Успех? Успех. Впрочем, как посмотреть. Американцы сколько аппаратов запустили? Два. Сколько долетело? Тоже два. Сколько выполнило свою программу? Опять два. А у нас что? Ну и что, что у нас марсоход. Застрял - и чем он не "Викинг"? А сколько тот викинг проработал, ась? А орбитальный модуль? У нас скончамшись, а у них до сих пор не угомонится. А кстати, сколько у них в среднем спутники на орбите живут? Пя-ать ле-ет?! Ну-ка, ну-ка… А наши сколь? Да вы что, товарищи, страну разорить хотите?!
В общем, электронную отрасль опять залихорадило, Благо в системе КОКОМ зияла дыра размером приблизительно с Францию. Ну и много-много маленьких дырочек там, где прогуливались двадцать вторые и пятьдесят третьи секретари советских посольств в капстранах.
А в ноябре опять оторвались на Луне. Сначала на окололунную орбиту "паровозом" вытащили станцию - копию модуля, пристегнутого к "Салюту-3", только еще с двигательной установкой. Потом водородным "Атлантом-3" отправили грузовик с топливом и мелочами, не влезшими в основной пуск (пришлось потратиться на дополнительную радиационную защиту - активное солнце!) Третьим пуском, тоже на "23В", к "Салюту-4" отправили сразу четверых, в том числе одного француза-геолога - дырка в КОКОМ того стоила. Перекидали грузы, перекачали топливо, освободили узел. Приняли четвертый по счету "Север". И пошли вниз, на очередной маяк. Воткнули французский флаг в центре кратера, срочно окрещенного в честь покойного Помпиду. Сидели весь лунный день. Лунная тележка от Ситроена, доставленная "в багаже" "Севера", гоняла не хуже американских, только еще и подпитывалась от солнечных батарей.
Подряд на доставку маяков луноходиками тоже достался французам. Благо "Нормандия" (тщательно доработанный французским напильником "Союз" с водородным, французским же, разгонником) позволяла класть на поверхность Луны трехсоткилограммовые аппаратики за вполне приемлемую цену. Поневоле пришлось научиться считать деньги - французы хотя и тоже любили престиж, тратиться сверх меры не привыкли.
Грузовики к "Салюту-4" приходилось отправлять регулярно, в основном - ради топлива. Хотя на Луне атмосфера и отсутствует - неоднородности гравитационного поля снижали высоту орбиты не хуже. Глушко предложил отправлять совсем уж голые танкеры - ПАО "Союза" со стыковочным узлом. Для вывода хватало "Н-21" с водородом на 2 ступени и разгоннике. Долетала тонна с небольшим топлива, которой хватало на полгода.
Бабакин предложил "спасательный мотоцикл" - увеличенная "КТ" должна была лететь на "паровозе" в качестве довеска к спасательному "Союзу" и спускать на поверхность открытую платформу, способную в случае чего поднять троих человек на орбиту, где их подбирал тот же "Союз". Идея была не новой, такой "довесок" предлагался с самого начала - но теперь актуальность такого аппарата возросла.
Поляки на Сталевой Воле будовали скрепер для строительства лунной базы. На татровском шасси. Немцы (восточные, само собой) строили установку для извлечения из реголита кислорода, титана и прочих вкусностей. Финны занимались связью. Румыны и болгары маялись всякой фигней.
Стало ясно, что комми и лягушатники устраиваются на Луне надолго. НАСА срочно пересмотрело проект Шаттла. Теперь предусматривалась возможность крепления вместо орбитера пары SSME и полезной нагрузки в 60-70 тонн - в частности, разгонного блока с лунным орбитальным кораблем или посадочным модулем. Из архивов достали чертежи LM и CSM. Русская схема с раздельным стартом свою эффективность доказала, теперь следовало адаптировать под нее проверенные аппараты. Однако требовалось время и деньги. И с тем, и с другим дело обстояло не очень.
Ну, а самый финиш наступил в 77-м, когда стартовал "Атлант-7". 125 тонн на земной орбите, угу. 55 тонн "чистыми" ушло к Луне, ага. Село 20 тонн, из них 15 - "бочка" первой базы человечества на Луне - эге!
Впрочем, "… было бы огромной ошибкой думать…" ((с) В.И.Ленин), что вся советская космонавтика дружно устремилась на Луну. В 74-м на четыре "лунных" старта "паровоза" пришлись 4 геостационарных, в 75-м - та же картина. Итого над территорией СССР (точнее над экватором на тех же долготах) зависли 5 примерно 10-тонных спутников, два - над Западной Европой, 1 - над США. Плюс несколько аппаратов поменьше. Часть из них была стопудовыми ретрансляторами двойного назначения, часть - развесила громадные "ухи" параболических антенн и внимательно слушала, что творится в мире.
Внезапно выяснилась интереснейшая вещь - советские люди обожали болтать по межгороду и смотреть футбол-хоккей. Поскольку показывать товарища Бре… Устинова сначала по четырем, а затем - аж по шести каналам было бы слишком, один канал отдали под спорт, один сделали образовательным. Туда перебрался Капица-младший, и "дорогая передача" собирала поклонников уже не только по субботам. Творческое объединение "Экран" не справлялось с забиванием сетки. Пришлось привлекать к работе всех мало-мальски способных режиссеров, несмотря на проглядывавший иногда краешком не вполне соцреалистический подход. Внезапно обнаружили незаурядный талант сценаристов Стругацкие. "Страна Багровых Туч" прошла на ура, хотя космонавты-консультанты и посмеивались над бардаком, творившимся в экспедиции Быкова.
