- Я это знаю. И даже знаю, что нацисты и правда довольно-таки активно сотрудничали с правительством Аргентины. Но нападение - это маловероятно. Скорее всего, Альверде решил погреть руки на мировом пожаре. Что, в общем-то, весьма хорошо для нас, поскольку мы прекрасно знаем о том, что бывший президент Варгас склонялся к союзу с Гитлером, - Рузвельт всем своим видом давал понять, что ему это не нравится.
- Этот президент Альверде - непонятная фигура. Возник не ясно откуда, захватил власть. Наши агенты никак не могут достоверно выяснить о причинах столь значительных успехов бразильской армии. Даже информация была, что генерал якобы сверхчеловек и прочая чертовщина, - Рузвельт недовольно постукивал по столу.
Черчилль удрученно покачал головой и отстраненно произнес:
- Одна слабая армия разбила другую такую же. Пока что я не вижу причин для волнений. К тому же, посол Бразилии уверил меня, то никакие интересы граждан Великобритании ущемлены не будут. Полагаю, посол в вашей стране сообщил вам то же самое? - дождавшись утвердительного кивка Рузвельта, Черчилль продолжил. - Более того, этот генерал предлагает нам ресурсы в обмен на станки. Следует учесть, что сейчас у нас попросту нет сил заниматься еще и Южной Америкой, господин президент.
- Проблема в том, господин премьер, что если Альверде захватит всю Южную Америку, то у нас будут серьезнейшие проблемы с контролем подобного образования. Мы вырастим еще одного Гитлера - и черт его знает, как оно пойдет. Этот генерал уже присоединил Уругвай и заставил капитулировать Аргентину - и теперь на континенте ему не сможет противостоять никто.
Учтем, что его "Великая Бразилия" обладает весьма неплохой промышленностью. Даже автоматическое оружие выпускает.
- Да, мы достали образцы этих автоматических винтовок. Неплохо, но не скажу, что запредельно. Тем более что у них нет ни конкурентоспособной авиации, ни флота. Когда мы закончим с Гитлером и японцами, мы в случае необходимости легко размажем Альверде. Нам даже не надо будет устраивать войну. Подкупим какого-нибудь генерала посговорчивее и устроим переворот. Согласитесь, господин президент, что сейчас нам нет резона устраивать себе проблемы еще и в этой части света. Советы гораздо более опасный противник.
Рузвельт задумчиво посмотрел на карту, борясь с сомнениями. Черчилль продолжил убеждать главу американского государства:
- После финской войны мы все считали Красную Армию колоссом на глиняных ногах. И Гитлер тоже. А теперь можем видеть, как сильно ошибались. Сталин исключительно хорошо усвоил уроки Зимней войны. Его нужно остановить, пока не стало слишком поздно.
- Я все же не уверен насчет Бразилии, господин премьер. И мы еще вернемся к этому вопросу. Но вы правы, Советы становятся серьезной угрозой. Давайте пока внимательнее рассмотрим проблемы открытия второго фронта...
23 апреля 1942 года.
Москва, Кремль.
- Значит, "Совэты становятся сэрьезной угрозой". Какой нэхороший чэловек, да? - оторвавшись от донесения разведки, Сталин улыбнулся.
- Открытиэ второго фронта - это, конэчно, хорошо. Это сэкономит нам жизни солдат. Другое дело, что господа Рузвельт и Черчилль хотят прекратить поставки по лэнд-лизу. А это уже совсем нэправильно. Вот скажи мне, Вячеслав, как дэла у японцев?
Молотов пожал плечами и, поправив очки, сказал:
- Да все так же, Коба. Воюют потихоньку. Гитлер требует против нас второй фронт на Дальнем Востоке открыть, но они же не идиоты. Им и американцев с лихвой хватает. В общем, им точно не до нас.
- Может, слегка поможем, как думаешь? От генерала Ледникова нам известно, что американцы читают все японские шифровки. Надо бы нам аккуратно им об этом сообщить. Чтобы Рузвельту жизнь медом не казалась.
