Вокруг дороги стали вздыматься высоты.
Грунтовка запетляла мимо скальных выходов, останцев, некогда снятых с вершин ледником и притащенных пониже.
Рулём заработал активней, смотрю внимательней, то и дело прямо на трассе валяются нехилые каменюки, хернёшь по ней диском, и всё, занимайся запаской. То тут, то там — огромные мшистые валуны чудовищного веса. Наверняка, на ощупь мягкие, нежные… В общем, сплошная засада, тут один взвод целый полк может остановить. Впрочем, и на склонах дивизию можно спрятать — никто не заметит. В другое время поехал бы сторожко, но сейчас не до этого, белый пикап мелькает впереди — добыча. Вот если притормозят для сброса диверсанта… Нет, не будут. Погоня взрослая, силы серьёзные брошены — понимают, что нужно тупо рвать.
Знаете, чем сталкер отличается от банального разведчика? Азартом добычи. Мы не только разведку ведём, мы ништяки добывать обязаны. Это чувство давно уже появилось у всей группы и расцвело в наших безвинных душах пышным цветом. Не "догнать и убить", а "догнать и отобрать" — высшая доблесть сталкера! Запомните это и передайте детям.
И разработчикам компьютерных игр.
Пашка спустился в салон. Холодно наверху, но он терпит. Печка у меня рубит на полную мощность. Хорошая печка на Шнюше, постоянно выручает, когда окна приходится открывать, хоть рукам тепло.
— Плащ-палатку накинь, запахнись.
— Кастет, что делаем?
— Сможешь впереди них очереди три всадить? Чтобы задумались?
— Участок прямой нужен, — засомневался Пахом.
— Где ж взять? — хмыкнул я.
— Ладно, попробую. От тяжёлого авианесущего ещё никто не уходил.
— Стой! Что с авиацией, "авианесущий"?
— Демон грит, что уже на подходе.
— Тогда через каждые три минуты лепи в воздух красной ракетой, на полке пестоль возьми, стреляй в направлении движения. И по машине не пали, целой возьмём!
— Понял, Костян!
Пк-ш-шш! Вышла первая ракета. Это со стороны кажется, что очень высоко взлетает. На самом деле — метров на семьдесят-сто, от силы, от срока годности зависит.
А вот и участок поровней. Я чуть сбавил скорость — сообразит.
И Пашка сообразил.
Ту-ку-тум! Ту-ку-тум! Ту-ку-тум!
Хорошо стреляет оператор артустановки АК-630!
Три группы фонтанчиков вздыбили грунтовку прямо впереди "хайлюкса", Пашка перекинул очереди повыше, показывая: "Стой нарушитель, Карацюпа не шутит!"
Они остановились. Но не для того, чтобы лапки задрать.
Понял вас, но этого нам не надо, — я резко нырнул и увёл Шнюшу за камень. Двое в кузове вскинули стволы, плотная серия выстрелов встревожила воздух вокруг нас, пули сочно зачвякали по камню. Сука, как точно лупят, вовремя я успел спрятаться! Что же у них в руках, а? Метров пятьсот, таки близковато я подошёл. Так… Пока тронутся, пока скорость наберут…
Я пулей выскочил из двери, сразу рухнул в траву за валуном, пристраивая "Светку" на коричневом мхе. Нормально. Фу-фу-фу… Глубокий. Теперь тихо дышим… Вижу.
Ба-бах!
Один из стрелков ничком свалился в кузов.
Ба-бах! Ба-бах!
Второй выронил ствол, схватился за живот и заорал так, что даже здесь были слышны его глубоко негативные эмоции. Хорошо у меня Светка пристреляна, Гонта помогал.
Пк-ш-шш! Вторая ракета, не забывает Пашка.
Экипаж пикапа ошибку понял, тронул на подъём. Похоже, это перевал.
Ну, и мы за вами, хлопчики.
Перед поворотом направо за скалу я притормозил, выкатился медленно. Впереди два трупа на дороге — скинули вместе со стволами, рассчитывая, что мы непременно притормозим на шмон. Штанга! Пройдя в притирку со скалой, я медленно объехал трупы, не забыв "маузером" сделать "форточный контроль" — теперь мы и позже посмотрим, спасибо. Зато успел опознать стволы.
