Мы с Айваром, не сговариваясь, полезли за сигаретами. Новость была дикая, согласитесь, стрелять по зомби — это одно, а по мирным горожанам — извините, у меня в голове не укладывается! Понимаю, ситуация, тяжёлая — народ испуган, военные — не меньше, малейший повод — и получите пулю, расписки не надо. Как же теперь по городу ездить, если такие дела?
— А чего ты он нас-то хотел? Или просто рассказать пришёл? — спросил Айвар.
— Да я это, посоветоваться, — Томас потёр лоб, — что делать-то теперь? Это не в телевизоре ужастик смотреть, это уже здесь, на улицах. Что посоветуете?
— Если бы мы сами знали… Нашёл советчиков… — я подумал и достал бутылку коньяку из шкафчика. — Давайте мужики, по пятьдесят капель, чтобы думалось легче. Если честно — не знаю. Думаю, никто не знает, что сейчас делать. По идее, надо бы уехать туда, где потише, и пересидеть, но с другой стороны, бросишь квартиру — разграбят, как пить дать. Не велико богатство, но, извините, и бросать жалко — своё ведь, а не чужое!
— Знаешь, Робби, а ведь уже сегодня народ начнёт мародёрить, — задумчиво теребя телефон, проронил Айвар.
— Ты думаешь?
— Уверен, — он нервно забарабанил пальцами по столу. — Прикиньте, полиции на перекрёстке не видно, от магазина патруль, по словам Томаса, уехал. Вы что, думаете, народ пропустит такую возможность?! Если мёртвые по улицам бродят, кто-нибудь задумается о законе? — Айвар хлопнул ладонью по столешнице. — Вспомните эту, как её, Флориду. Там быстро начали магазины громить, жрать-то хочется!
— Тюрьмы… — сказал я, безрезультатно пытаясь дозвониться до семьи.
— Что — тюрьмы? — спросил Томас.
— Правильно, Роберт, — Айвар кивнул, — тюрьмы откроют. Или уже открыли. Сами посудите — расстреливать всех заключённых подряд никто не решится, согласны? А кормить, охранять надо? Надо. Кто этим заниматься будет, охрана? Так они тоже давно разбежались, наверное. Так что у жителей к проблемам зомби и выживания добавится еще одна — зэки. Часть из них побежит к семьям, а самые отмороженные сколотят банды. Думаю, надо быстрее запасаться припасами, оставив моральные терзания в прошлом. Продукты, хозтовары, медикаменты и бензин. Того, что мы купили, нам надолго не хватит. А вот уже потом — рвать из города, закрепляться на даче и планировать поездку за твоими в «незалэжную».
— Сдурел? Если мы на дачу уедем, квартиру вынесут дочиста! — я непонимающе посмотрел на Айвара.
— Роберт, если ты не понял, то объясню ещё раз, — он посмотрел на меня, как на ребёнка. — Скоро здесь будет очень херово, и вещи — это самая маленькая потеря, какая может случиться.
— А мне-то что делать? — подал голос Томас. — У меня даже оружия нет!
— Собирай вещи и едь в деревню или на дачу, мы-то здесь при чём? — пожал плечами Айвар. — Или ты рассчитываешь на нас? Извини, у самих дела не лучше.
Когда сосед ушёл, мы уселись на кухне и задумались.
— Ты чего с ним так?
— Роберт, ты вроде не дурак, ситуацию-то обдумай, прикинь глазами по приборам! Какие, блин соседи — тут такое начинается, самим бы выжить! Блин, какой я дурак, ведь ты уговаривал меня лицензию на оружие взять, сейчас хоть дробовик какой-нибудь на руках был. Инга, дура такая, попёрлась в эту Америку, — резанул он.
— Думаешь, она сможет вернуться в Литву? — спросил я.
— Ты знаешь, Робби, я реалист, — на его скулах заиграли желваки. — И молю Бога, чтобы она была жива, не смотри, что неверующий. Но надо смотреть правде в глаза — из Штатов она сюда не доберётся. А за твоей семьёй поедем вместе, один ты не доедешь.
— Спасибо Айвар. Я…
— Не надо, Робби. Сколько мы знаем друг друга? Уже лет двадцать, или больше? Зачем тогда нужны друзья, если не для таких ситуаций? Помнишь, ты мне рассказывал историю джигита и его друзей? Кстати о джигитах, надо транспорт искать для такой поездки. Наши машины для путешествия в этих условиях непригодны.
— Боюсь, что скоро весь город будет уставлен никому не нужными машинами.
