— Отчего ж меня так каждый раз колбасит, а?! — воскликнул незнакомый боец осназа и показательно застонал. — Каждый выход из X-матрицы как маленькое похмелье!
— Маленькое?! Ни хрена себе «маленькое»! Будто после литра водки без закуски! — отозвался второй по фамилии, кажется, Арбузов.
— Это, товарищ Дементьев, не от X-матрицы. Это от… от… мля, кто как, а я заколебался сверх всякой меры! Адреналин аж сифонит! Как мы с той пещерки драпали! — сказал третий, некто Алихан.
— Ага, я уж молчу, чего мы насмотрелись! А драпали груженые, как грузовой монорельс! — Не знаю, кто это сказал, так как размещался позади меня.
Когда осназ 92-й отдельной роты принялся делить впечатления на всех, в салоне стало тесно. Уж очень здоровые мужики: физически и морально. Профессия «защищать Родину вручную» накладывает отпечаток. Если они говорили, перебивать и встревать не хотелось, и чувствовал я себя рядом с ними, как школьник со взрослыми дядями. Допустим, мы, пилоты, претерпеваем не меньше, да и, по статистике, служба у нас опаснее, но общение глаза в глаза — их участок, не наш.
А вообще, когда сошлись поближе, парни оказались золотые.
В тот момент «золотые парни» вопили все восторженнее — навь X-матрицы схлынула, а на ее месте случилась радость: все живы, дело сделано, идем домой!
— Так, слушаем сюдой! — В голове выгородки встал Лев Степашин, выражением лица основательно выбивавшийся в диссонанс с общим весельем. — Сюдой, я сказал! Свиньин! Сюдой значит сюда! Все наобщались? Тогда встаем, колонной по одному в проход и — шагом марш.
— Ну что ты, отец-командир, такой серьезный!
— Да, в самом деле, нам до дома еще пиликать и пиликать, время есть, дай вздохнуть-то!
— Отставить! Я тебе дам, вздохнуть! Пока не упакуете скафандры и личное оружие, не будете ни вздыхать, ничего! Командирам отделений через час представить формуляры на расход боеприпасов! — Он помолчал и добавил с заметной усталостью: — А мне еще отчет Иванову струячить… о проделанной работе… Да вдобавок с тем, что с планеты натаскали, разбираться! Со скидкой на X-матрицу десять минут даю, чтобы прийти в себя, и строимся!
В бронированный бок моего «Гранита» сунулся чей-то локоть. Я поворотил корпус, насколько позволял скафандр, и обнаружил, что сижу рядом с осназовцем, который улыбается во всю пасть.
— Малой! — сказал он и протянул руку.
— Э-э-э… Андрей.
— Фамилия у меня — Малой. Сильвестр Малой. Сам понимаешь, что имечко выговаривать запаришься, так что лучше так — Малой.
— Очень приятно!
Фамилия подходила к облику только в виде оксюморона — парень был здоров и крупен, напоминая общим телесным впечатлением незабвенного квотермейстера дель Пино. Надо думать, кровавый Салман выглядел так лет двадцать назад.
— Во, погляди, Андрюха, что я нарыл!
Он протянул мне открытую ладонь. Трижды витая спираль диаметром буквально пару сантиметров, казалось, жила своей жизнью. Не то металл, не то минерал, тек внутренним светом, неуловимо меняя колер. Красиво.
— Это что такое?
— Это я подобрал на Беренике! — пояснил он, будто надоедливому школяру. — Мы там наткнулись… ну, в общем, для простоты, на нечто среднее между складом и помойкой.
— Да ну! Чужаки?.. Они, да? — Я разволновался, так как во всей нашей компании этим чужакам я был самый не чужой.
— Ну ты догадливый! Они, кому ж еще быть?
Тут ваш покорный слуга разволновался еще хуже и отстранился, насколько возможно далеко, от непонятной штуковины.
— Ты что, хочешь сказать, эта фигня оттуда?! Ты ее сюда приволок?! За каким чертом?!
— Сам ты фигня! — Обида в голосе Малого зазвучала вполне явственно, и он убрал вещицу в набедренный карман. — Мировой сувенир! Колечко! Настюхе своей подарю, как раз на палец!