Если есть серьёзные машинки — так вот они, хоть это и гражданский вариант. И не автоматы вовсе, а полуавтоматы, обознались "кордоньеры". Этот серый ударопрочный пластик "ствольной" и приклада с ярко-красными буковками ни с чем не спутаешь. Полуавтоматический германский карабин Heckler Koch SL8 под патрон 223 Rem, младший охотничий братик армейского HK G36. У приятеля такой. Дорогая штука. И очень точная. Легенда, уле… У него приемник под магазины "родной" штурмовой HK G36 — здесь такие и стоят, "тридцатки", а можно и магазины от M16 впихнуть. Мне вот в охоте не глянулся, тяжёлый карабин, даже без патронов, а уж с навеской, что твой "вепрь". Да и дизайн. Есть в нём некая тевтонская тяжёловесность… А как "штурмовуха" — милое дело. Понятно, почему они так точно стреляли. А оптику Смотрящие им не дали! Точно — "раздражители". И не франки, судя по оружию. А чьи?
Пк-ш-шш! Третья ракета, точно по курсу.
После перевала дорога пошла в долину — ровная, прямая. Под горку клятый белый "хайлюкс" резво набирал скорость.
Пш-шш…
— "Пайпер" — "Кастету"!
— "Кастет" в канале.
Наконец-то!
— Что делаем, Костя? Мы на подлёте, сейчас над тобой пройдём. Гоблин в полутора кэмэ позади.
— Серый, останавливаем его, давим мозг!
— Машину хочешь взять?
Я представил, как в кабине самолёта лыбится Демченко, трёт Эльзе про главного хомяка в группе.
— Близко не ходи, у них "хеклеры", точно бьют.
— Понял тебя, понял. Работаем!
У-хх!
Самолёт промчался низко, прямо над кабиной. На подлёте к пикапу Эльза заложила вираж с набором высоты вправо-вверх, начала выстраиваться для атаки. Мне было видно, как Демон, высунувшись в форточку в ветрозащитной маске, пристраивает ПКМ с "соткой" и самодельным мешком для сбора гильз, накинув на себя ремень.
Такой пресс долго не выдержишь.
Пашка дал еще три "ту-ту-тука" сверху, а Серый на очередном вираже, выполненном Эльзой так, чтобы джип оказался в центре окружности, положил длинную очередь "барьером" прямо перед идущей машиной, постепенно приближающейся к облаку разрывов на дороге.
Есть! "Тойота" встала.
— Контролируй, — крикнул я в форточку.
Экипаж пикапа полез наружу. Трое, ошибся я. Двое встали возле машины с поднятыми руками, а один сразу чухнул в сторону от дороги, не бросая ствол — к пихтовой роще.
— Костя, своих берёшь?
— Беру, этого вали.
В небесах застучала длинная очередь трассеров, выискивающая цель, нашла и фигурка беглеца зарылась в траву, а "Пайпер" тут же пошёл на длинный разворот. Демченко сейчас не уйдёт, будет смотреть за процессом.
Подъехав совсем близко, я вышел из машины с "маузером" в руках. Пашка так и сидит наверху, целит пулемётом в собирающихся сдаться. Блин, что-то голова кружится. Высота и гонка, азарт и драка — закружится тут…
— Хэнде хох, зараза, тихо стоять!
Что это я по-немецки? Стволы заворожили? Передо мной стояли двое явных азиатов. Одежда цивильная, но морды характерные, смуглые, бородами заросли по брови. На бошках какие-то тюрбаны. Ладно, на лесоповале любые сойдут, наш "синяк" разберётся, кому что носить. Кому усы, кому парашу.
Подошёл близко, чтобы увидеть салон, и тут один вскинулся!
— Аз хичи намитарсам!
И выхватил кривой такой чёрный ножик-"живорез". Морда "фаната ножевого боя" оскалилась яростью, выработанной долгим аутотренигом, рот ощерился в крике.
Ту-ку-тум! Ту-ку-тум!
Я даже руку не успел поднять. Хорошо, что почти все брызги в другую сторону улетели. Думал, только в кино такое бывает. Была голова у человека — и нет её. Очередь в башку из ПКМ в упор… это… Ну, Паша.
Не шутят, смотрю я, на "Адмирале Кузнецове".
Последний басурманин упал на колени.
— Мистер, мариз ам, мариз ам!
Ничего не понимаю.
