«Это чего? Это он им типа про ноут рассказывает?» – произнес про себя ошеломленный Виктор. «Это же я должен рассказывать! Так во всех фантастических романах пишут! Это мы продвинутые! А они еще на лошадях ездят!»
– Домой бы себе такую. – подал реплику кто-то сзади.
«Ага. С двухядерным процессором и семнадцатидюймовым монитором. И видюху покруче, чтобы игрушки шли… А если… Если Волжанов тоже из будущего? Тоже так же попал, живет инкогнито, стал профессором? А может, сюда так часто от нас попадают? И поэтому никто не удивляется, и регистрацию под нас придумали… А может…» Тут у Виктора даже зачесался нос от внезапно пришедшей в голову догадки. «Может, они специально нас похищают! А Брянск – это у них такой фильтрационный лагерь, потому и регистрация местная… Хотя… Как же командировка?»
«Надо проверить» – решил он через пару секунд. «Подать ему какой-то знак, сказать про то, что у нас все знают – но так, чтобы другие не заметили. Как же, как же это сделать…»
И тут Волжанов сам обратился к Виктору.
– Вы тут так иронически смотрите… Скажите честно – не верится сегодня в это?
– Ну, почему же не верится? Физике это не противоречит, а технология за десятилетия быстро развивается… Вот, например… например… кого из современных людей удивил бы полет Гагарина?
– Хм… авиацией сейчас, конечно, никого не удивишь… – он взглянул на часы. – Ну ладно, выключайте пока, а то много за свет нагорит.
«Не знает».
Народ начал расходиться. Виктор взял из шкафчика круглый металлический пенал –закрыть лабораторию, опечатать и сдать на вахту.
«А может, он из другого будущего? Где нет Гагарина?»
18. Трамвай с Мекки Мессером.
Виктор уже шел по длинному гимназическому коридор Старого корпуса к выходу, когда его догнала Зинаида.
– Виктор! Постойте! Вас можно на минуточку! Вы не могли бы пишущую машинку у меня посмотреть?
– А что с ней?
– Понимаете, мне осталось два слова напечатать, а она щелкнула и выключилась. Она электрическая, так не печатает. И звонить некому, рабочий день кончился. Вы не посмотрите? Там два слова всего осталось…
Пишущая машинка стояла на небольшом старом, но крепком столе, на толстой подкладке из технического войлока – шум снижать, за столом – высокий стул с надставленными для удобства ножками. На стене над столом… То, что увидел Виктор, снова его поразило. Собственно, это была вырезанная из какого-то западного рекламного проспекта цветная иллюстрация, на что указывала надпись «Elenberg: looking forward», («Эленберг – смотря вперед»). На иллюстрации была девушка перед плоским монитором в черном обрамлении, причем перед вытянутым – такие и во время Виктора появились недавно. «Где-то двадцать один дюйм будет, не меньше» – на глаз оценил он. На мониторе был реактивный самолет в голубом небе. Еще было удивительно то, что картинка была не прикреплена к крашеной масляной краской стене кнопками, а налеплена по углам скотчем.
– Нравится? Это Семен Игнатьевич после командировки разбирал бумаги и подарил.
– Красиво… А что с машинкой?
– Да вот видите… не включается.
Виктор проверил розетку настольной лампой, раскрутил перочинным ножом штепсель – там было все в порядке, потом прощупал толстый шнур в коричневой оплетке из искусственного шелка – нет ли скрытого перелома. Сзади машинки, возле входа шнура он увидел черную карболитовую крышку с накаткой и открутил ее. За крышкой потянулась стеклянная трубка длиной со спичку; стенки ее изнутри были серыми и мутными.
– Предохранитель полетел. А запасного нет?
– Сейчас, минуточку… где-то они тут лежали… – Зина выдвинула ящик стола и начала быстро шарить в нем. – Ага, вот они, – и она извлекла небольшую картонную коробочку из-под марганцовки, в которой лежали несколько таких же стеклянных предохранителей, лампочка от карманного фонаря, и еще какие-то детали. Виктор осмотрел металлический колпачок – на нем оказалась выбита та же цифра допустимого тока, что и на сгоревшем.