— Ты, Малой, точно псих! — Я постучал кулаком по шлему. — Ты собираешься подарить девчонке инопланетный артефакт?! А вдруг это бомба? Или он элементарно радиоактивен?! Или ядовит?! Ты вообще знаешь, что это такое?!
— Надо очень… чего там знать-то? Кольцо, оно и есть кольцо, чо сразу: «Бомба, ядовит, радиоактивен»?! А сувенир-то мировой!
— Вот что я тебе скажу, друг: ГАБ пронюхает, откуда это, отберет, да еще и по шапке получишь.
— Ништо… поди не пронюхает!
Так и поговорили.
ГАБ, конечно, пронюхало, о чем я догадался по лицу Малого, с которым мы встретились между вторым и третьим прыжком. Бывает такое застывшее выражение, когда лицо страстно желает дать кому-нибудь в морду, но некому.
Мы встретились по дороге из трапезной, когда шли с завтрака. Малой был закономерно грустный, и я его пожалел, начал расспрашивать и вот что он рассказал. Не про кольцо, нет — кому интересно, как его излаяли в Особом Отделе за проявленную тупость и мешочничество? Я думаю, что никому, тем более что справедливо излаяли.
А вот про дело на Беренике интересно.
Я историю запомнил, а когда очутился в каюте, занес ее в планшет для памяти. Потом, много лет спустя, мой старый планшет всплыл, а история вместе с ним.
Ровно тогда в голову пришла мысль написать эту книгу. Вот я и пишу, так что слушайте про Беренику от первого лица сержанта Малого.
Рассказ сержанта Малого
«Степашин-то наш… отец-командир, нет, не сломался. Просто стал как мешком ушибленный. А все отчего? А оттого, что баба.
Нет, Андрюха, не лыбься, все ты понял! Не он — баба, а довела его баба. Ему еще на Лючии наш комроты капитан Плахов говорил: „Лёва! Девки, они как лошади! Капризные и подлые все, а красивые крайне редко. Те, что красивые, про свою редкость знают и пользуются, так что не надо им верить! Как старший по званию приказываю!“.
А уж папе Лёве девка досталась! Не приведи Бог! Видел фото — краси-и-ивая! Сил нет! Коса вот досюда, ноги, как у фигуристки, задница, все дела… а глаза бедовые и блядские. Самая опасная тварь.
Извела нашего папу! Не желает к нам на Грозный лететь! Почему не желает? Так поди разбери!
Ну Лёва и поплыл. Держится вроде, а голова плывет. И тут приказ: выступаем на Беренику. Нам в бой, а у командира мысли! Стало что терять — раз. Не поймешь: а она вообще с тобой или как — два.
На войне думать нельзя! Тем более про такое. Ну да что я тебе рассказываю?! Ты истребитель, сам под Богом ходишь. Только задумался — сразу кранты.
Папа Лёва еще и комвзвода, за всех своих циклопов в ответе. Чуем: быть беде, с таким командиром удачи не будет! Молчим, конечно, но идея такая вертится.
Почему Степашин папа? Так старый он для осназа, сам посуди: тридцать пять лет, а все лейтенант! Они же с Плаховым одногодки, ему бы майором быть… Андрюха, чем перебивать, дай лучше сигаретку!
Короче говоря, долетели до Альциона, нашли Беренику. Вы на орбите сторожите, а нам на выход, ну и пошли.
Береника — та еще планета. Да и место сброса — натуральный ад. Как на старой картине: кругом сера, лавовые озера, гейзеры, разломы с дымком, небо низкое красно-оранжевого колера. А на горизонте вулкан курит. Только чертей со сковородами нету.
Рельеф — трындец! С бэтээрами даже соваться нечего — не проедут. Пилим на своих двоих. Скафандры вглухую, сопим в кислородные баллоны, снаряжения на каждом, как на верблюде, потому как непонятно: чего ждать?
И Лёва с похоронной рожей… возглавляет. И вопрос еще что хуже: командир в таком состоянии или совершенно неразведанный маршрут? Хотя о чем это я?! Мы же и есть разведка!
