Я не гордый, могу подойти.
Сержант первый нарушил молчание, глянув мельком в планшет.
— Максо Мелан?
— Так точно, лэр сержант.
Он снова посмотрел в планшет, где я мельком увидел что-то похожее на схему оргштатной структуры добровольческого подразделения и попытался разглядеть мое место в ней. Но тут меня опередили.
— Значит так, Мелан, тут привезли со складов три ракетных комплекса 'Скарион'. Вы назначаетесь помощником во второй расчет к добровольцу Марктуну.
Я чуть не выругался.
'Хренасе, где они такое барахло достали? И что я с ним должен делать? Сбивать драконовские штурмовики? Ну точно страна непуганых идиотов…'
Но мысли оставив при себе, коротко уточнил.
— Лэр сержант, что будет входить в мои обязанности?
Он вроде как уже забыв про меня, удивленно повернул голову. Но его опередил лейтенант, которого явно напрягал наш разговор, поэтому он раздраженно попытался меня одернуть.
— Хватит умничать, вам сказали помогать стрелку: подносить кассеты с боеприпасами. Все выполнять.
'Ну и ладно, пойдем, посмотрим, что там за железо мне придется таскать…'.
В небе что-то ярко вспыхнуло, потом через некоторое время вспышки пошли потоком, и небо засверкало разными цветами. Еще через час метеорный дождь раскрасил небо четкими линиями падающих обломков космических кораблей. Люди заворожено стояли, задрав головы, а я грустно опустил голову — началось. Судя по вспышке, драконы сходу разнесли станцию планетарной обороны и сейчас чихвостят легкие полицейские крейсера, которые им на один зуб.
Марико Сай стояла невдалеке, удерживаемая за талию своим новым бой-френдом и восторженно произнесла:
— Как красиво…
Дура. Ведь вроде работает в фирме, которая занимается космической техникой и должна была бы понять, что это значит.
Через час, интенсивность вспышек резко упала и народ как-то успокоился, а я то знал, что сейчас начнется высадка и штурмовая авиация драконов станет перемешивать с землей планетарные оборонительные объекты. Пора.
Я встал, пошел к машине и спокойно вытащил сумки со снаряжением и отошел в сторону и стал переодеваться. Впереди у меня последний и самый кровавый, и негоже русскому воину его встречать с пустыми руками…
Глава 1
Планета Земля. 2012 г. От Р.Х.
Украина. Севастополь.
Где-то за холмом хлопнул взрыв, и затрещали автоматы и пулеметы. Потом еще взрыв и в какофонию боя вмещалось деловитое и неторопливое грохотанье КПВТ. Я как раз сидел в блиндаже и заканчивал писать рапорт командованию о расходе боеприпасов за отчетный период, когда внезапная перестрелка заставила бросить все и, подхватив автомат, броситься к бойнице, занимая место по боевому расписанию. Солдаты моего маленького подразделения уже деловито заняли оборону.
Но за холмом все грохотали выстрелы, а противник в поле нашего зрения не появлялся.
— Рощупкин!
— Я товарищ старший лейтенант!
— Сегодня как раз колонна должна была с беженцами проходить. Вроде рано для нее. Что там в эфире?
Невысокий ефрейтор, болтливый и непоседливый, исполняющий у нас в отряде обязанности связюка, уже щелкал переключателями радиостанции.
— Пока тихо.
Хрен его знает, кто там сцепился. Использование крупняков с БТРа еще не факт, что это кто-то из наших. У боевиков были и бронетранспортеры и БМП-шки, поэтому лезть в непонятные разборки особого резона не было.
— Вызови, если будут отмалчиваться, накроем из минометов.
Вообще по штату минометы нам положены не были, но во время гражданской войны любой дополнительный аргумент в борьбе с бандитами не лишний. Поэтому когда пару месяцев назад нашу группу сняли с блокпоста и бросили на усиление морпеховской спецуре, которая в холмах зажала группу боевиков, и после боя в завалившейся на бок грузовой 'Газели' нашли пару 82мм минометов, я как мог извернулся, но выдурил такое богатство у капитана Оргулова, командира штурмовой группы. Именно с тех времен мы с ним и подружились. Они как раз в основном действовали в этом районе и часто через наш блокпост уходили в рейды в 'зеленку'. Мы им всегда были рады, как людям, которые приносили сведения с охваченного войной полуострова и новости из Севастополя, а они могли ожидать помощи от нас, если придется туго. Тем более Оргулов при любом случае старался привезти что-то такое особенное из рейда, и не забывал и про нас. Результатом был японский дизельный генератор с запасом топлива, чугунная печка, пара ноутбуков и ящик с дисками с компьютерными игрушками.
