Ая-яя-яяй, убили негра!
Ая-яя-яяй, ни за что ни про что суки замочили!
Запрещенные барабанщики
На дороге, постреливая сгоравшим боеприпасом, жарко полыхал изрешеченный нами джип. Рядом, с воем катался объятый огнем человек. Как он вообще уцелел в прошитой крупнокалиберными пулями машине, а потом сумел выбраться, не представляю. Плевать. Ему же хуже — после того, что сотворили эти скоты, легкую смерть от пули я случайно выжившему бандиту дарить не собирался. Пусть в мучениях подыхает, и чем дольше, тем лучше. Это возмездие, справедливая кара, если хотите. А нам теперь торопится некуда — дело сделано!
Дорога здесь на редкость пустынная. Да одно название, что дорога — кроме меня никто почти и не ездит, дай бог, если одна машина в неделю пройдет. Удивительно, как этих подонков сюда занесло, до ближайшего городка, откуда они могли прикатить, почти пятьдесят миль. В общем, нежелательных свидетелей не предвидится.
Второй внедорожник, уткнувшись в густые кусты на обочине тридцатью метрами дальше, парил пробитым радиатором и загораться пока не собирался, но живых там наверняка не осталось. А через несколько минут затих и условно выживший из первой машины. Теперь контроль. Я прицелился и мягко потянул спуск. Есть контакт — тяжелая пуля из крупнокалиберной винтовки вдребезги разнесла ублюдку голову. Выждав еще немного, и не заметив на дороге никакого подозрительного шевеления, я скомандовал:
— Умба, проверь.
Из зарослей с другой стороны дороги бесшумно выскользнула высокая, чернокожая фигура и стремительно метнулась к машине. Я, прикрывая соратника, остался на месте.
Вместо обычных для морана щита и копья, в руках один из лучших бойцов Африки сжимал карабин, а со своим коротким мечом «сими» он не расставался никогда. Умба, масаи и не просто воин-моран, получивший посвящение после традиционной схватки со львом, а настоящий героический «меломбуки» заслуживший это почетное звание после четвертого подвига. Не смотря на запреты властей, масаи продолжают охотиться на львов, а высшим доказательством храбрости для морана считается — схватить льва за хвост и удерживать его пока остальные воины не заколют зверя копьями или не изрубят мечами. Совершенно уверен, что на данный момент, среди всех, что ни есть на свете, воинов-масаи не наберется и десятка человек четырежды свершивших подобное. Да и раньше таких бойцов было очень немного.
На этом своем достижении Умбе надо было и остановиться, но он захотел отличиться в пятый раз и поплатился — лев повредил ему левое плечо. Теперь масаи не мог пользоваться щитом, а без него традиционная охота воинов этого племени становится откровенным самоубийством. Моран был не настолько отморожен, чтобы этого не понимать, но и отказаться от будоражащего кровь занятия не мог. Как раз в этот момент и пересеклись наши пути. Так я заполучил проводника и помощника, о котором не мог и мечтать, а масаи сменил копье на карабин.
Со стороны машины раздалось три выстрела — все правильно, зачистка и контроль.
— Все готово, бвана. Иди смотреть. — Крикнул моран и приглашающе махнул рукой.
Готово у него — тоже мне повар… Хорошо смотреть, а не пробовать позвал… Дитя природы — что вижу, то и пою. Докладывать по-человечески я его так и не научил, да и зачем?.. Он хоть у меня и на службе, но чай не в армии. От нее меня и самого мутит — все забыть пытаюсь. Но в некоторых случаях от непрофессионализма и таких докладов морщит — глубоко велось…
Бваной, Умба называл меня только в исключительных случаях, как бы обращая внимания на серьезность ситуации. Возможно апеллируя к тому, что пострелять и поубивать мы поубивали, дело не хитрое, а теперь надо решать вопросы — «несите бремя белых» одним словом. Обычно же он обходился простым: «шеф», или обращался по имени — Серж. Тут он прав, война закончилась, теперь бвана думать будет, ситуация куда уж серьезнее, и проблем мы огребли вагон и маленькую тележку.
Поднявшись с земли, я повесил винтовку на плечо и направился к машине, возле которой стоял моран. Поморщившись от запаха, стороной обошел горящий джип — там смотреть нечего одни головешки, что по качеству, что по цвету… Хотя убиенные и при жизни были отнюдь не белыми, а совсем даже напротив. Здесь, на дороге мы подстерегли и расстреляли пятерых негров, около часа назад спаливших мое бунгало и зверски убивших моих людей. Еще троих кончили раньше, в перестрелке около дома.
Подойдя к уцелевшей машине, я заглянул в залитый кровью и забрызганный мозгами салон. Окромя трех дохлых негров, ничего интересного там не было, да и эти уже совсем не интересны. Спросил для проформы:
— Как думаешь, кто они?
— Хуту или ватутси, скорее всего. — Пожал плечами Умба. — Но точно не скажу — племенных шрамов нет. Бандиты обыкновенные.