– Ну вот, можете печатать.
– Уже все? Огромное спасибо! А то бы я тут сидела, и не знала, кого ловить, чтобы помог… – Она быстро добила недостающие слова, выключила машинку и понесла бумагу в кабинет на стол Волжанову – чтобы, когда придет с утра, сразу же подписал.
Виктор снова начал внимательно рассматривать картинку. Неужели Эленберг начал плоские мониторы делать?
– Ждете? – вернулась улыбающася Зина. – Вы, наверное, решили меня проводить, но стесняетесь? Верно?
– Вы угадали, – со смущенным видом ответил Виктор.
– А я и не против, – сказала Зина, подправляя помадой губы возле зеркала, что висело на внутренней стороне дверцы стоявшего у дверей шкафа для одежды. Виктор подошел, снял ее длинное твидовое пальто с деревянных плечиков в шкафу и помог одеть.
– Кстати, знаете, что на этой картинке? Так ученые представляют себе телевизор будущего: плоский и с широким экраном. В общем, домашний кинотеатр… – Она еще раз критически осмотрела себя в зеркало. – Ну все, идемте.
«Все к лучшему» – подумал Виктор. «Может, Вэлла остынет и не будет за мной бегать. Пусть кого-нибудь помоложе присмотрит.»
– А вы вообще куда сегодня собирались? – спросила Зина, когда они уже вышли на улицу. На улице яркое солнце играло на ослепительно белом снегу и голубое небо дышало свежестью сквозь алмазную паутину ветвей. По такой погоде хотелось просто прогуляться.
– Да, собственно, еще не решил. Разве что за продуктами на обед, но это всегда можно… Погода хорошая.
– А я решила поехать в Брянск, а пообедать можно в кафе-столовой на Куйбышева. Вы уже там были?
– Еще нет. Вывеску видел.
– Знаете, даже очень рекомендую, если некогда. Там вечером кафе, а днем – столовая, нет наценок, очень хорошо и дешево. Когда кафе, тут джаз играет, правда, ходит по вечерам одна молодежь, лет по двадцать-двадцать пять… Да и рок-н-ролл я плохо танцую.
– Ничего страшного, я тоже.
Столовая оказалась диетической, и сегодня в меню были салаты, бульоны с яйцом и фрикадельками, молочные супы, паровые котлеты и тушеная рыба с рисом и картофельным гарниром, омлеты, творожный и рисовый пудинги и тому подобная снедь. Виктор понял, почему здесь довольно свободно и недорого. Доходность заведения, вероятно, обеспечивали вечерние наценки. Вместо ожидаемых Виктором металлических столиков и стульев оказались деревянные, стены зала приятных коричневых тонов были со вкусом украшены лепными барельефами, а на окнах волнами спускались белые шелковые занавески.
– Днем сюда хорошо с детьми ходить, – сказала Зина.
– Да. Очень даже уютненько.
На столах лежали скатерти, а вместо раздачи блюда, по-старому, подавали официантки. Последний раз Виктор видел такое лет тридцать назад в столовой на Фокина; как-то сохранился тогда этот островок во всеобщем океане самообслуживания.
– Самообслуживание есть в фабрике-кухне, – словно угадывая его мысли, произнесла Зина. – Там быстрее. Но мы-то с вами не спешим?