Тут поднял голову Рощупкин, и взволнованно крикнул:
— Товарищ старший лейтенант, это капитан Оргулов, они на дороге на боевиков нарвались…
Я вырвал у него гарнитуру.
— Феникс, Аист на связи.
В наушнике явственно послышались выстрелы, видимо Оргулов как раз ведет огонь, во время разговора.
— Привет Аист.
— Что там, зажали?
— Да есть немного.
— Могу помочь.
— Из моих подарков?
Опа. Кодовая фраза. Про минометы знали мало кто, значит точно Сергей Оргулов.
— Да.
— Давай пристрелочным. А я скорректирую…
— Куда лупить?
— За холмом от вас, триста метров от второго ориентира вверх по течению ручья.
— Вас понял.
Бум! Пауза. Корректировка. Бум! Еще корректировка. Бум! Бум! Бум! Бум! Стоп. Корректировка. Бум! Бум! Бум! Бум! Стоп. Корректировка. Бум! Бум! Бум! Бум!
— Все Макс, табань. В самую говядину угодили.
— Еще моя помощь нужна?
— Ну разве что трупы собирать. Остальные разбежались.
Вот так и шли наши боевые будни, хотя что-то в последнее время стычки с бандитами участились. Основные районы Крыма уже были разграблены и подстегиваемые голодом банды все чаще стали появляться в окрестностях тщательно охраняемого Севастополя. Через полчаса, обменявшись кодовыми фразами, мы, обесточив минные ловушки на дороге, пропустили в наше расположение небольшую колонну из двух джипов и БТРа, покрытых камуфлированной окраской.
Я вышел к джипу, который лихо подкатил к нашему блиндажу и стал дожидаться Оргулова. Кивнув как старым знакомым его бойцам, Саньке Артемьеву, который помогал нам устраивать минные ловушки вокруг блокпоста, их снайперу, Катерине, по которой пускали слюньки все, кто попадал в поле зрения ее холодных голубых глаз. У нас уже давно ставили ставки на то, кто же все-таки покорит ее сердце, но как-то за рюмкой Серега рассказал о ее погибшем женихе и о личном счете к боевикам. Поэтому я старался не участвовать в этом тотализаторе, но и не запрещал — на улице война и людям надо о чем-то говорить, а у самого давно перед глазами стоял образ другой девушки, с которой познакомился еще перед самой войной…
— Привет Серега, как там тяжело пришлось?
Оргулов выглядел не очень: усталый, невыспавшийся, побитый жизнью, но все же матерый хищник с особым блеском в глазах.
— Здорово Макс. Хорошо помог, первой же серией почти под накрытие.
— Ну так, для этого ты мне эти 'самовары' и оставил. А что произошло? Кто там такой умный?
Оргулов кивнул головой.
— Да чистили коридор для конвоя с беженцами, и случайно зверьков срисовали, чуть раньше, чем они нас, поэтому пришлось в бой сходу вступать.
— Много их было?
— Обычная мобильная группа. Два переделанных джипа и человек восемь бойцов.
— Всех положили?
— Трое ушли, только гоняться за ними по 'зеленке' смысла нет. Нарваться на засаду и людей потерять — раз плюнуть.
— Тоже правильно. Интересно, какого хрена они так близко к блокпосту подобрались.
— Скорее колонну пасут…
— Тогда придется туда секрет снова выставить, не нравится мне вся эта тягомотина.
Перекусив горячего — опять все тот же Рощупкин, любитель вкусно поесть, уже давно приготовил изумительный плов из подорвавшегося на мине барана, они снова умотали в горы, отлавливать боевиков и обеспечивать безопасность идущему конвою с беженцами.
Уже под вечер, рыча двигателями, через блокпост прошли пять грузовиков забитых изможденными людьми, в сопровождении трех БТРов и двух БМП-2.