— Понятно, что бандиты, только наглые какие-то слишком.
Что-то не слышал я о таких бандах в окрестностях. К тому же, приехали они со стороны города, а вооружены довольно серьезно, не думаю, что там по улицам подобные шайки с автоматами расхаживают.
В салоне валялись: разбитая пулями М-16 и два вытертых почти до белизны «калаша», скорее всего китайских. Но лезть в изгаженный салон и выяснять точно, совершенно не тянуло, да и незачем — пускай там и остаются.
— Машину жалко. — Сказал Умба.
Я задумчиво кивнул. Действительно жалко — это ведь моя машина, «Nissan Patrol» теперь издырявленный пулями и безнадежно испорченный. К бунгало банда прикатила на той, что сейчас догорает, а мой джип прихватили уже сматываясь. Он у меня для городских поездок был и стоял под навесом прямо рядом с домом. Но еще жальче людей, которых эти суки убили и то, что мы не успели вовремя. Ну и бунгало до кучи жалко, и всего остального тоже… кроме этих тварей!
Вторая машина, здоровенный, неизвестной мне марки, внедорожник, уже догорал. Я вообще в моделях автомобилей разбираюсь не очень хорошо, хотя водить могу все, что ездит и ползает — от самоката, до танка. Натаскали когда-то. Если понадобится, и с вертолетом управлюсь, или легким самолетом. Кстати, летные права недавно получил. Но теперь это без надобности, мой самолетик, вместе с бунгало сгорел в ангаре.
Мать! Ну и что теперь делать? Мчать на базу, брать машину, лопаты… и возвращаться сюда, устранять улики? Или напротив заявлять властям? Или же вообще срочно уходить в подполье и сваливать из страны? Задачка.
По сути, имел быть место факт разбойного нападения и убийств, с отягощающими… если я правильно формулирую. У нас законная самооборона. Наверное… Или ее превышение? Небольшое такое… с контролем качества. Если бы дело происходило рядом с домом, и мы перестреляли всех нападавших там, я бы почти не сомневался — самооборона.
Но мы опоздали, успели обменяться с бандитами только несколькими выстрелами и они в спешке отступили — пришлось догонять (вернее обгонять) и устраивать засаду. А что закон говорит в таком случае? Да хрен его знает, что он там говорить может! Наверняка ничего хорошего. Ну не шарю я в местном законодательстве. Да и в любых других не слишком силен. Не адвокат ни разу, и даже не истоптавший зону бывалый сиделец, который тоже законы как «Отче наш» знает. А то, что в зиндане как-то довелось загорать, так там УК читать не дают. В любом раскладе, садится из-за этих черножопых тварей в тюрьму, к тому же местную, я никак не хочу! Не буду я туда садиться! Утрутся!
Есть, правда, в нашей ситуации один момент позволяющий выйти из этого дела с наименьшими потерями. Например, даже в несовершенном и убогом российском законодательстве существует любопытный пункт — когда оружие регистрируешь с ним знакомят… иногда. Может и в местных законах нечто похожее имеется, или во французских, раз уж я сейчас гражданин Франции?..
Я про пункт, вроде, вспоминал? Так вот… В этом замечательном пункте речь идет уже не о допустимых пределах самообороны, а совсем о другом: в некоторых случаях, владелец оружия (вот она моя винтовка), с помощью этого самого оружия, то ли может, то ли просто обязан (точно не помню) попытаться задержать, скрывающегося с места преступления, преступника (извините за тавтологию). Вот мы и задержали! Как умели… Какие вопросы? Если решу сообщать об инциденте властям, на это надо и давить, глядишь и прокатит. Но прежде надо законы почитать, с юристом проконсультироваться и хорошенько подумать. Ну и некоторые другие мероприятия проделать…
— Умба, облей бензином, поджигай и уходим. — Распорядился я.
— Серж, уши. — Напомнил моран.
— Реж. — Данное ранее обещание надо выполнять.
— Если получится… — Глядя на трупы, с сомнением добавил я.
Ушей, Умба нарезать все же не смог — у трупов практически не осталось голов, и ковыряться в этом месиве он не стал. Я не настаивал.
Когда все было сделано, а за спиной полыхало настоящее зарево, бензина и масла мы не пожалели — мало чего уцелеет, мы ушли с дороги и, продираясь прямиком через заросли, двинулись к реке, где осталась моторка.
* * *
В эту небольшую африканскую страну, я перебрался из соседнего Конго, где пару лет отработал профессиональным охотником в фирме организовывающей сафари. Но пахать на дядю мне никогда не нравилось. Кроме того, очень не нравилось вытирать сопли и потакать капризам горе-охотников, чувствуя себя не инструктором и проводником, а обычным обслуживающим персоналом. Потому и решил переезжать туда, где буду сам себе хозяином, где «бараны толще» то есть дичи больше, а правила отстрела не так строги (сейчас почти все места в Африке, где сохранилась крупная фауна, представляют собой заповедники и национальные парки), и открывать собственное дело.