Осторожно приподняв голову, он посмотрел в сторону немецкого лагеря. Посмотрел через ночной канал прицела своей любимой винтовки - старого доброго "Винтореза". Скоро придет очередь тепловизора. Бесшумно сместившись на несколько метров, он снова замер. Те, кто видел его, обычно не верили, что такой медведь может двигаться настолько тихо. Но несколько войн и постоянные тренировки научили Антонова и не таким фокусам. Приготовившись стрелять - а цели были выбраны еще днем - он подал сигнал остальным в группе. Через пару минут пришло первое подтверждение о готовности, а еще через пять - второе. Остальные снайперы доложились еще раньше. Группа прикрытия доложила, что все чисто.
"Ну, чтож, пора и мне начинать вешать фрицам люлей. А то танкисты уже отметились, артиллеристы и вертолетчики тоже. И даже мои коллеги. Но вот и наша очередь", - и Антонов коротко бросил микрофон одно единственное слово:
- Огонь! - и в ту же секунду нажал на спусковой крючок.
Почти бесшумные хлопки выстрелов - и в офицерской палатке не осталось живых людей. Перенос огня на следующую цель. На следующую. Сменить магазин.
Люди в камуфляже работают словно роботы. Выстрелы следуют один за другим. И практически каждый из них приносит немецкому солдату или офицеру смерть.
Второй магазин заканчивается. Пора отходить.
- Отход! - и десяток человек растворяется в лесу.
Еще через полчаса, проснувшийся немецкий солдат, отправившись по нужде, увидит несколько расстрелянных палаток и поднимет тревогу. Спешно организованные поиски ни к чему не приведут. А ужас уже потихоньку начинает распространяться по немецким войскам... Потому что группа капитана Антонова - не единственная.
* * *
- Эй, Карл, притормози, смотри - наш! - немецкий солдат указал товарищу на неподвижное тело в форме пехотинца Вермахта, лежащее на обочине.
- Сейчас, - если честно, то Карлу не очень хотелось останавливаться. На их фронте все шло совсем не так как у соседей. Нет, первый день, да и второй все было точно также. Но теперь наступление все больше и больше тормозиться, исчезают люди, танки и целые колонны. Прошел слух, что один из дозоров видел какую-то чудовищную машину русских - с двумя стволами нереальных калибров. Но - долг есть долг, и ему необходимо остановится, чтобы хотя бы забрать документы этого невезучего солдата.
Его нынешний напарник вылез из мотоцикла и подошел к трупу. Тот лежал лицом вниз, и солдату пришлось его перевернуть, чтобы залезть за документами в карман. Он уже делал так пару раз. Но в те разы под трупом не лежала взведенная осколочная граната, оставленная отходящей группой капитана Антонова.
Последним, что услышал Карл, было:
- Майн... - "Готт" его напарник договорить уже не успел.
* * *
Охрана складов в относительном тылу. Гельмут был чертовски рад, что он попал именно сюда. После того, как он едва не погиб во Франции, его совсем не тянуло на передовую за наградами. И здесь, как он чувствовал, будет совсем не Франция. Так что назначение в охрану склада Гельмут принял как дар Богов. Конечно, стоять ночью в карауле - не слишком приятное занятие, но все лучше, чем стоять ночью в карауле на передовой.
Сержант Сергиенко поднял пистолет с глушителем, тщательно прицелившись часовому в висок. Он не знал, да и ему было бы в общем-то по фигу, что именно в этот момент, стоящий в десятке метров от него немец мечтает о доме и радуется тому, что он в тылу.
"Получи, гнида", - это было единственное, что подумал Сергиенко в момент нажатия на крючок.
- Пчела, - тихий шепот подтверждения ликвидации.
И вот несколько темных фигур проникают на склад.
- Что у нас здесь - командир группы, лейтенант Торчок, очень гордившийся своей фамилией, не спешил. Но и не медлил.
- Арт. снаряды, товарищ лейтенант, - Сергиенко успел вскрыть несколько ящиков.