Спрос на телевизоры и потребности в телефонных аппаратах и АТС вырос многократно, электронная же промышленность, несмотря на ввод новых мощностей, естественно, не справлялась. Решили пойти по проторенному ВАЗ-ом пути - заказать у французов (и еще у кого-нибудь) пару-тройку заводов полного цикла.
Однако ж возникла существенная проблема. "Чтобы купить что-нибудь ненужное, надо сначала продать что-нибудь ненужное". А продать буржуям что-нибудь более технологически сложное, чем нефть, было затруднительно.
С нефтью тоже не все было ладно. Несмотря на высокие цены вследствие эмбарго 73 года, экспорт СССР лимитировался пропускной мощностью даже не трубопроводов (их было мало), а железных дорог. Кроме того, проект по разработке нефтяных и газовых месторождений Западной Сибири находился на полпути. Трубопроводы можно было построить - но это время, время…
В торгпредства за рубежом поступила команда - максимально увеличить экспорт всего, что только можно продать за твердую валюту. Немного брали трактора, совсем чуть-чуть - машины. Из станков в основном продавались тяжелые прессы и прокатные станы. Брали скорее массой металла.
Оружия продавалось также поменьше, чем могли бы. Богатые покупатели, как правило, были завязаны на западных производителей, а у бедных, что неудивительно, не было денег. Это при Ильиче Втором любому мумбе-юмбе достаточно было переименоваться из Императоров Верхней Мамбы и Нижней Макомбы в генсека, заявить о приверженности социалистическому пути, поцеловаться в губы - и можно было получать тонны стреляющего железа в кредит. Регулярно списываемый. Устинов был из промышленности, причем - военной и знал железякам реальную цену. Однако ж постоянные покупатели были - Ирак, Вьетнам, Ангола - те, у кого были за душой алмазы, нефть или, к примеру, бокситы (их остро не хватало). Или удобное местоположение, как у Кубы.
И тут кто-то допер, что лучше всего делать деньги даже не из воздуха, а из вакуума. Во-первых, неплохо пошла оперативная метеоинформация с "Метеоров-МТ". Во-вторых, фотоснимки земной поверхности с 10-метровым разрешением - за исключением, разумеется, территорий СССР и стран-союзников. А в-третьих - стволы ретрансляторов на геостационаре, как оказалось, тоже можно было сдавать в аренду!
Военные были в шоке - а ну как супостат узнает размер и, главное, направление резьбы на нашем хитром болту? Однако же Устинов, жесткий прагматик, продавил идею. Во-первых, секретом "для кого надо" возможности аппаратуры не являлись, во вторых - у потенциального противника аппаратура, как минимум, не хуже, а в-третьих - деньги нужны были позарез.
В общем, на тройку заводов бытовой электроники наскребалось (готовый ширпотреб решили не покупать принципиально). Причем, это в дополнение по "электронно-космической" сделке с Францией. Однако же у определенной части мирового сообщества - а точнее, у США, возникли серьезные возражения. Выходка французов и так серьезно разозлила их, а тут грозил еще один буст советской электронной промышленности. В разозленном напором русских Конгрессе требовали принятия против предателей западного мира самых серьезных санкций. Патриотически настроенные владельцы фаст-фудов в массовом порядке переименовывали "французскую картошку" - "French fries" - в "Картофель Свободы". Кто-то из французских политиков едко потребовал в качестве адекватной компенсации переименовать статую Свободы в Нью-Йорке во "Французскую статую". Французам фактически был выставлен ультиматум - отказаться от сотрудничества с СССР в высокотехнологичных отраслях, иначе - жесткие санкции. Сказать, что французский истеблишмент был обеспокоен - ничего не сказать.
Однако же случилось непредвиденное. Генеральный Секретарь Французской компартии товарищ Жорж Марше (правда, ходили слухи, что настоящая его фамилия была несколько менее благозвучной с точки зрения русского языка) вывел на улицы Парижа, Марселя, Лиона и еще сотни крупных и мелких городов почти двадцать миллионов человек единовременно. Красных флагов была едва треть. Остальное - национальные сине-бело-красные и портреты троих французских космонавтов. Оскорбленная гордость французов - страшная сила - на демонстрации вышли и те, кто, в общем-то, коммунистам не сочувствовал. Президент Жискар д`Эстен, весь кабинет, да и весь французский бизнес крайне обеспокоился - до революции, казалось, было рукой подать. Рассчитывать на армию было опасно - портреты космонавтов висели во всех казармах, а французский геолог, установивший флаг в кратере Помпиду, стал иконой парашютистов - так как сам когда-то служил в этих войсках. Так что многие военные и сами присоединились бы к демонстрации против такого плевка в душу, не будь они на казарменном положении.
Французский посол срочно потребовал аудиенции у Устинова. Его приняли без проволочек. В переводе с дипломатического языка на обычный его слова значили - "что ж вы, падлы, презлым заплатили за предобрейшее?!" Ответ Устинова был спокойным. Послу продемонстрировали свежий номер "Правды" - в передовице подробно описывалась акция национального протеста французского народа и патриотической буржуазии (!), а о роли ФКП упоминалось весьма скромно. Устинов заверил, что Советский Союз не предпримет никаких действий, способствующих нарушениям общественного порядка во Франции. Резон в этом был - сравнение отношений с Финляндией и отношений с Китаем показывало, что социалистический строй - не есть ни необходимое, ни достаточное условие хороших отношений. Кроме того, Франция как она есть была замечательным интерфейсом (правда, русские использовали слово "разъем", но это терминология) в отношениях с прочими капстранами. Русским можно было верить - по слухам, Устинов лично распорядился сдать очередную партию мумбов-юмбов социалистической ориентации в руки разведке Захир-Шаха. По аналогии с Ираном в сороковых, так сказать.