Седми навис над девушкой своим мощным, объемным образом, головой сокрыв далекий свод, и легохонько ей улыбнулся.
- Ничего не болит, милая моя девочка,- проронил он так мягко как говорил с ней Огнь...
Огнь за каковым сама того не понимая взращивая в себе любовь, так истосковалась за это время Влада.
- А где Бог Огнь?- губы такие тугие, вроде отекшие плохо подчинялись Владелине, в целом как и мысли.
- Огнь улетел,- ответил Седми. Впрочем, узрев, как надрывно дрогнули черты лица юницы, торопливо добавил,- но он скоро вернется...Скоро.
- Скоро,- повторила за Богом девочка и сызнова замерла... чувствуя всепоглощающую тоску за Огнем и смурь за глазами Отца.
-Ты можешь идти Вещунья Мудрая. Я позову тебя когда надо. И помни о моем наказе,- Седми сызнова говорил своим недовольным тоном. А позже, верно, когда остался с отроковицей наедине в зале многажды нежнее сказал, при том трепетно дотронувшись перстами до ее очей,- что ты там видела, моя милая? Там, в завесе?- и глас его прозвучал приглушенно.
- Отца,- сама не ведая зачем, выдохнула девушка и тело ее судорожно сотряслось.- Это Он... Он меня зовет... Не Небо...Нет!- Голос девочки внезапно окреп, и сама она вся напряглась, точно внутри нее стали тугими мышцы, нервы, вены и плоть. Она резко дернулась, покатой дугой изогнулась ее спина и Владу закричала так, будто жаждала докликаться до него.- Зовет! Отец! Отец!
Порывисто дрогнули черты лица Седми и он сам стремительно дернул головой, а засим также резво положил ладонь девочке на уста, тем самым придавив не только ее крик, но и само тело к пухлому лежаку. Ядристая россыпь искорок разом выпрыгнув из его рук и лица упала на одежу Владелины и немедля в тех местах прожгла ткань, и, по-видимому, кожу, потому как отроковица прекратила кричать и изгибаться дугой.
- Будет немного неприятно,- Рас вроде лишь дыхнул, не открывая рта и не шевеля губами и одним махом наполнил теми словами все тело юницы.
Бог неспешно убрал руку от лица Влады, и, судя по всему, поднялся на ноги, ибо разком стал достаточно далеким от ее взора. Проходящая по лбу Седми широкая, золотая, мелко плетеная цепь резко дрогнув, начала вырываться вверх круглыми звеньями формируя высокий конус. В каковом каждое последующее звено было меньше в обхвате предыдущего, заканчиваясь и вовсе едва зримым овалом. Нежданно тот значимый конус сменил свое золотое сияние на огнистое полыхание. По ребристому его полотну с самого нижнего рядья, вплоть до верхнего, словно по спирали, прокатилась россыпь рдяных капель, а посем лучисто вспыхнул и сам венчающий его овал, принявшись вращаться с такой быстротой, видимо желая открутиться и отделиться от своего обладателя. Не отводя взора, Владелина смотрела на то дивное мелькание света в ее очах, как и на самом венце Зиждителя, резвыми волнами подымались брызги огня. Они, кажется, погасили, аль токмо затмили собой, всю зелень радужной оболочки девочки. Не в силах не то, чтобы сомкнуть глаза, но даже пошевелить веками, пальцами отроковица внезапно воспарила над ложем и подлетела вверх. Ее ноги также синхронно опустились вниз, а глаза поместились как раз над уровнем мелькающего овала на венце Бога.