На трамвай они сели у почты, в первый вагон; трамвай оказался новым, теплым и выглядел внутри как-то по-домашнему уютно. Народу ехало немного, и они с Зиной устроились на одном из мягких, с коричневыми кожаными сиденьем и спинкой, двухместных диванов слева по ходу. Билеты отрывала кондукторша в темно-синей форме; в граненой кабине вагоновожатой громко играл переносной приемник и трамвай катился по стальным нитям заснеженного пути под звуки «Мекки Мессера», исполняемого в ритме фокстрота. Невысокое солнце в просветах между домами заскакивало в салон, играя на золотисто-желтом линкрусте. На задней площадке что-то весело обсуждала между собой группа лыжников. Возле них, на задних сиденьях пристроились две бабки – «парашютистки», выставив корзины в проход. «Видимо, с рынка едут» – решил Виктор. «Парашютистками» этот род пассажирок прозвали потому, что они надевали на себя две корзины с товаром, спереди и сзади, как основной и запасной парашюты. С левой стороны, на одиночном ряду, сидела какая-то пожилая дама в белом вязаном платке поверх шляпки фасона сороковых, а впереди разгалделась группа школьников с черными ранцами из кожзаменителя.
Город, по-видимому, город застраивался новыми домами главным образом вдоль линий общественного транспорта. Высокие пятиэтажные «сталинки» стояли там, где в эти годы должны были стоять бараки Старого базара вплоть до выезда; ими же, вместо болгарских двухэтажных домов, была застроена и противоположная сторона улицы Ленина, выделялся только квартал дореволюционных одноэтажных коттеджей – «колонок». Зина объяснила, что их решили сохранить, как часть исторической застройки, вместе с Баней и выходившими на улицу заводскими зданиями губонинских времен. Ради линии трамвая был уже построен и новый мост через Десну взамен деревянного, видимо, недавно, потому что дорога к нему, по новой насыпи лежавшая от Ленина, а не от Восточной, была аккуратно обсажена маленькими деревцами.
Трамвай миновал густой лес в овраге на Первомайской и быстро взобрался на Городищенскую горку, обгоняя медленно карабкающиеся наверх грузовики. Бежицкая оказалась значительно реконструирована и спрямлена, а на месте снесенной частной застройки вдоль дороги по обеим сторонам выросли желтые двухэтажные шлакоблочные дома. К удивлению Виктора, на Чашином Кургане церковь была сохранена и даже отреставрирована; правда, на стоящем тут же рядом клубе он увидел большие рубленые буквы «Бога нет».
«Надо будет как-то связаться с местными археологами, чтобы на Кургане раскопки сделали. Самая древняя часть города, тысяча лет ей, а об этом тут пока и не знают.»
На подъезде к роще «Соловьи» строительство еще не начинали; не было тут еще ни пединститута, ни Кургана Бессмертия, насыпанного в шестидесятых, зато над лесом гордо возвышался цилиндр водокачки. На остановке за аэродромом возле воинской части лыжники вышли.
– А вот здесь хотят лыжную базу построить и вообще тренировочную базу для спортсменов, даже трамплин и зимний бассейн хотят сделать, только лимитов под это еще не дали. И одновременно будет парк культуры и отдыха. Тут очень красиво, летом сюда можно купаться ездить на пляж, только от остановки далеко идти. А со временем сделать здесь санаторно-курортную зону. Представляете – курорт в самом городе? В другие места ездить не надо, прямо на трамвае – и сюда. А лесотехнический институт предлагает парк еще и сделать дендрарием. Они хотят посадить такие растения, вроде сосны и пихты, чтобы выделяли полезные вещества, и тогда люди будут гулять или тренироваться и оздоравливаться. Будет наша брянская Ривьера. Одновременно по табличкам будут знать, какие растения есть в природе…
В общем, примерно так и сделали, подумал Виктор. И лыжная база есть, и бассейн, и велодром. Только вот полной санаторно-курортной зоны не вышло, и дендрария тоже. А трамплин с начала реформ в запустении и, наверное, теперь его снесут. Зато пейнтбол есть, хотя это не всем доступно…
– Знаете, Зина, мне как-то в голову идея нового вида спорта пришла. Что-то вроде игры в войну, но для взрослых. Сделать специальные пневматические ружья, которые стреляют шариками с краской. Игроки одевают специальные шлемы и одежду, чтобы ничего не повредить, бегают по местности и стреляют друг в друга, а по краске видно, кто сколько раз попал.