Гальдер удивленно посмотрел на полковника, но тот выдержал взгляд начальника, при этом ни один мускул на его лице не дрогнул.
– Хорошо, полковник, идите, – после небольшой паузы произнес Гальдер. – Но будьте у себя. Не исключено, что вашим агентом и его данными заинтересуется лично фюрер.
– Хайль Гитлер! – Гелен вскинул руку вверх и щелкнул каблуками.
Едва за Геленом закрылась дверь, Гальдер нажал на кнопку громкой связи.
– Отто! Пригласите ко мне адмирала Канариса.
– Да, господин генерал!
Шеф абвера адмирал Фридрих Канарис явился к начальнику Генштаба по первому требованию, но был явно недоволен, о чем тут же посчитал необходимым и сообщить Гальдеру:
– Генерал, в момент звонка вашего адъютанта я занимался разработкой деталей очень важной операции, которую взял под личный контроль сам фюрер.
Общеизвестной была взаимная антипатия и нездоровая конкуренция между двумя ведомствами – Генштабом и абвером. И хотя в принципе абвер работал независимо от Генерального штаба и его руководитель (в данном случае, адмирал Канарис) имел право докладывать непосредственно Верховному главнокомандующему (Гитлеру) и, соответственно, напрямую от Гитлера мог получать задания, но по военной субординации военная разведка все-таки подчинялась Генштабу.
– Мы здесь тоже не в солдатики играем, адмирал, – поморщился, словно от зубной боли, Гальдер. – И если я срочно пригласил вас к себе, значит, у меня на то были веские основания. И новость, которой я хочу поделиться с вами, именно по вашей части. Вот, ознакомьтесь с этим документом.
Гальдер протянул Канарису листок с донесением агента 438. Канарис выдвинул стул и сел за стол, приставленный перпендикулярно к столу Гальдера. Читал и вертел головой. Затем посмотрел на Гальдера.
– Этот агент достоин доверия? – удивленно взглянул на генерала Канарис.
– Это – человек Гелена. Это его первое серьезное донесение, но Гелен тем не менее склонен ему доверять.
– Зато я не слишком доверяю подобной информации, особенно исходящей от не проверенных временем агентов и не имеющей подтверждения из других источников, – Канарис отодвинул от себя листок с донесением и с напыщенным выражением лица облокотился на спинку стула.
– В том-то и дело, адмирал, что данное донесение подтверждается из других, не имеющих отношения к агенту 438, источников, – грустно усмехнулся Гальдер, начав перебирать свои бумаги.
– А именно?
Гальдер, наконец, нашел нужный ему документ и протянул Канарису.
– Буквально два дня назад мне на стол положили перехват послания Черчилля Сталину от 10 июля, где британский бульдог благодарит Сталина за «согласие на отправку нашим вооруженным силам в Египет сорока бомбардировщиков «Бостон», прибывших в Басру по пути к Вам».
Канарис взял протягиваемую ему бумагу и тут же стал ее просматривать.
– Кроме того, – продолжал Гальдер, не дожидаясь, пока адмирал ознакомится с документом, – начальник Главного военно-санитарного управления Красной Армии Смирнов направил докладную на имя заместителя наркома обороны Щаденко об уменьшении числа коек и сокращении штатов эвакогоспиталей, чтобы высвободить для нужд фронта двести тысяч человек, – он положил перед Канарисом очередной документ. – Надеюсь, я привел вам достаточно доказательств?
– Вполне. Информация, заслуживающая особого внимания.
– Да! Как видим, у русских большие проблемы. Еще немного усилий, и мы свернем шею русскому медведю. Но…
Гальдер сделал многозначительную паузу и посмотрел на Канариса. Адмирал не торопил начальника Генштаба и сам поймал взгляд генерала.
– Я бы хотел, адмирал, услышать от вас о ваших достижениях в деле подготовки разведкадров и внедрения их в глубокий тыл русских.
– Для этих целей мною создана разведшкола в Брайтенфурте под Веной, – Канарис начал докладывать четко, без запинки. Гальдеру стало понятно, что это действительно его конек, или, если хотите, любимое детище. – Там работают самые опытные инструкторы абвера. Но хороший разведчик-диверсант не готовится за два дня, господин генерал. И вы об этом знаете.