Еще мгновение и сверху... с самого купола, медленно колыхая своими рыхлыми, перьевыми, бело-голубыми боками спустились облака. Они по первому всего-навсе коснулись тела Влады, прошлись по ее волосам, облизали материю одежи и вдруг, точно просочившись, враз поцеловали поверхность кожи. Еще сиг и отроковица будто лишилась одеяния, а миг погодя и самой кожи. Остались только на ней кружащие, обнимающие и тулящиеся к плоти не только снаружи, но похоже и изнутри облака, застлавшие полностью лицо, и оставившие без завесы лишь глаза, все дотоль смотрящие на мелькающий овал, ставший, уже почитай багряного цвета. Неожиданно из того густо-красного сияния в направлении укутанной, подобно куколке, девочки полотном облаков вырвался длинный луч желтого света, он коснулся того места где под парами скрывался ее лоб. И миг спустя Влада резко крутнулась вокруг своей оси начав наматывать сверху на облачные испарения это луч, столь плотно обхватывающий и подступающий к проложенным полосам, что вмале то уже был не бело-голубой кокон, а багряно-огненный. Упакованная в него юница расширенными глазами, пред коими мелькала широкая кровавая полоса света, отражающаяся в зеркальных стенах, наконец, остановила и сконцентрировала свой взгляд на сменившим цвет овале, также единожды прекратившим и движение. Багряность на нем преобразовалась сначала на лучистую коричневу, а погодя на небесную голубизну очей Небо... И Владелине так сильно внезапно захотелось прильнуть к старшему Расу и в том прижатии наконец-то найти успокоение... успокоение... И глаза Небо, без сомнения ее Отца... дорогого и трепетно любимого кружили пред взором юницы токмо на миг уступая место радужнозеленым очам Огня.
- Надобно будет сказать Отцу,- прозвучал, выплывший откуда-то из марева цвета мягкий баритон Дажбы.- Что у тебя Седми получилось. Отец будет вельми рад, ибо ждал этого.
- Да уж, мой милый малецык, будь добр скажи,- мешая недовольство и теплоту, откликнулся такой же далекий глас Седми.- Ибо я того совсем не желал творить и хвалиться мне пред Небо не чем. Считаю, что надобно им обоим... Отцам... вести себя иначе. Одному повиниться пред Родителем, а иному отдать лучицу.
Влада было попыталась шевельнуть рукой, ногой...открыть веки аль рот, но складывалось такое ощущение, что она полностью лишена плоти... и даже самих костей. И нежданно тугой болью заколыхалось все ее естество...суть... жаждая вырваться из тех пут... и не быть подвластной деянием Расов.
- Как же можно отдать лучицу,- сызнова послышался огорченный глас Дажбы.- Тем более днесь... когда девочка такая большая.
- Именно ноне, мой дорогой, и отдавать..,- Седми сказал вельми поучающее и одновременно благодушно, так как может говорить старший в отношении неопытного младшего.- Поколь лучица юная... Поколь девочка не связана с нами. Ты ведь ощутил на себе ее зов. Если бы ты не сомкнул пространство, как это я тебе велел, ее бы услышал и Перший, и Асил. Там такая чувственность, такая мощь. Это было вельми больно, а ведь лучица еще совсем дитя... Представляю, что будет когда она начнет перерождаться.
Теперь, после возникшей связи, после поданного зова мы все время будем ощущать ее рост, ее способности, кои у лучицы несомненно неординарные, если не сказать уникальные. Такие как у тебя, мой дорогой малецык, одначе многажды порывистее, живее.
- Отец так не думает... Отец...- начал было Дажба, но верно был прерван досадой старшего брата.
Ибо морг погодя послышался тенор Седми:
- Небо действует лишь во благо собственной печищи, его не интересует желание сынов. Он никогда не уступит, не отступит, он не Перший... Он не Отец Перший,- как-то и вовсе полюбовно произнес старший Рас и голос его легохонько трепыхнулся.- Однако, потолкуем по поводу ориков. Как ты понял Дажбы это видение... -и днесь глас Седми словно густое эхо упорхнул куда-то вверх, закружив в небосводе, не столько капища, сколько Земли.- Весьма четкое, что в целом не удивительно для лучицы. Надобно только все объяснить девочке. Меня не будет, и посему сие сделай ты, драгость малецык, чтобы нашу бесценность не угнетали эти мысли, сами видения и сны. Абы она их не боялась, как можно мягче поговори с ней, мой дорогой.
- Хорошо...хорошо...хорошо...- то плыл и вовсе неведомо чей зов может Дажбы, а может и Седми... а может его...его Небо... Отца...