- Хорошая идея. Но если о ней узнают Союзники?
- Нэ узнают. К тому же, как видишь, они собираются нарушить свои обязатэльства. Нэхорошо.
* * *
Захват маленького аэродрома прошел как по маслу. Ночное десантирование - точно нечто новое для нынешних вояк. Аккуратно снятые часовые, короткий рывок - и группа Антонова полностью контролирует персонал и пилотов. Единственно, один из летчиков схватился, было, за оружие, но, получив пулю между глаз, мгновенно успокоился. Послужив прекрасным примером для всех остальных.
Теперь оставалось лишь дождаться прибытия на аэродром одного из немецких генералов...
* * *
Генерал-оберст Линдеман, командующий Восемнадцатой армией Вермахта не слишком хотел лететь в Берлин на доклад Гитлеру. Не хотел он этого по многим причинам, одной из которых было его несогласие с решением фюрера об отступлении. Или, точнее, об его отсутствии. Даже идиоту было понятно, что как только русские возьмут Мариенбург - а это произойдет со дня на день - группа "Север" обречена.
Внезапно небольшая колонна остановилась.
- Герр генерал, - обратился адъютант к ехавшему в штабном "Хорьхе" Георгу через несколько минут, когда немецкий военачальник уже собирался вылезти из машины.
- Да, Дитрих, что-то случилось?
- Видимо, нам придется проследовать на другой аэродром.
- Почему?
- На том, куда мы направлялись, на связь не выходит спецпост, уже два раза пропустили, - адъютант пожал плечами. После нескольких случаев нападения советских диверсантов на аэродромы там ввели специальную команду, время от времени должную выходить на связь и сообщать, что все в порядке.
- Может, аппаратура неисправна?
- Возможно, герр генерал, но, наверное, лучше перестраховаться?
Линдеман задумался. С одной стороны, до другого аэродрома добираться почти на час дольше. Да и самолет пока приготовят - как минимум еще полчаса пройдет. В лучшем случае.
С другой стороны, если аэродром захвачен - что вполне возможно, русские уже демонстрировали подобное, он поедет прямиком в ловушку.
На миг промелькнула мысль о сдаче в плен, но генерал сразу же ее прогнал.
- Герр генерал?
- Да, Дитрих, пожалуй, мы все же поедем на другой аэродром. Сообщи остальным. И еще, пусть отправят туда солдат, пусть проверят, что происходит.
- Есть! - вскинув руку, адъютант удалился.
* * *
- Наблюдаю множественные цели, объект отсутствует. Повторяю, множественные цели, числом около роты, объект отсутствует, - тихо прошелестел голос Березы в уоки-токи.
Чего бы это значило? Разведка сообщала, что охрана генерала будет не так уж и велика. Антонов недовольно нахмурился.
"Может это ловушка или отвлекающий маневр? На аэродроме оборону держать исключительно неудобно. Хотят выманить нас? Но как немчура про нас узнала?" - мысли Антонова разбегались словно тараканы.
"Продолжать операцию или не рисковать и отложить? Вопрос на засыпку... " - недостаток времени заставил Владимира принять компромиссное решение.
- Абдулов, Лебедь - валите из самолета. Остальные - отходим. Только наблюдение, повторяю: только наблюдение.
Сам майор менять свою удобную позицию не стал. С невысокого холмика, на котором он находился, прекрасно просматривался въезд на аэродром. СВТ с оптикой и аккуратно налепленной на нее маскировкой внимательно смотрела из куста на относительно недалеко расположенный шлагбаум.
Несколько минут спустя Береза доложил, что колонна немецких солдат остановилась рядом с аэродромом.
* * *
Франц Аненбауэр был напряжен. Отсутствие в будке у въезда солдата вызывало серьезные опасения.