Колонна зашла в специальный подготовленный, прикрытый холмом тупичок, где люди уже могли спокойно остановиться и передохнуть, не опасаясь нападения и обстрела. За их безопасность уже отвечали мы, поэтому в 'зеленке' недалеко от блокпоста уже находились два секрета, которые контролировали несколько самых опасных мест, откуда могли обстрелять наших гостей.
К прибытию колонны на блокпосте нарисовались трое контрразведчиков с приличной охраной, которые должны были провести фильтрацию прибывших и выявлять скрытых боевиков и их пособников.
Я стоял в сторонке и вполголоса общался с командиром конвоя майором Мардуховым, который рассказывал уже вполне привычную для нашего положения историю, про освобожденных рабов, живущих в скотских условиях в поселках-укрепрайонах, где базируются сильные банды крымских татар. Про целые кладбища забитых до смерти мирных жителей, про турецких наемников, про потоки оружия и наркотиков. Эти новости уже не шокировали и не вызывали никаких эмоций — теперь это наша действительность, в которой как в паутине приходится барахтаться каждый день. В Крыму идет гражданская война и такие слова как толерантность, гуманизм, дружба народов уже давно анахронизмы и есть только тягучая, грустная действительность. Все мы с тоской смотрим, как уменьшаются рационы питания, как начинаются перебои с горючим и боеприпасами, как мир скатывается в пучину безумия. Уже где-то грохочут ядерные взрывы, и ни для кого не секрет что в ближайшее время кто-то глобально начнет применять оружие массового поражения и ответные удары будут нанесены по всем, причастным и непричастным.
В это время контрики шмонали доставленный контингент, снимали отпечатки пальцев, фотографировали, все это скидывали в компьютеры и отправляли в Севастополь. Охрана из спецназа морской пехоты, который в самом начале гражданской войны был переброшен в город для поддержки российских частей гарнизона, медленно прогуливалась вокруг грузовиков, грозно поглядывая на запуганных и побитых жизнью людей.
Для меня это было привычно и знакомо, поэтому мельком глянув на людей, я пошел мимо машин к БТРу, на броне которого расположился Мишка Синцов, старлей из нашей ПВОшной дивизии, который после уничтожения пусковых турецкой авиацией перебрался в пехоту и теперь частенько выезжал вот на такие операции.
Но пройти к броне не получилось, со стороны ближнего грузовика раздался истошный крик:
— Максим!
Я повернул голову и с трудом узнал кричащую женщину. Это была ОНА! Грязная, в хламиде, с коротко обрезанными волосами, с синяком на скуле, но все-таки это была ОНА! Сердце как когда-то давно сделало два удара, и застучало в бешенном темпе как мотор набирающего скорость гоночного автомобиля.
***
Тот день начался для меня, как и все остальные. С раннего подъема в опостылевшей общаге. По коридору уже шуршали полусонные соседи. На общей кухне что-то журчало, парило и обдавало запахом домашней еды. Я не любил общую кухню и старался там не появляться совсем: неуловимый и неприятный дух зависти интриг там витал и весьма густой. У меня как то не сложились отношения с соседями, да и желания не было: общага вроде как относилась к Министерству обороны, но таких военных как я здесь было очень мало. Здание давно превратилось в ночлежку для торговцев с близлежащего рынка, которые за определенную мзду имели большее предпочтение при выделении комнат, нежели наш собрат в погонах. У коменданта кто-то из родственников был в гарнизонной прокуратуре, поэтому на такие предпочтения закрывали глаза, а скорее всего имели какой-то интерес. Мне в свое время совершенно случайно удалось тут обосноваться и в одиночку занять трехместную комнату и в течении пары лет стойко отбиваться от попыток кого-то мне подселить. Это был интересный мир. Прямо 'срез общества в канаве' как любил выражаться. На втором и третьем этаже жили более привилегированные жильцы и чем выше к крыше, тем ниже социальный статус. На пятом этаже жили, чуть ли не отбросы, которых по той или иной причине не могли выселить, и там часто происходили пьянки и дебоши. Вот такой вот каламбур — чем ниже человек опустился, тем выше он поднимается по этажам в общаге.