Небо, к которому так хотелось прикоснуться, который был так близко, словно в шаге от Влады... или все же в далеком, темном космосе с кружащими в чудных таких замкнутых в яичные скорлупки Галактиках. Почитай розово-алая кольцеобразная Галактика с необыкновенным купно собранным звездным скоплением и необычайно ярким светлым ядром, живописалась пред очами девочки и заколыхала своим расходящимся и бледнеющим по краям сиянием.
Глава двадцать девятая.
Владелина отворила очи и неглубоко вздохнула, ощущая какую-то затаенную внутри себя усталость али опустошенность. Она лежала на левом боку, на мягком большом ложе в зале Расов... том самом, каковой видела, когда приходила после Выжгарта говорить с Небо. Младшие Боги потом никогда не принимали ее в этом зале, лишь в деревянной комнате сруба в оную она попадала, проходя завесу. Густое плывущее облако завесы и разговор об ориках с Вещуньей Мудрой нынче это последнее, что помнила Влада пред тем как прийти в себя.
Очень сильно нежданно захотелось увидеть Небо... и не Бога Небо... а Небо Отца... и обнять его, так как дотоль делала она в отношении к Выхованку и Вещунье Мудрой, ощущая, что тогда всякое беспокойство и томление внутри головы утихнет. Ворсисто белая с длинными тонкими лоскутами поверхность ложа, на каковую в первый черед воззрилась отроковица, внезапно окрасилась в бледную желтизну. И такая же желтизна только более насыщенная пробежала по белизне пола.
- Ну, что?- вклинился в течение ее мыслей голос Седми... не сердитый, а вспять вельми ласковый, умиротворяющий.- Пришла в себя, Владушка?- последнее время Боги только так и величали... нежно склоняя ее имя.
Девочка неспешно приподнялась на ложе, облокотившись об него рукой, и взглянула на сидящего, на огромном, облачном кресле недалече от нее, Седми, единственно нынче находящегося в зале.
- А, что случилось?- протяжно вопросила Владу, и медленно сев, спустила вниз на пол ноги.
- По-видимому, моя драгоценность, стоит держать свое обещание,- своим высоким тенором с нотками драматической окраски пояснил Бог, не сводя как, почудилось, девушке весьма беспокойного взора своих мышастых очей с ее лица.- И не бегать одной на луг аль лес... Словом не уходить из-под опеки нарочно приставленных для тех нужд созданий. Иначе Владушка, после перенесенного ранения, это может весьма не благостно сказаться на твоем здоровье, моя милая... Что ты помнишь? Последнее?- дюже резко перешел Седми с вкрадчивой речи к вопросам, молвив их вельми требовательно.
- Мы говорили с Вещуньей Мудрой об одноглазых ориках и моем сне,- чувствуя данное божественное волнение и требование незамедлительно отозвалась девочка.- И потом пред очами встала завеса, и мы шагнули в нее.
- А после...потом?- все также настойчиво поспрашал Рас и весьма резко подняв с комковатой облокотницы кресла левую руку, протянул в направлении юницы, да подавшись вперед сам, прикоснулся подушечками пальцев к ее лбу.- Потом?- прозвучало уже воочью велением.
- После ничего не помню,- взволнованно ответила Владу и робко взглянула в его с прямыми линиями красивое лицо. Страшась, что Зиждитель поймет аль прочтет ее желание прижаться к Небо и увидеть Огня...Огня... к каковому жаждалось прижаться как-то по-иному, не так как к Отцу.
Седми, судя по всему, остался доволен ответом девочки. И степенно убрав от лба Владелины руку, медлительно вернул ее на облокотницу да сам возвратясь в исходную позу, оперся спиной о высокий ослон своего кресла, немедля изогнувшегося покатой дугой.
- Хорошо,- сызнова благодушно проронил Зиждитель, и как показалось, юнице легохонько улыбнулся, ибо затрепетали пшеничные волоски усов и брады, слегка прикрывающие его уста.- Огнь,- будто отвечая на мысли девушки, проронил Рас.- Он улетел. Вмале на Землю прибудут новые людские поселенцы. Их привезет Бог Асил и Огнь.