- Отлично. Все знают, что делать, - короткий приказ, и люди уже разбегаются по складу.
- Заминировали, товарищ лейтенант.
- Отходим.
- Товарищ лейтенант, группа целей с юго-востока, двигаются к вам. В группе четыре грузовика, один броник - а это уже группа прикрытия дает знать, что они там не напрасно сидят.
- Ясно. Все - быстрее.
Приехавшие к складу немецкие снабженцы торопились. Нужно было до утра доставить несколько грузовиков с боеприпасами. Первые подозрения у немцев появились еще когда их никто не встретил на въезде. Однако это списали на раздолбайство отдельных солдат. Пообещав себе устроить им выволочку, командир приказал ехать к крайнему складу, где, насколько он помнил, хранились нужные им припасы. Отсутствие часовых и здесь вызвало сильные подозрения. Но вылиться в приказ эти подозрения не успели. Поскольку именно в этот момент рванули заложенные заряды. Взрыв целого склада артиллерийских снарядов не оставил от снабженцев ничего. Как, в общем-то, и от соседних складов, с патронами и формой.
29 июня 1941 года.
Москва, Кремль.
- То есть ты хочешь сказать, Лаврентий, что ты им веришь?
- Да, Иосиф Виссарионович. Если бы не они, Гудериан был бы уже черт знает где. А так он топчется слегка за новой границей.
- Сотня километров - это слегка? - Сталин с удивлением посмотрел на Берию.
- Если бы не они, то Гудериан ушел бы значительно дальше. Значительно. Но все же, это не значит, что они ничего не скрывают. Этот их представитель, полковник Семенов, наверняка чего-то недоговаривает. Но предоставленных им доказательств вполне достаточно, чтобы мы могли поверить в то, что они из будущего.
Берия до сих пор не мог поверить, в то, что документы, позволившие Семенову с ним встретиться, были подделаны с такой легкостью. Но когда он увидел этот их "ноутбук", "принтер" и прочие прибамбасы из будущего...
- Ну, Гудериан теперь долго никуда еще не поедет, без бензина-то - хохотнул Сталин, не подозревая, что нехватка топлива отнюдь не единственная причина малоподвижности немецкого генерала. - И что ты предлагаешь? Оставить их там?
- Ну, их инженеров надо вывозить немедленно, об этом их генерал Ледников просил, да и он прав, в общем-то. А затем надо постепенно эвакуировать их в тыл.
- Ну, Лаврентий, это очевидно. Насчет инженеров. Займись этим. Обеспечь условия там. Чтобы все самое лучшее, - расхаживающий по кабинету Сталин остановился у окна. - А вот насчет эвакуации бригад я пока не уверен. Они дерут немцев в хвост и в гриву. Как там этот Семенов сказал? Тотальная война?
- Да, Иосиф Виссарионович.
- Удивитэльно верное опрэдэлэние. Все ж таки потомки времени там, в будущем, не теряли. - Сталин отвернулся от окна и посмотрел на Берию. - Ладно. Пора послушать, что нам товарищи маршалы да генералы порасскажут о состоянии дел на фронтах.
* * *
- Итак, благодаря действию Особой группы РВГК немецким войскам не удалось окружить ни 10-ую Армию, ни 4-ую. Кроме того, также были спасены от окружения 14-й и 13-й механизированные корпуса, 28-ой стрелковый и еще несколько дивизий. - Шапошников показывал на карте пути отхода указанных групп. - Необходимо отметить, что благодаря информации, полученной разведкой Особых групп, нам удалось предотвратить разгром Конно-Механизированной группы генерала Болдина под Гродно, - маршал знал, что это вовсе не разведка постаралась, но еще не все присутствовавшие имели полное представление о том, что представляет собою "Особая группа".
- У немцев уже ощущается нехватка железнодорожных составов с необходимой колеей. Активное наступление на данный момент времени для них практически невозможно - подвоз боеприпасов и топлива одновременно и в нужных фашистским войскам объемам не возможен. Немецкому командованию необходимо выбирать, боеприпасы им возить, или топливо.
- И какой план действий сейчас нам стоит применить, Борис Михайлович? - Сталин всегда обращался к маршалу Шапошникову по имени-отчеству, показывая тем самым свое уважение.
- Мы считаем, что необходимо продолжать сковывать их продвижение. Особая группа уже показала свою высочайшую эффективность именно в подрыве коммуникаций и линий снабжения противника. Немцы теряют большое количество войск просто потому, что им вовремя не подвозят топливо и боеприпасы. Что, в свою очередь, сокращает, и, должен отметить, значительно сокращает наши потери, - с недавних пор, а именно после прочтения некоторых материалов из будущего, а также, мягко говоря, не слишком удачного контрудара советских войск под Гродно, Шапошников резко критиковал предложения о неподготовленных контрнаступлениях.
- Тем временем, мы перебросим на данный ТВД дополнительные силы, и затем уже ударим по немецким войскам.
- Хорошо, Борис Михайлович. Мы подумаем над вашим предложением. И, наверное, примем, - главнокомандующий внимательно посмотрел на карту. - А что у нас с Минском, товарищи?
- Сохраняется угроза городу. Он, благодаря провалившемуся наступлению 2-ой танковой группы Гудериана, не окружен, но немцы пытаются компенсировать это более активными действиями 3-ей танковой группы.
- Это хорошо, что не окружен. Это плохо, что сохраняется угроза. Вы, Борис Михайлович, подумайте о том, как усилить гарнизон. Минск враг взять не должен. Или если он его даже возьмет, это должно стоить немцам таким потерь, чтобы ни о каком дальнейшем наступлении речи и не шло.
- Товарищ Сталин! - попросил слова Жуков. Вождь жестом разрешил ему продолжать.
- У нас есть большое количество неисправных танков. Многие из них мы даже и не видим смысла ремонтировать, как устаревшие или не показавшие себя в бою. - Жуков неопределенно помахал рукой. - Но их можно использовать в качестве дотов. Причем - весьма эффективно. Я тут уже подготовил приказ, чтобы войска могли начать вкапывать их в Минске и вокруг него. И вообще о подготовке к уличным боям. Если немец попытается взять в город, то потеряет очень много людей. Но все же пока фашисты не будут рисковать. Им нужно закончить окружение. Разведка докладывает, что они, наконец, восприняли действия Особой Группы всерьез. И направляют против нее несколько дивизий. В основном, пехотных из второго эшелона, но они также оттягивают с фронта 17-ую танковую дивизию из состава 47-го механизированного корпуса с фронта. А также "Великую Германию".
- Ну, их ждет сюрприз. - Сталин ухмыльнулся. - Однако надо помочь товарищам. И сейчас мы с вами решим как. На сколько продвинулся Гудериан?
- 2-я танковая группа так и не смогла взять Слоним и откатилась к Ружанам. С Ивацевичами то же самое. В основном из-за действий Особой группы, хотя так же отличились части 14-го мех. корпуса и некоторые наши стрелковые дивизии. - Шапошников вновь взялся за указку...
30 июня 1941 года.
Немецкий госпиталь неподалеку от Бреста.
Поздним вечером Гудериан очнулся. Все тело болело просто ужасно. Жутко хотелось пить. С трудом повернув голову он увидел медсестру.
- Пить, - хрип генерала был еле слышен.
Вскочившая медсестра напоила его. При попытке генерала сесть, она мягко, но уверенно ему помешала.
- Герр генерал, Вам надо лежать. Я сейчас позову доктора, а вы не пытайтесь встать.
Подошедший доктор внимательно осмотрел Гудериана.
- Герр генерал, у вас было сотрясение мозга и черепная травма, вам следует лежать. Помимо этого у вас также сломано несколько ребер. Так что на данный момент ваше состояние не слишком хорошее. Однако имеется тенденция к улучшению.