Но страшно! Небо давит, серная дымка, ни пса не видно. Средства обнаружения работают в штатном режиме, но психика у людей требует всё видеть глазами. Электронике не доверяет. А много рассмотришь в чертовом тумане?!
Товарищ Иванов на инструктаже взбодрил… Показывает картинки и пару видео: вот, говорит, вражеские флуггеры. А вот это — звездолеты. О наземной компоненте сил противника ничего не известно, есть ли пехота, ручное оружие, минные поля… короче, ничего.
Искать, говорит, я вас попрошу, вслепую. Уверен, СР-сканирование с орбиты выявит концентрацию какого-то эсмеральдита, на основе которого у чужих сделаны то ли основные конструкции, то ли двигатели летательных аппаратов. Наш сокол Румянцев сумел добыть обломок такого флуггера, так что СР-сканеры точно откалибровали по опорным данным вещества, засечку координат выдадим, не сомневайтесь! Кто б сомневался…
Предмет поиска определять вам, то есть нам. Задача: выйти по координатам, определиться по ситуации, важна любая информация — вперед, за работу.
Слушай, так это ж ты Румянцев! Что-то я туплю после всей этой свистопляски! Ты что, правда кусок флуггера добыл? А то машины-то у них — это звиздец просто! Впечатляют! Не поделишься подробностями? А чего не поделишься, жалко, что ли? Подписка? Ах ты черт… ладно, с пониманием.
Топаем, значит. Потеем.
„Валдай“ — хорошая броня, но тяжелая, а электромышцы слабоваты.
Лёва командует:
— Применение ракетных ранцев запрещаю! Пока не выясним возможности противника по засечке целей, уровень их агрессивности и средства наземного нападения.
Это верно, но до чего же муторно! Потому что по координатам-то мы вышли, ага, но это квадрат в десять километров! Десять квадратов и нас — сорок рыл. Ты бы видел те скалы, распадки, ущелья, что мы на пузе проутюжили!
Разбились на звенья, встали в поисковую спираль и давай витки наматывать.
Час, два, три. Сменили баллоны. Еще час. И тут третье отделение докладывает:
— Здесь Самохин, — это их комод, чтоб ты понимал, — у нас контакт вроде.
Так и сказал: вроде. Прямо по боевой трансляции. Я все ждал, когда Лёва его выматерит, что доклад не по форме. Он вообще на боевом делается резкий, а уж за „вроде“ можно так схлопотать! Но Степашин не своим голосом отвечает:
— Миша, никуда не лезьте, ждите нас. Всем выдвигаться по координатам третьего.
Миша! Хорошо хоть не Мишутка! Ну, думаю, совсем командир плохой.
За полчаса все собрались. Самохин выискал отличный распадок: с гребня долина видна от сих до сих, а нашего НП не заметишь, пока по головам не пройдешься. Так вот, перед гребнем — долина, за ней — здоровенная скала, в скале — пещера. Именно „вроде как“ — дымка проклятая мешает.
Начали сканировать местность. Да, контакт имеется, но вот с чем? Лёва потребовал уточненного наблюдения с орбиты, кто-то из ваших прошел сверху и нате вам, товарищи осназ:
— Наличие искусственных объектов у входа в пещеру подтверждаю. Пять скоплений металла примерно два на три метра каждое. Принимайте точные координаты…
Приняли.
— Ну что, парни, вперед не полезем, — говорит Лёва. — Выпускайте „стрекозу“.
„Стрекоза“ — это, если по науке, НБПЛАП-3М — Носимый Беспилотный Летательный Аппарат Пехотный, модель третья, мля! Хрен выговоришь! Полезная полуметровая штука с комбинированным реактивно-вертолетным движителем. Две на взвод полагается. Есть еще индивидуальные „мухи“, но они миниатюрные, а значит, дерьмовые. В тех условиях уж точно.
Ну, блин, пошло насекомое! Слава Богу, оператор догадался вывести ее не в лоб, а сильно с фланга! Только машинка подлетела поближе, только пошла нормальная картина, ожили те объекты! Да как ожили!
Какие-то плазменные пушки. В три секунды сожгли „стрекозу“ и еще с полминуты палили в направлении ее подлета по секторам. Для профилактики, не иначе. Там базальт кипел! Как бульон!