— Как нафига? Думаешь, не съедим? А спорим, что съедим? — не унимался я.
— Сам потащишь, понял? — знает ведь, что мне не в лом будет, а я облегченно соглашаюсь. Это потом мне будет плохо. Зато сразу, как приду, сожру в одну харю целую банку. А вот сейчас что–то не хочется. Почему бы?
— Вот, кстати, кетчуп классный, — это уже Серега. — Остренький такой и с чесноком.
— Еще один, блин, выискался, — равнодушно говорит Танька, — возьмем, конечно, но только будешь лично переливать его из стекла в пластик.
— Ой, да он, похоже, просроченный, — резко поскучнел Серега. — О, майонезик! Смотри, он даже в полиэтилене. О, 68 % жирности! Берем!
— Ладно, возьмем пару пачек, уговорил.
— Как пару? Как пару? Да пару пачек — это на два раза покушать. Давай хотя бы шесть, а?
— Четыре. Все, отстань. И ты тоже, — это мне. — И вообще, валите, снарягу собирайте — надо будет, позову. А мы с Олегом тут без вас разберемся.
Со снарягой тоже не все однозначно. Взяли–то мы столько, что унести все не представлялось возможности, поэтому надо было отобрать самое нужное.
— Веревок сколько возьмем? Три или четыре? — Серега свалил четыре веревки в кучу.
— Давай три. Хотя я бы вообще взял две — по веревке на связку. А репшнура побольше, на всякий случай, — я вообще не любил таскать с собой много снаряги.
— Ладно. Закладки берем?
— Само собой. А вдруг понадобятся? И френды не забудь. Все.
— Все? А не многовато будет?
— Ничего–ничего, френдов много не бывает.
После обеда сходили погулять для акклимухи вверх по морене ледника Безенги. Посетили хижину Миссескош, постояли у табличек памяти погибшим альпинистам.
А на следующее утро вышли в урочище Теплый Угол, планируя остаться там как минимум на неделю, и взяв с собой соответственно всю снарягу, железо и продукты за раз. Умные люди обычно заносят все за два захода, но мы были людьми не только умными, но и ленивыми, поэтому таскаться туда–сюда нам не улыбалось. Да и спортивный интерес присутствовал.
От лагеря тропа идет сначала вдоль морены ледника с красивым названием Мижирги с небольшим уклоном вверх. Но урочище лежит в стороне от долины и гораздо выше. Поэтому вторая половина пути до него представляет собой поросший травой, а местами каменистый и сыпучий склон с уклоном иногда до пятидесяти градусов. Налегке путешествие по такой тропе довольно несложно, но с рюкзаками далеко за тридцать килограммов, да еще без должной акклиматизации, легкая прогулка превращается в серьезное восхождение. И погодка подгадала — солнце жарило прямо нам в спины.
Растянувшись по тропе и обливаясь потом, мы в буквальном смысле карабкались по тропе, иногда используя для этого все четыре конечности. На каждом зигзаге тропы, которые из–за крутизны следовали едва ли не каждые десять метров, хотелось присесть, а лучше — прилечь на травку (или камни) и долго–долго не шевелиться. Но мы шли еще пять минут, потом еще, автоматически переставляя ноги, зная, что на этом отрезке привал у нас предусмотрен всего один.
Хижина Укюкош, в которой останавливались группы из альплагеря, находилась сразу после этого убийственного склона. После шел довольно легкий взлет, который ощущался прогулкой по набережной с бутылочкой пива по сравнению с предыдущим подъемом. Добрался я до нее первым, так как не умею ходить медленно, а может, акклиматизируюсь лучше. Сбросив рюкзак, я с сожалением посмотрел на такие привлекательные для отдыха камни и побежал вниз, помогать остальным.
Базовый лагерь разбили на старом месте — прямо под нависающим языком ледника под названием Арбуз на высоте 3450 метров. Из лагеря можно было любоваться, как с ледника падают камни и разбиваются недалеко от нашего лагеря. Место, где мы стояли — самые близкое к началу выбранных нами маршрутов на окрестные вершины — Гидантау, Малый Укю, Укю, Архимед, Урал и другие. А вверх по леднику, в сторону Безенгийской стены, нависала величественная снежная шапка Думалы, от которой периодически откалывались ослепительно белые снежные доски, образуя небольшие лавины на ее склонах, и вздымая на десятки метров снежную пыль. Издалека это выглядело очень красиво, но оказаться в непосредственной близости от такой лавины я не пожелал бы никому.