— Вейз мир, Робби… Я даже не имел мыслей, ще ви человек с мелкоуголовными наклонностями, — Айвар прищурился. — Ви таки умеете угонять машины и смогёте завести машину без ключей? Говори уж, халамидник, могёшь или не могёшь?
— Нет, без ключей не смогу. Думаю, найдётся много брошенных с ключами. Будем искать нормальный транспорт и переселяться на дачу? — спросил я.
— Да, Робби, полагаю, самое время. Город — не лучшее место; его придется делить с зомби, обезумевшими жителями, бандами мародёров и бандитов.
— Тогда нечего тянуть кота за все подробности, поехали осмотримся.
Роберт. 25 марта, полдень
Движение на улицах оживилось, — часто проезжают доверху нагруженные автомобили, жители покидают город. Кто-то едет на дачу, кто-то — к родственникам в деревню. Было слышно, как за стеной второй день подряд ругаются соседи, никак не могут решить — уезжать или остаться. Многие останутся, очень многие… Одним будет жалко бросить нажитое «непосильным трудом», а другим просто некуда ехать. Вдруг за окном что-то глухо грохнуло, и следом раздался выстрел. Аккуратно выглянув в окно, мы увидели, как BMW заблокировал дорогу старенькому Фольксвагену, который, пытаясь избежать столкновения, врезался в столб. Из машины выскочили трое бритоголовых и бросились к Фольксвагену; у одного из них я увидел в руках какое-то ружьё.
А вот хер вам в глотку, господа! Потом я буду часто вспоминать этот момент, пытаясь понять, что же меня толкнуло — стрелять на поражение. Почему с такой лёгкостью принял решение — убивать. Не ранить, а именно валить наглухо. Не знаю, до сих пор не знаю. Это не обычная злоба и не только желание спасти этих попавших в беду людей, нет. Скорее другое — осознание, что ответственность за это мне не грозит. Но размышлять я буду позже, а сейчас, чуть приоткрыв окно на кухне, я метнулся в спальню и схватил лежащий на кровати Ремингтон. Вернулся, пристроил сошки на подоконнике и бросил Айвару:
— Это, конечно, не зомби, а простые бандиты, но думаю, что это равноценные мишени, и совесть меня не замучит. Бери Сайгу, если будет нужно — стреляй поверх голов, но только по команде, там гражданские, не зацепить бы!
Айвар кивнул, схватил стоявшую у стола Сайгу и устроился у соседнего окна. Лязгнул затвором:
— Готов! Но учти, последний раз я стрелял полгода назад, когда с тобой на стрельбище ездил.
— Вот и потренируешься заодно. Dirbam, kolega!
Прикинул расстояние до цели — метров двести, не больше. Когда-то знакомый привозил показать купленный им дальномер и я не раз измерил все расстояния из своего окна. Ремингтон у меня пристрелян на сто метров, поправку берём по прицельной сетке, некогда сейчас барабанчик крутить. На двести метров пуля просядет сантиметров на пять-шесть; ветра, судя по растущей под окном березе, почти нет. Первым на прицел лёг упитанный качок с дробовиком в руках. Вытащив водителя из машины, он ударил его прикладом по голове и начал пинать ногами. Другие отморозки выбросили женщину из машины и, гогоча, срывали с неё одежду.
— Чего ты ждёшь? — сквозь зубы прошипел Айвар.
— Терпи, — точно так же ответил я.
Вот двое свалили женщину на землю, один из их встал над ней и занялся своими штанами, второй, по-видимому, его поторапливал. Пора. В небольшой кухне выстрел хлестко ударил по ушам, Айвар резанул что-то непечатное. Надо было наушники надеть. Упитанный, как кабанчик, бандит нелепо взмахнул руками, словно удивляясь чему-то, и рухнул задницей на асфальт. Я передёрнул затвор и перевёл прицел на другого — того самого, со спущенными штанами. Выстрел. Минус два. Оставшийся в одиночестве бандит шустро бросился к машине и спрятался там, присев за дверью. Дурак ты, нашел укрытие от пули! Вон и макушка твоя бритая, на солнце светится. Беру немного ниже и стреляю через дверь. Есть! Что-то брызнуло в стороны, из-за двери мешком вывалился убитый.
— Хорошо постреляли, джентльмены, идём проверим, — Айвар посмотрел в глазок двери. — Чисто!
Оставив Ремингтон на кухонном столе, достаю из кобуры Глок, хлопаю себя по карману, проверяя запасные магазины, и скатываемся вниз по лестнице. Хорошо, что подъезд закрывается на кодовый замок и все соседи пока еще здоровы. Те, которые не уехали, конечно. Все двери квартир закрыты, и мы без приключений добираемся до выхода. Быстрый взгляд на улицу — чисто.