— Узбек, что ли? — предположил человек с пулемётом, вставший рядом со мной.
— Хрен его разберешь… Ты это, чёрт! База твоя где? База, говорю? Колись, давай, пристрелю нахер! — я упер "маузер" ему в лоб.
Пш-шш…
— "Пайпер" — "Кастету"!
— "Кастет" в канале.
— Смотрю, нормуль?
— Спасибо, Серый! Точно. Сварили — бери, да ешь.
— Тогда мы ушли, Эльза тут садиться не хочет.
— Эльзу целуй, с меня презент!
Самолет качнул крыльями и начал набор высоты, поворачивая в сторону Замка.
— Встать, на! Стэнд ап! Вот… Так что, урод, база, говорю, где? Хэдквотерс?
— Хэдквотерс хараб, хараб! Мистер, хейли хатарнак!
— Какой такой "тарнак"…
Я без замаха всадил говоруну кулак в брюхо — свой знаменитый "кастет". "Алладин" захлебнулся, согнулся каралькой, бормоча себе под нос:
— Мамну, мамну…
— Твою мать!
Пашка удержал меня за плечо, я хотел ещё разок вбить.
— Слышь, Костя, может он по-английски понимает, а?
— Хм… Спик инглишь, басурманин? Спик, я спрашиваю?
— Ноу, ноу. Но инглишь… Парси.
И тут до меня дошло.
— Фарси?
— Иес! Фарси — дари!
— Ох ты ж, какого зверя к нам занесло… Афганец, что ли? Говорят, вас победить никто не может?
— Но афганец! Дуст, дуст! Ам пакистан! Пакистан!
Вот тебе и на…
Поздравляю всех — у нас в соседях завелись пакистанцы.
Глава 3
Сотников А.А., романтик и прагматик,
держатель руля, пропади бы он пропадом
Ой, ой, ой… А жопками-то один хрен виляют.
Женщины, уже по пути на лестницу начавшие меня язвительно обсуждать, вышли из зала и закрыли за собой тяжёлую дверь. Они, даже если сердитые, всё равно дверь аккуратно закрывают. Это в телевизионных сериалах хлопают, в жизни женщина дом бережёт, инстинктивно. Не, идиотки — они в проценте есть, как же без такового… Но тут их нет. Злые, но умные, стервы! Хорошо мне, наругался вволю.
А всё равно их люблю.
Вообще, для меня Женщина — Чудо. Любая и в любом возрасте. Могу просто смотреть за незнакомой женщиной — безотносительно времени, пространства, плотских или духовных исканий, любоваться самим способом ее общения с этим миром и этими людьми, наслаждаться нескончаемой пластикой движений — для того ей вовсе не нужна натренированная "балетность" или какие-то там липовые "стандарты мягких форм". Узрейте, мужчины, — руки любой женщины двигаются Единственно Верно, мужик так никогда не сумеет. Это чарующая микропластика есть во всем, и у всех женщин, и она остается с ними до самой смерти. Повторить ее невозможно, забыть не получится… Так что, просто научитесь внимательно и с восторгом смотреть на Женщину. Каждую. И вам отверзется.
Научитесь просто удивляться самому факту, что Женщина есть на свете.
Удивляться, ну, как это Природа смогла такое Чудо создать, а? Собственно, это и есть главное Чудо всего сущего, а мы так, её дубоватые помощники в выживании. И отказаться от возможности прожить всю жизнь рядом и вместе с любимой Женщиной могут только зеленые морды из НЛО. Ибо не дано им, кривоглазым и плоскодушным. А нам дано. Да.
Ну, я тут могу сейчас целое эссе бабахнуть… так что подвяжу эмоции.
Это у меня плановое совещание закончилось.
С женским комитетом.
Диалектика, друзья, диалектика — когда кони сытые, они бьют… ну, вы знаете.
Один из вопросов, поднимаемый Женкомом — привлечение к околовоенным делам молодых пацанов анклава. Я не буду тут приводить аргументы наших женщин, любой здравый человек легко представит их себе и публике, в полной мере. Понимаю всё… Да только нет у нас иного выхода. Мало мужиков для мужских дел. Однако, эмоции своё дело делают, и к концу совещания завелись все. Под занавес я честно попытался успокоиться сам и успокоить милых дам, поэтому резко переключился на другой тон и стиль, и выдал вот это: