Несмотря на мгновенность, как всегда в таких случаях, ответа, я твёрдо убеждён — на том конце канала сидит не робот. Там — нечто разумное. Способное принимать взвешенные и, по своему, рациональные решения. Смотрящие не собираются плодить глупых лишних сложностей, идут навстречу в том, что не противоречит их "генплану". Понять бы ещё, в чём же точно он — "генеральный". Пока что я ничего иного, полновесно противопоставимого утверждениям Гольдбрейха измыслить не смог.
Теперь свободен, до послезавтра, что для меня критически важно, за последние месяцы я изрядно офуел и прилично отупел в этих стенах. Так что, переноску я пока прекратил, чтобы не мешали. Уеду — пусть начинают.
Первым в плане стоял визит в Заостровскую.
Вот что тебе, Сотников, летом не кататься по реке?
Всё, как обычно, дождался зимы, и давай велосипед осваивать. Снега, правда, пока не много, но он обильно валит каждый день, так что, скоро проблема обозначится. А вот температура воздуха — южно-зимняя, такой огромный теплообменник, как наша Волга, сдаваться легким морозам не собирается.
Только зашли за угол стены, тут же северный ветерок в лицо.
"Дункан" слегка покачивался у причала — на реке штормит, зловещие свинцовые волны гуляют по акватории. Экипаж ходит по палубе в оранжевых гидрокостюмах. Так встанет река или нет? Коломийцев утверждает, что нет. Но, на всякий случай, он уже приготовил себе местечко в устье Листвянки — в качестве отстойника, угробить единственный пароход на ледоходе мы не можем.
Уступив настойчивым требованиям Бероева и Дугина, Владимир Викторович согласился на преобразования. Теперь ходовая рубка корабля, как и некоторые другие участки надстроек, изуродованы угловатыми титановыми пластинами, которые, вкупе с многослойным кевларом, призваны защитить экипаж от огня с берега. Появились бойницы, щели, козырьки — вид у "Дункана" грозный. Военно-морской вид.
Меня сопровождает Гриша с тремя головорезами, все под два метра ростом — персональная охрана. Уже никаких летних "горок", на всех двухсторонние "кабеласовские" комплекты, сейчас вывернутые на "зимнюю" сторону. Вот нафильтровали себе бойцов наши армейские командиры! Вояки боятся отпускать меня одного, твёрдо намерены сопровождать своего президента даже в толчок. Я уже с ними не спорю, устал. Хотят — пусть делают, лишь бы на глаза не лезли.
— Приветствую, Владимир Викторович! Как, готовы?
— А как же, Алексей Александрович. Только вы вот, это… — Коломийцев поиграл морщинами. — Жилетик вот — наденьте, не обессудьте, категорически настаиваю.
— Так я же в рубке поеду!
— А положено, правила такие. Флот у нас, а в ём порядок, — в голосе старика зазвенел металл.
Ещё один "жилетик"… У охраны уже есть "жилетик" для меня, бронированный, собираются напялить на шефа, случись какая опасность.
На воде — полное ощущение, что я попал на берег Баренцева моря.
Холодно, ветрено, сыро. Мокрые брызги летят полого, но не успевают намерзать гроздьями сосулек, не такой уж и мороз стоит, даже и не мороз это совсем, баловство… Но стойкое ощущение причастности к великим арктическим походам позапрошлого века возникает сразу же.
Тепло поприветствовал Клима, редко видимся, скучаю. Юный механик не спеша вышел на палубу, солидно протёр руки тряпочкой, с силой сжал мою кисть. Потом обнялись. Окреп парень.
— Готовый механик, Командор, — доложил Коломийцев серьёзно. — Как только добудем второй пароход, Корнеев на него пойдёт, за новым экипажем присматривать, а Климка у меня будет, за главмеха.
Нукером со мной едет пятнадцатилетний кабардинец Якуб Шарданов, опять нового парнишку взял, забирают у меня воспитанников, стоит им только опериться. У Якуба на поясе висит уже ставший традиционным "кортик суворовца" — боевой нож разработки полковника Рекса Эпплгейта. По инициативе "выпускников" даже оформилось некое закрытое "Братство нукеров" — вот вам и зародыши новых элит.