Открывашкой наметили Гидантау по маршруту категории сложности 3А, а выходить решили по расписанию, то есть послезавтра.
Следующий день посвятили устройству лагеря, штудированию описания маршрута и акклиматизации. Сложили из камней, в изобилии рассыпанных вокруг, стол, стулья, ветрозащитную стенку вокруг палатки и свежеиспеченной столовой. Разумеется, тут же в ней и покушали. После обеда сходили погулять к подходам под маршрут, потом почитали описание, поспорили насчет снаряги и легли спать пораньше, предварительно поужинав.
Подъем в четыре.
Будильник вырвал меня из ласковых объятий сна и окунул в темную и холодную реальность. Я включил налобник. Потолок палатки блеснул искрами инея — признак хорошей погоды на такой высоте. Тут зашевелились и остальные.
Вылезать из теплого спальника — самый, наверно, неприятный момент во всем восхождении, ибо это ответственное действие я твердо отношу к его началу.
Легкий завтрак, не вылезая из палатки, а перекус и питье собраны еще вчера, как и рюкзаки со снарягой. Одеться, взять палки, ледоруб и вперед.
Те, кто не встает так рано, лишены возможности наблюдать одно из самых прекрасных событий в горах, а именно — рассвет. С южной стороны небо еще черно, на нем поблескивают звезды, а на северо–востоке оно постепенно меняет цвет от темно–синего до синего. Становится светлее, и вот уже снежные вершины гор на юго–западе превращаются из темных контуров на более светлом фоне неба в бледно–розовые конусы на темно–синем фоне. Небо светлеет, как будто какой–то великан стягивает с него темное покрывало. Потом освещенные утренней зарей снежные вершины вдруг становятся ослепительно белыми. Но происходит это постепенно — сначала освещаются солнцем, которого не видно внизу, самые верхушки некоторых гор. Вскоре их становится больше, а сами они делаются крупнее, и вот уже все видимые вершины ярко освещены розоватого оттенка светом.
И тут показывается солнце.
В ущельях и долинах враз светлеет. Освещенные склоны начинают прогреваться. Сразу получается, что там, где по склонам пробежали солнечные лучи, наступает день, в то время как в тенях еще прячется утро.
Мы стояли на склоне горы, обвешавшись фото–и видеотехникой и встречали солнце. Одно из бесчисленного количества его появлений, но каждый раз разных. Этот рассвет мог бы выглядеть абсолютно по–другому, если бы еще не зашла луна. Или на небе оказалась заблудившаяся здесь вчера тучка. Или в другой месяц.
Одинаковых рассветов не бывает.
— Ну что, камрады, пошли? Нас ждут великие дела, — первым оторвался от созерцания рассвета Серега.
А дальше началась работа. Подъем до перевала пешком, где по камням, где — топча ступени. Затем в связках по гребню. На простых местах движение осуществлялось с попеременной страховкой, на сложных — вперед шел забойщик — организовывал станцию и навешивал перила для остальных.
Вот тут мы и упилили с маршрута на зеркала.
На следующий день по традиции устроили дневку. То есть спали, ели и отдыхали. А еще ходили в гости. Вскоре после нас, на ночевки поднялись и наши новые знакомые — двойка Шурик–Макс. Они решили побегать в этом районе, где были первый раз. А их сотоварищи ушли в верховья Безенгийского ледника с инструктором из альплагеря — зарабатывать себе значок.
Ребята стояли немного ниже нас, ближе к выходу из урочища, в месте, где ручей, текущий из–под ледника, расширялся, и было удобно ходить за водой.
Оказалось, что первый выход у них завтра, а сейчас они собирались обедать. Нормально. В четыре часа вечера. Почти, как и мы.
— Привет мегагоровосходителям! — заметив нас издалека, крикнул Макс. — Чай будете?