"Черт возьми, а вдруг и вправду русские диверсанты захватили аэродром? Но тогда их здесь уже, скорее всего, нет... почему же у меня такое чувство, словно нас ждут серьезные неприятности?" - непрошенные мысли лезли в голову ротному командиру Вермахта, мешая сосредоточиться.
Приказав своим солдатам рассеяться и быть настороже, офицер передернул затвор своего МП-38. Осторожно двигающиеся с винтовками наперевес немцы медленно продвигались вперед, на территорию аэродрома, понятия не имея, что за их перемещениями внимательно глядят три пулемета и аналогичное количество снайперских винтовок.
Полчаса спустя немецкие солдаты уже заканчивали обыск аэродрома. Тот был пуст, и диверсантов не наблюдалось, что было хорошим знаком. Осталось проверить лишь пару строений.
Подходя к небольшому зданию, исполняющему роль жилого помещения для пилотов, уже не так напряженный Франц услышал, как из него раздается нечто весьма похожее на мычание.
Дав знак одному из своих стрелков, чтобы тот аккуратно приоткрыл дверь, Аненбауэр на всякий случай отошел подальше - он воевал как в Минске, так и в Варшаве, что автоматом означало встречу с отвратительными методами минирования, в том числе и дверных проходов.
Дверь распахнулась как-то слишком легко, но, к удивлению немецкого офицера, взрыва не последовало. Подождав несколько секунд, чтоб уж наверняка, Франц показал открывавшему дверь солдату на проем. Тот очень осторожно зашел внутрь.
- Здесь наши! - от раздавшегося крика ожидающий в любую секунду пакость Аненбауэр вздрогнул, едва не нажав на спусковой крючок.
Все так же осторожно, Франц заглянул внутрь здания. Увиденная картина его... скажем так, удивила. Несколько десятков человек, связанных и с заткнутыми ртами, стояли вдоль стен и активно мычали, явно пытаясь что-то сказать. Немецкий солдат, первым увидевший эту картину, до сих пор стоял в ступоре, явно не понимая, что происходит.
А вот Франц мгновенно осознал, что диверсанты где-то здесь, раз у них не хватило времени даже на то, чтобы перестрелять летчиков и тенический персонал. Приказав стрелку немедленно начать развязывать людей, офицер ломанулся к выходу.
Выскочив из здания, лейтенант Аненбауэр собирался приказать всем залечь, но забыл про ступеньку и, спотыкнувшись, грохнулся на землю.
А еще секундой позже здание, вокруг которого собралось человек сорок, с чудовищным грохотом взорвалось.
* * *
Наблюдающий за немцами Антонов напряженно ожидал, когда они, наконец, дойдут до здания-приманки с пленными.
Минут через двадцать-тридцать после проникновения на аэродром, немцы достигли нужного здания. Владимир поймал в прицел голову немецкого офицера, но стрелять не стал, дожидаясь, когда вокруг здания соберется побольше людей.
Вот солдат открывает дверь и чуть переждав ("Опытный", - усмехнувшись подумал Антонов) заходит внутрь. Вот немецкий офицер присоединяется к своему подчиненному.
Владимир напрягся и коротко выдохнул в рацию:
- Работаем после меня, - и, едва в дверном проеме показалась фигура лейтенанта Аненбауэра, нажал на курок.
И не попал - споткнувшийся и упавший немец умудрился избежать попадания пули.
Впрочем, это мало ему помогло - вокруг здания и на аэродроме было заложено множество фугасов, сделанных из авиабомб, взятых тут же.
И через секунду после выстрела Антонова сержан Вороненко отправил по проводам сигнал на подрыв.
Два десятка разнокалиберных фугасов рванули так, что половину роты противника разом сдуло в небытие. Оставшиеся залегли и приготовились отстреливаться.
Спокойно прицелившись, выстрелом в голову Владимир уложил радиста. Перенес огонь на будку у шлагбаума, в которой спрятался еще один немец. Сделав несколько выстрелов, майор поменял цель, начав отстреливать особо активных солдат.