Кроме меня, такого драгоценного, "Дункан" везёт в Заостровскую снегоход, пока один-единственный — это "Тайга Классика" с системой зажигания Ducati и электрозапуском. Основная причина "приобретения" именно их, окаянно-отечественных, следующая — данная модель жрёт бензин Аи-80, специально адаптирована. Со снегоходами просто беда.
У нас же Анклав Россия, а не Финляндия.
Поэтому зима для нас так же внезапна, как и беременность подружки. Проспали заказы. Все. Опомнились, когда снег повалил. Ещё неделя, и на квадрах по полям-перелескам уже не раскатаешься. Да и охотники резко прозрели.
С техникой вообще творится полный бардак, много её развелось, учёта движения никакого. Недавно провели совещание, где я категорически потребовал всю лишнюю для зимнего сезона технику объективно определить и поставить на прикол — в Аэродроме и в Ментовке. Дороги постоянно чистить до грунта будет невозможно, начнутся неизбежные "эвакуации", "спасения"… Так что, теперь все кинулись писать заявки на снегоходы. С топливом у нас всё в порядке, но высших сортов бензина пока нет. Часть трофейных квадров уже перевели на более старые модели двигателей, я не хочу таскать топливо через канал.
В степи снега лежит меньше, сдувает его ветер, несёт в овраги, балки и лощины, набивает плотными слоями, готовя бурный паводок в потепление.
На правом берегу меня встречал казачий атаман, Семён Михайлович Туголуков со всеми своими детьми — сам в белой дублёнке с отворотами, при усах и папахе. Вокруг него пританцовывал в нетерпении весёлый и жизнерадостный "лохмач" — колли по кличке Динар, тут же начавший крутиться возле гостей. Подбежал к первому, второму, потом подскочил к одному из бойцов Гонты, на белой штанине которого совершенно натурально была выписана голая ветка ивы, посмотрел, подумал… и поставил метку. Пока все ржали, боец гонялся за псиной с автоматом наперевес. Весело, смотрю, в станице.
Поздоровались, пошли смотреть хозяйство.
В поселении уже тридцать два жителя. Дома станицы стоят в ряд на одной улице вдоль берега — семь рубленых красавцев. Дворы у казаков просторные, у всех своя коптильня, баня. Напротив каждого дома — большой сарай и гаражик, обживаются станичники трофейной техникой, а у кого и лодки появляются. За сараями — личные наделы. Наделы без предела, земли в степи — бери не хочу. И земля тут отменная! Агроном говорит, что сюда надо все зерновые переносить, разрабатывает проект общинного хозяйства.
Скотины пока нет. Коз, как и ожидалось, франки зажали. Ничего, мы ещё потрогаем вас за вымя, жмоты французские… С арабами мы практически стопудово забились по коровам — буду брать в оплату за сложные случаи излечения египетской элиты. Первый взнос готов: удаление какой-то позвоночной грыжи и последующий цикл реабилитации по высшему разряду сестры Саида Нафаля. Кстати, вот этот вопрос я и хочу обсудить с Пантюховыми, когда буду на Кордоне.
А франки мне за одного телёнка ватагу коз заторчат. Зуб даю.
Ох, вспомнил про зубья, мля! М-м-м… Пошёл массовый падёж, годы. Надо бы по своим больным зубам к Зенгерше обратиться. Ленка меня уже поедом ест: когда, мол, пойдёшь, да когда займёшься… Тяну, страшно до одури, "посмотри, мальчик, как у дяди машинка работает…".
Франкам я не верю.
Они для Командора Сотникова более тревожны, нежели арабы, которые вполне понятны и предсказуемы. Пока я особо не распространяюсь на эту тему, но время наступит. Арабы — что… Приручим, и пусть работают буфером между нами, и этими самыми "зонами расселения африканских племён".
А благостность намерений и нравов "мирных европейских стран"…
Это мы плавали, знаем. Даже касательно "маленьких и незаметных".
Семьдесят тысяч эстонских нацистов, повешенные беременные словацкие женщины со вспоротыми животами вдоль дорог Венгрии в XIX веке и бесчинства семейства Батори в Восточной Европе. Походы венгров, чехов, румын и прочих "малых тихих европейцев" на Россию в составе гитлеровских банд, резня в Одессе, позднее уничтожение Сербии и недавние бомбежки Ливии — всё это вполне позволяет мне адекватно оценивать богодухновенность и терпимость европейцев, как и их готовность к Гнусному. И когда прозвучит приказ от новых европейских элит — в этих новых Европах на святой поход против Руси призовут всех, как миленьких, всё нытьё про нехватку сил сразу закончится. И никто не откосит, все пойдут на пострелушки с русскими — жаль, вот это не успел я женскому комитету донести…
Только шансы будут разные, у спецов, и у ботвы из когорты "затруханных хлопцев".
