностью остановились, замерли винты, и экипаж откинул аппарель. И на аппарели появился человек, которого Цесаревич уже и не ожидал увидеть…
— Здравствуй, старший поросёнок! — сказал человек совершенно не то, что полагалось бы сказать русскому флотскому офицеру при встрече с наследником Российского Престола.
Какая-то сила бросила их — друзей с детства, почти братьев — навстречу друг другу…
Именно такой самолет садился сейчас в Хитроу, туда же подъехал кортеж с бегемотом [бегемот, так называется бронированный лимузин президента САСШ на слэнге секретной службы] , там же собрались толпы корреспондентов — и какой же будет их ярость, когда из самолета никто не выйдет, и они поймут, что их провели.
Но, учитывая то, что творилось в последнее время в Лондоне, подобные меры безопасности более чем оправданны…
— Все нормально… — шепнули на ухо.
Рядом был тип по имени Микс Холтман, довольно подозрительный тип в ранге заместителя госсекретаря. Один из нынешних серых кардиналов Вашингтона, в политическом смысле чрезвычайно опасный, потому что поддерживал непонятные связи и со Священной римской империей и с Русской империей, со странами отношения, с которыми у САСШ были не слишком-то дружелюбными. Среднего роста, какой-то невзрачный, с иголочки одетый, на вид ему можно было дать от тридцати пяти до пятидесяти. К Марианне он питал особую слабость и не раз намекал, что их отношения могли бы быть и более близкими.
— Спасибо мистер Холтман… нейтрально отозвалась Марианна.
На колени упала визитная карточка
— Один мой друг очарован вами. И желает пригласить вас на ужин. Надеюсь, вы не откажете ему в этой милой любезности…
— Мистер Холтман, я…
Однако Холтман удалялся, держась за поручни — она увидела только его спину. Конечно же, он путешествует в президентском отсеке.
Карточку Марианна хотела порвать — но удивилась, как она сделана. Не из бумаги или из картона — а из какого-то особым образом обработанного пластика. Пластик переливался всеми цветами радуги, она покрутила его в руках, удивляясь, и вдруг заметила в косо падающем свете отчетливо проступающие в глубине пластика объемные буквы.
Aleixandre Vorontsov S.A.S. [S.A.S — son altesse serenissime, принятое обозначение лиц, имеющих аристократические титулы. Французский язык в аристократической среде был по-прежнему популярнее английского, хотя самой Франции уже не было]