К лежащим бандитам подходим медленно. Я иду аккуратно, словно на стейдже; Айвар — чуть левее меня, прикрывает спину. «Нарезая пирог», обхожу BMW. С бандитами вроде все ясно, правки не требуется. На стрельбище мы с такого расстояния коробки от спичек расстреливаем — трудно промахнуться. Аккуратно проверяем машину — чисто. Айвар, удерживая Сайгу одной рукой, поднимает лежащее рядом с бандитом ружье. Смотри ж ты — Бенелли М3. Хороший аппарат. Бросаю взгляд на водителя, который, обняв сидящую на земле жену, с ужасом смотрел на нас:
— Вы кто, военные?
— Нет, — Айвар усмехнулся, — мы из рекламной агентуры. И вам исключительно повезло — у нас проводится рекламная кампания под названием «помоги ближнему своему». Неужели рекламу по телевизору не слышали? Странно. И что у вас за разногласия с этими, не побоюсь этого слова, дохлыми джентльменами?
— Они нас начали преследовать еще за два квартала отсюда, от здания Телекома, а на перекрёстке сбросил скорость, и они нас прижали.
— Айва, заткни фонтан, лучше помоги людям, — я осмотрелся вокруг. Чисто.
Его жена уже пришла в себя и пытается привести одежду в порядок, насколько это возможно при напрочь сорванном свитере. Пока Айвар, распотрошив их аптечку, перевязывал мужчине голову, я обыскал лежащих на асфальте бандитов. Невелик улов. Две пачки сигарет, небольшая сумма в литах и какие-то таблетки без упаковки, таблетки выбрасываю на землю. Переходим к машине. В бардачке четыре патрона для Бенелли, снаряженных дробью — пригодится. В аптечке — пусто. Открываю багажник. Запаска, пустая канистра и какие-то тряпки. Незапасливый народ попался. Перегружаем вещи семейной пары в трофейный BMW, канистру забираем себе, трупы укладываем в разбитый Фольксваген и отгоняем к перекрестку — может, пригодится кому-нибудь на завтрак.
Роберт. 25 марта, день
В три часа позвонил Римас, продавец из оружейного, и предложил встретиться у магазина, обсудить, по его словам, «дела наши скорбные». Что-то голос у него, глухой, как из бочки. Хотя, чему тут радоваться? Пока Айвар собирался и, чертыхаясь, подгонял под себя новый тактический жилет, я полез в кладовку и вытянул свой ещё с холостяцких времен собранный «тревожный» рюкзак. Что смеётесь? По уверению одного моего знакомого, у каждого мужчины должны быть две вещи: заначка на черный день и «тревожный чемодан». Может случиться, что на сборы времени не будет, а так — схватил документы, рюкзак, забросил кота в ящик для транспортировки и ушёл. Никогда не знаешь, куда и когда надо будет уехать. Причем не факт, что ты сможешь вернуться обратно. Я не буду перечислять содержимое рюкзака, но если вам интересно, зайдите на форум guns точка ру, там, в «151 палате» вам все подробно и покажут, и расскажут.
Вытянул на свет старый, оставшийся еще с армейских времен камуфляж, ботинки «пять с копейками», наколенники и тактические перчатки. Из кармана куртки, звякнув цепочкой, выпали мои армейские жетоны — две небольшие металлические пластинки с выбитым на них именем, фамилией, группой крови и личным номером. Смотри ж ты, думал — потерялись! Сколько лет прошло… Подбросил их на ладони, немного поразмышлял и надел на шею. Если что-то пойдёт не так, то пусть хоть неопознанным «грузом 200» не буду. В паучерах на поясе разместил три запасных магазина, остальные забросил в карманы куртки. На круг 10 магазинов, сиречь — 170 патронов. Должно хватить, не на войну едем. Из рюкзака достал тактическую кобуру на бедро — подарок коллеги из Финляндии. Раз уж скрытое ношение оружия отменили, будем носить открыто. Осмотрел трофейный дробовик — его, наверное, не чистили ни разу, но это потом, успеется. Кстати, к нему бы патронов и коллиматор достать. Айвар рассовал запасные магазины по нагрудным карманам жилета, пристегнул спаренные каплером магазины к Сайге и стал похожим на Джона Рэмбо в отставке. Разве что шевелюра светлая да глаза серо-зеленые; истинный ариец, не то что я — лысый, как колено.