Правление станицы расположено в отдельном здании с большой антенной и триколором на флагштоке. Выше по реке стоит массивная деревянная вышка наблюдения с тёплым балком наверху, там сменный военный пост, ведомство Бероева — ДШК, свой радар и радиостанция, прожекторы смотрят во все стороны. Под вышкой — бревенчатый прямоугольник дизельной и хозблока, рядом гараж с "котами".
Станица впечатляет. Деловой люд тут обживается.
Меня же интересует новое жилое образование — Молдаванка.
Поселились там две русские семьи, не ставшие казаками, но пожелавшие обосноваться на правом берегу Волги. Вот и ещё одна семья — словацкая — просится переехать сюда, хочу понять смысл, оценить перспективы места.
Дома Молдаванки стоят на террасе лощины с металлической "локалкой".
Мы, всей оравой, сели на квадроциклы и покатили туда. Домики "молдаванцев" будут поменьше казачьих, но выглядят поуютней, чему способствует небольшой лесок, укрывшийся в лощине. Семьи работают на "локалке", комплектуют грузы, ведут учёт, обеспечивают должное хранение. Здесь тихо — ветер проходит поверху. Походил, посмотрел, в том числе, и на объём металла. Много. Вроде, Дугин постоянно вытаскивает его на тот берег, а запас всё ещё солиден, хороший ресурс. Однако, сталкеры в своём план-задании поставили приоритет поиска именно такой ЛР-ки. Это перспектива, это будущее. Ради такой ЛР я даже дам санкцию на войсковую операцию, заберу безжалостно. Мне становится ясно, что работы тут хватает надолго, да и после опустошения такое здание без дела не простоит. А уж земли вокруг…
После осмотра вернулись в станицу, где Туголуков затащил нас на чаепитие. В правлении уютно, на столе лежит белая скатерть с кистями, на окнах уголками вышитые занавески. На стене мерцает панель телевизора, рядом медиаплейер с выносным жестким диском. Идёт какой-то фильм.
Женщины поставили самовар, абрикосовое и малиновое варенье, блюда с пирожками и баранками. Вкуснятина.
Я смотрел и думал: неужели мы всё вот это смогли сотворить?
Целая инфраструктура поселений, нормальное жилье, крепко и спокойно живущие люди. Отступающий страх. Мне уже понятно, что, отключи Смотрящие канал прямо сейчас — выживем, глубоко не упадём. А потом и подниматься начнём.
За чаем атаман поднял вопрос, интересовавший казаков.
— Командор, а скажи вот нам, казакам, неужели Смотрящие пакистанцам "селективку" дали? За какие такие заслуги? То есть, полякам не дали, а этим басурманам — пожалуйте пользовать? Какие твои мнения?
— Хороший вопрос, Семён… — не без уклончивости признал я. — Давай пофантазируем. Не скрою, я много думал на эту тему, даже возможные списки кандидатов составлял.
— Да иди ты! — обрадовался Туголуков. — Наши тоже составляют, чуть ли не тотализатор открыли! Сверить дашь?
— Ну, что же это за тотализатор будет? Инсайдерская информация, — я почти серьёзно отклонил предложение. — Знаешь… Я убеждён, что Смотрящие в своих планах и расчётах вообще не обращают внимания на экономику страны, её численность и военно-политический вес. Их интересует лишь "перспективность" в рамках задачи — радикально снизить количество народов и народностей без потери работоспособности цивилизации в целом, и даже увеличения её. Есть у тебя опыт многонационального общежития, воздействия на другие народы, умения обходиться без резни, способность выживать в условиях регулярных внутренних межнациональных конфликтов — бери "селективку". Нет — не обессудь. Поэтому, к примеру, я думаю, что маленькой Швейцарии "селективку" дали. А вот полякам за что её давать? Они же всю жизнь гордились своей мононациональностью и упрямой грызнёй со всеми, без исключения, соседями.