Наверх обычно берут строго регламентированный и рассчитанный набор продуктов, так что кормить всяких гостей зачастую весьма накладно. Но мы учли этот момент.
— Будем, конечно. И даже принесли все, что нужно, — ответил Серега, — в том числе коньячок.
— А–а, — понимающе протянул Макс, — вас же можно поздравить с открывашкой. Да, за это дело грех не выпить.
— Всем хай, — из палатки высунулся Шурик. Он был в шортах и очках. В отличие от Макса, на котором была еще и бандана, а очки были солнцезащитные. — Я слышал, тут наливают…
— Правильно слышал, — сказала Танька, — по пятьдесят грамм в профилактических целях.
— А во всех остальных целях наливаем мы, — добавил Шурик, а Серега оживился:
— Приятно слышать, а то алкоголь у нас только в медицинских целях.
— Да–а, не повезло, — посочувствовал нашей судьбе Макс, ставя кан с водой на горелку.
Мы расселись вокруг большого плоского камня, служившего здесь столом, и достали чай, сахар, печенье и кружки. И фляжку с коньячком. Ужасно полезная штука для акклимухи.
— Ну, за первую гору, — Шурик поднял кружку. — Как все прошло, удачно? — спросил он, когда все приняли по глотку.
— В целом — да, — ответил за всех Серега, — но была одна накладочка… Ничего страшного, просто поимели немножко более серьезного лазания, чем требовалось. Зато потренировались.
Он вкратце рассказал основные моменты, а мы вставляли комментарии по ходу дела.
— А каковы ваши творческие планы? — нам было интересно, а вдруг где пересечемся с ребятами?
Отвечал Шурик, на правах старшего в двойке:
— Сначала Малый Укю сгоняем по тройке, благо маршрут короткий, потом посмотрим по обстоятельствам. А сами куда? Завтра ведь?
— Угу, завтра, — Серега сосредоточенно грыз незапланированное печенье, — мы на Архимед пойдем. Тоже по тройке. Чтобы не напрягаться сильно.
— Мы вообще жуть, какие ленивые, — добавил я, — а то, что можем встать рано — тоже от лени на самом деле, потому что нам в ломы спускаться по раскисшему снегу.
— Мы раньше пяти утра не встаем, если идем что–нибудь несложное, — Шурик разлил по кружкам чего–то своего, подозрительно напоминающего спирт. — Зато идем быстро.
— В двойке это нормально, — заметил Олег, — ну что, давайте за вашу открывашку тогда? Чтобы вам удачно сходилось.
Выпили. Оказалось, действительно, спирт. Разведенный.
Потом еще немного пообщались и пошли собираться на завтра, да спать.
— Так, встаньте вот сюда… Дэн, ближе к Сереге… Вот так. Все, у нас есть десять секунд, чтобы сделать радостные лица, — Олег нажал на кнопку фотоаппарата на штативе, подбежал к нам и пристроился рядом с Таней. Все постарались сделать радостные (читай — глупые) лица.
Наша четвертая, и, вероятно, последняя вершина в этом районе. Пик Укю, 4334 метра. Маршрут по северо–западному гребню, 3Б. Он оказался достаточно простым, а категория такая давалась лишь за то, что проходил он через пик Малый Укю и был длинным.
Вид с вершины открывался впечатляющий. Это, конечно, не пятитысячник, но тоже не кочка. Особенно здорово смотрелась стена пятитысячников, одних из самых высоких гор Европы. Хотя отсюда все–таки не лучший вид на нее, но и того, что было видно, оказалось достаточно, чтобы стоять и смотреть. Время не поджимало, светило солнце, и мы не торопились спускаться. Пофотографировали, и только достали перекус, как услышали снизу крик:
— Давай выползай быстрее, почти пришли, — голос был знакомым. Вскоре показался и его обладатель. — Всем привет! Чудесная нынче погодка, — сказал Макс. — А мы вас давно увидели и почти догнали. Записку можете в банку не класть, а сразу нам отдать.
— Привет! Мы так и думали, что это вы. Видели со склона свет в вашей палатке утром, — я подошел поближе. — Во даете, даже не связавшись.