– Вам необходимо срочно переориентировать подготовку разведкадров. Ситуация в России говорит о том, что основной упор нужно делать на заброску диверсантов в районы Урала, Сибири и Средней Азии, куда эвакуированы основные оборонные предприятия из западных регионов страны. Мы должны парализовать всю тяжелую промышленность противника. Кроме того, мне нужны самые подробные сведения и в самые кратчайшие сроки об авиационных, танковых и артиллерийских заводах.
– Этим и занимается абвер. Сейчас я работаю над докладной фюреру об успехах моего ведомства.
– Не забудьте упомянуть и о недостатках, – не без иронии заметил Гальдер, давая понять, что разговор окончен.
Канарис встал и лихо щелкнул каблуками.
– Хайль Гитлер!
– Хайль!
Адмирал Фридрих Вильгельм Канарис – человек с весьма любопытной биографией. Родившись в семье директора металлургического завода, в Первую мировую он начал службу обер-лейтенантом на крейсере «Дрезден». В декабре 1914 года практически вся германская эскадра была уничтожена превосходящими британскими силами у Фолклендских островов в далекой Южной Америке. И только крейсеру «Дрезден» удалось спрятаться в одной из многочисленных бухточек Огненной Земли. Однако топливо и продовольствие были на исходе, и «Дрездену» ничего другого не оставалось, как выйти в море и причалить у берегов Чили. Но то ли случай, то ли разведка помогли – внезапно для немцев неподалеку неожиданно появился британский крейсер «Глазго» и открыл по противнику огонь из всех орудий. Корабль пошел ко дну, экипаж же высадился на берег. Раненых немцев чилийские власти эвакуировали в Вальпараисо, а остальных матросов и офицеров, в числе которых был и Канарис, интернировали на остров Кириквина. На этом острове будущий шеф абвера в совершенстве изучил испанский язык и в один прекрасный день осени 1915 года, выдавая себя за чилийца, сбежал из лагеря. 1200 километров он, где пешком, где на лошади, брел по территории Чили и Аргентины, там сделал себе документы на имя чилийского вдовца Рида и под этим именем сел на пароход «Фризия», отправлявшийся в Роттердам. Но и на пароходе не терял зря времени – в разговорах с англичанами совершенствовал свой английский.
Летом 1916 года он оказался в Мадриде, где был назначен помощником германского военно-морского атташе, капитана III ранга фон Крона. В испанских портах он под именем чилийца Рида Розаса вербовал агентов для наблюдения за движением судов, а также искал капитанов судов и коммерсантов, готовых снабжать запасами продовольствия германские базы подводных лодок. Так начиналась разведывательная карьера будущего адмирала.
В одной из характеристик Канариса, датированной 1 ноября 1926 года, говорилось: «…чувствуя до тонкостей психологию и национальные особенности иностранцев, обладая к тому же поразительным знанием многих языков, Канарис умеет отличным образом устанавливать контакты (от самого маленького человека до знаменитостей) и завоевывать в кратчайшие сроки их доверие. Когда он имеет задание установить такой контакт, то никаких преград для него не существует; ничто не может удержать; нет такого неприступного бастиона, куда бы он не смог проникнуть к интересующему его лицу, а затем, одержав быструю победу, строить по-детски невинную мину». В июне 1929 года Канарис был произведен в капитаны II ранга и вскоре назначен начальником штаба эскадры в Северном море, а некоторое время спустя – в октябре 1932 года – становится командиром линкора «Шлезвиг». Вскоре после прихода Гитлера к власти Канарис начал выступать перед личным составом линкора с восхвалением национал-социалистских идей и, как писал один из его начальников, «в результате тщательной подготовки и высоких умственных способностей добился в этой области заметных успехов». Он не упускал возможности завязать знакомства среди влиятельных лиц новой фашистской иерархии.
