Все слова, которые пришли мне в этот момент в голову, были нецензурными. И я от души выматерился. И если кто спросит, о чем я тогда думал,
объяснить я не смогу. Риторика — не мой конек.
Перехватив автомат поудобнее и не переставая ругаться себе под нос, я пошел обратно. Очень быстро. Почти бегом. Почти, ведь в зоне не бегают.
8
Вопли о помощи шли от брошенного ангара. Того самого, возле которого я еще вчера столкнулся с Хрипатым. Место довольно гадостное, хотя где это
в зоне другие места? Ангар отличался тем, что не принадлежал никому. А по старым допотопным законам моего советского младенчества все то, что не
принадлежит никому, принадлежит всем. В оригинале, правда, наоборот, но от перестановки мест слагаемых…
Короче говоря, в ангаре периодически зависали все, кому не лень. Одиночки-сталкеры, группы сталкеров, бандиты. Периодически сюда наведывались и
вояки, когда стрельба у ангара превышала критический предел децибел и становилась более чем заметной.
А стреляли здесь всегда. Дня не проходило, чтобы возле ангара не завязывалась какая-нибудь заваруха.
Когда я догнал Хлюпика, тот уже достиг забора, огораживающего ангар, и чесал вдоль него направо. Мунлайт, за которым он туда перся,
благополучно исчез за углом, откуда неслись выстрелы.
Догнал я его вовремя. В полутора десятках шагов от него знакомо дрожал воздух. Если б у меня или у него был датчик аномалий, он бы уже
захлебнулся истеричным писком. Только мне датчик не нужен. Я шесть лет зону топчу, он у меня уже встроенный. А Хлюпик… Ну, откуда у Хлюпика датчик?
— Стой, — рявкнул я.
Каким бы строптивым он ни был, а послушался мгновенно. Не то мозги сработали, не то эффект неожиданности.
— И, если хочешь жить, не двигайся.
— А что? — насторожился он.
Я подошел сзади, молча повернул его башкой в нужном направлении и ткнул пальцем в сторону аномалии.
Хлюпик вздрогнул. Проняло наконец. Ничего, в другой раз не полезет куда не просят без моего разрешения.
— Это что?
Задержись тут Мунлайт, непременно сказал бы ему что-нибудь эпохальное, вроде: «Сунь пальчик, будет зайчик».
— Это аномалия? — забормотал Хлюпик. — А как же Мунлайт прошел?
— Обошел. Иди за мной.
Я развернулся и пошел вдоль забора влево. Хлюпик шкандыбал сзади.
— А как же…
— Там есть другие ворота, — не дал я закончить вопрос.
— Но Мунлайт… — снова попытался он.
Не стоило ему меня доставать. Я остановился, развернулся и коротким справа засадил ему в ухо. От неожиданности парень отшатнулся, не удержался
на ногах и полетел на землю, по дороге шкрябнувшись виском о бетон забора.
— Если хочешь, — холодно сообщил я, — можешь бежать за ним, влетать в гравитационную аномалию. Это ее так по-научному зовут. Но тебе это все
будет уже до лампы. Тебя порвет на запчасти, а я со спокойной совестью пойду выпью водочки и лягу спать.
Усек?
Он сидел на земле и зло зыркал на меня, держась за ухо. Оглушил его мой удар, что ли? Хотя, если по видимым последствиям судить, виском по
забору он проехался сильнее, чем от меня схлопотал.
— Усек, — сердито отозвался Хлюпик.
Я протянул ему руку. Он покосился на нее, но помощью не воспользовался. Поднялся сам. Выглядел он теперь еще хуже, чем утром. Штаны в грязи,
куртка в белых от забора разводах, на виске кровавая ссадина.
— Пистолет где? — спросил я.
Хлюпик сунул руку за пояс, злобно-обиженную гримасу с его лица сдуло в одно мгновение. Вид у парня сделался растерянным и несчастным.
— Потерял, — пробормотал он. Твою мать! Вояка.
— Исусик, — фыркнул я. — Чип и Дейл спешат на помощь. И чем ты тут помочь собирался без оружия? Помощничек.
Он окончательно стушевался. Я вынул БП, снял с предохранителя и протянул Хлюпику.
— Пользоваться умеешь?
— В тире стрелял, — промямлил он. — В парке Горького.
Зашибись! Я посмотрел на его несчастную рожу и сдержался от вертящейся на языке тирады.
Я перевел «калаша» на одиночные и заскользил вдоль забора. Хлюпик поспешал за мной, стараясь идти тихо, насколько это было в его силах.
— Держись рядом. Не высовывайся. Из-за моей спины не стреляй. Цепанешь меня — пристрелю на месте.
Я остановился и оглянулся. Парень преданно смотрел мне в глаза. Кокер-спаниель, едренать!
— И если потеряешь этот, считай себя покойником, — безжалостно припечатал я, кивнув на любимый БП.
Их было двое. Стрельба постепенно перемещалась на тот край ангара, от которого я уводил своего безбашенного спасателя. А здесь, у ворот,
осталось всего два урода. Не знаю, оставляли их на стреме или в арьергарде, так или иначе оба чувствовали себя явно в безопасности. Расслабились. А
расслабляться в зоне нельзя. Не знают этого только новички-дурачки. Знают и игнорируют новички-фраера. И те, и другие долго не живут.
Пригляделся. Один с укороченным «калашкиным», второй — с МР-5. Паршивый автоматик. Полностью соответствует своей гадской кликухе — «Гадюка».
Впрочем, чтобы его так называли, я лично слышал только здесь, в зоне. Кто придумал гадскому автомату это гадючное погоняло?
Я отклонился от угла забора и пихнул Хлюпика. Тот открыл было рот, но демонстрация моего кулака оказалась достаточно красноречивой, чтобы
отбить желание трепать языком. Это хорошо. Обойдемся без слов.
Указательным пальцем ткнул ему в грудь, после указал на трубу. Хоть и без слов, но достаточно вразумительно. Не понял бы только олигофрен.
Хлюпик дауном не был.
Наблюдать, как он ползет к трубе, оттопырив задницу, было смешно. Хотя человек в здравом уме в подобной ситуации даже не подумал бы искать
что-то смешное. Но то обычный человек в обычном мире. А тут — зона. Чувство юмора у сталкеров сродни черному юморку ментов и патологоанатомов.
Хлюпик дополз до трубы, распластался и оглянулся. Осторожно, не поднимая головы. Знаков он не подавал, но на роже было написано: «Дальше что?»
Хорошая игра — молчанка.