6
Канарис вернулся в штаб военной разведки и быстрым шагом прошел в свой кабинет, сопровождаемый адъютантом в форме полковника сухопутных войск. Он был зол, страшно раздражен разговором в Генштабе и не скрывал этого. Гелен обставил его, как мальчишку, а мерзавец Гальдер не преминул этим воспользоваться.
– Вы довольны своим человеком в ведомстве Гелена, полковник?
– Вполне. – Полковник пока еще не понимал, чем вызвана вспышка гнева у шефа, но ясно почувствовал свою вину.
– Зато мне кажется, что вы зря его прикармливаете, полковник.
– Не совсем понимаю вас, мой адмирал.
– Мне срочно нужны данные на агента 438 из ведомства Гелена, – Канарис уже вошел в свой кабинет и сразу же прошел за письменный стол и сел, устало прикрыв ладонью глаза.
– Слушаюсь, – щелкнул каблуками полковник.
Выйдя от шефа, он тут же связался со своим агентом в ведомстве Гелена и уже через короткое время вернулся в кабинет Канариса с папкой в правой руке.
– Господин адмирал, я готов сообщить вам данные об агенте 438.
– Я весь – внимание. – Адмирал курил, выпуская кольца дыма и отгоняя их от себя рукой.
Полковник положил папку на стол перед Канарисом и сделал шаг назад, стоя ожидая, пока шеф знакомится с досье. Адмирал тем временем читал: «Владимир Минишкий, тридцати девяти лет. 13 октября 1941 года под Вязьмой германским патрулем был взят в плен. Назвался капитаном Красной Армии. Однако сотрудниками отдела «Иностранные армии – Восток» довольно быстро был раскрыт и вскоре сам сознался в том, что до войны занимал важный пост в центральном аппарате партии, будучи одним из семи подсекретарей ЦК ВКП(б). В военное время стал комиссаром. В этом признался сам, сразу же решившись пойти на сотрудничество с германской армией. После не очень длительной подготовки в разведшколе ведомства Гелена Минишкий в июне сего года был переправлен обратно через линию фронта в тыл к русским. По легенде – он вышел из окружения. К нашему счастью, ему поверили и даже назначили на работу в секретариат Государственного Комитета Обороны.
В Москве он установил связь с радистом по кличке Александр, который в чине капитана служит в батальоне связи в Подмосковье».
– Я доволен, Вилли, вашей оперативностью и работой вашего человека, – Канарис наконец-то позволил себе улыбнуться. – Готовьте самолет. Мы срочно летим в Брайтенфурт. Идите!
7
Дезертирство в частях Красной Армии и добровольная сдача в плен немцам приняли угрожающие размеры – солдаты и даже офицеры уходили тысячами, десятками тысяч. И это – не считая попавших в плен вследствие окружения и ранения. С этим нужно было что-то делать. Абакумов напряг все Главное управление контрразведки, привлекши к этому специалистов фронтовых управлений, и уже к лету 1943 года в недрах СМЕРШа, впервые в оперативной практике, была разработана и проведена уникальная по-своему операция под названием «Инсценировка «Измена Родине». Воплотить ее в жизнь предстояло Управлениям СМЕРШ Брянского и Центрального фронтов.
19 июня Абакумову положили на стол сводку из управления контрразведки СМЕРШ Брянского фронта об итогах оперативно-чекистских мероприятий под кодовым названием «Измена Родине»:
«В мае с. г. наиболее пораженными изменой Родине были 415-я и 356-я сд 61-й армии и 5-я сд 63-й армии, из которых перешли к противнику 23 военнослужащих. Одной из наиболее эффективных мер борьбы с изменниками Родины, в числе других, было проведение операций по инсценированию под видом групповых сдач в плен к противнику военнослужащих, которые проводились по инициативе Управления контрразведки СМЕРШ фронта под руководством опытных оперативных работников отделов контрразведки армии.
Операции происходили 2 и 3 июня с. г. на участках 415-й и 356-й сд с задачей: под видом сдачи в плен наших военнослужащих сблизиться с немцами, забросать их гранатами, чтобы противник в будущем каждый переход на его сторону группы или одиночек изменников встречал огнем и уничтожал.