– Прекрасно понимаю товарища Павлова. Тут так все красиво и аккуратно. Жалко только, что нельзя на это сверху посмотреть, чтобы увидеть сразу всю картину. Вон на том самолете летчик сейчас, наверное, любуется.
Мимо, как раз пролетал симпатичный такой самолетик. Ой, что тут стало! Майор сморщился, как будто укусил здоровенный лимон, Вася нахмурился и нейтральным голосом спросил:
– И часто этот любитель красоты тут летает?
– Последнее время раз в три дня в одно и то же время – хоть часы по нему проверяй. Это все ихний орднунг.
Что такое «орднунг» я знала – это на немецком «порядок». Значит самолет немецкий! Тут я прикусила язык, вспомнив поговорку из какого-то рекламного ролика: «Иногда лучше молчать, чем говорить». Но нужно было выкручиваться из неловкой ситуации, поэтому, захлопав по традиции глазками (ну дура я, сами видите), спросила.
– А в чем тут дело? Что с этим самолетом не так?
– Все не так, – ответил Вася. – Это не наш, а немецкий самолет-разведчик Хеншель Нs.126. И он не любуется природой, а ведет самую настоящую разведку.
– А мы при этом не имеем права стрелять, – с горечью добавил майор. – Категорически запрещено товарищем Павловым. Можем только составить акт и отправить его по инстанции.
– Значит, получается, что немцы все-все знают про вашу дивизию?
– Ну, не все, но многое. И нам всем во главе с товарищем Окуловым это очень не нравится.
Да, вот и первые ласточки. И как тут быть ума не приложу. Ладно – это генеральская головная боль. Тут ни Вася, ни майор Григорьев ничем помочь не смогут. А я уж тем более. С этими невеселыми размышлениями я и не заметила, как мы подошли к штабу.
– Подождите здесь, я о вас доложу. – С этими словами майор нырнул внутрь и через пару минут вышел.
– Заходите. Федор Савич вас ждет.
Мы зашли в дом. Оказалось, что кабинет генерала прямо на первом этаже. Дверь в кабинет была открыта и, завидев нас, генерал заулыбался и приглашающе махнул рукой. Вася шагнул вперед и четко доложил:
– Здравия желаю, товарищ генерал. Прибыли согласно договоренности.
– Вижу, что прибыли. Рад вас видеть, молодожены!
Ой, а ведь правда! Мы с Васей еще числимся молодоженами. А генерал, тем временем, продолжал.
– Сейчас вас разместят, потом Вася пойдет к коллегам, а тебя, Анюта, передадим в руки майору Ипполитову. Я, конечно, верю Валентину Петровичу, но хочу, чтобы Аркадий оценил твое мастерство. Его оценка будет самая точная и профессиональная. В 14-00 обед в общей столовой. Но вечером прошу ко мне домой – Екатерина Михайловна предупреждена и будет очень рада. А теперь извините, дел выше крыши и все сверхсрочные.
32.
Уже знакомый майор отвел нас в дом для комсостава. Там показал солидных размеров комнату с простой, но очень удобной мебелью, включающей зеркальный шкаф, стол, четыре стула, кровать и даже две прикроватных тумбочки с небольшими настольными лампами. Хорошо живут командиры в дивизии Окулова. Я сразу прыгнула на кровать и убедилась, что сетка пружинит хорошо и не скрипит. Значит и с этим порядок. Вася плюхнулся рядом, и мы стали целоваться. От этого приятного занятия нас отвлек деликатный стук в дверь.
– Входите, – это уже я, вскочив и пересев на стул.
Вошли сразу двое.
– Капитан Максимов. Здравия желаю. По вашу душу, товарищ Северов.
– Майор Ипполитов, инструктор по рукопашному бою. К вам, Анна Петровна.
Вася, по-видимому, был хорошо знаком с Максимовым, и они быстро ушли, а Ипполитов стал меня разглядывать. Я тоже уставилась на него. Думаю, что мы быстро и относительно точно оценили друг друга.
– Ну что, товарищ майор. Идемте обмениваться опытом. Вы где проводите занятия?
– Через двадцать минут у меня занятия в разведроте. Не желаете присоединиться?
– Очень желаю. Подождите, пожалуйста, за дверью – я только переоденусь.
Мигом переоделась, и мы пошли в роту. По дороге майор стал выпытывать подробности моей стычки с бандитами. Причем попросил рассказывать с самого начала, то есть с того момента, когда мы прокололи колесо. Я конспективно все ему рассказала. Хотя мы уже подошли к роте, но он, приказав подбежавшему сержанту начать разминку, продолжал уточнять детали. В конце концов, он кивнул и сказал.
– Так примерно я все и представлял. Главное, было интересно, как, Анна Петровна, вы сумели расставить их под тройной удар. Должен отметить вашу находчивость. А теперь прошу в строй. Или вы хотите посмотреть со стороны?
– Нет, нет. Для начала лучше я со всеми.
Я присоединилась к бойцам и включилась в процесс разминки, которая продолжалась минут двадцать. Видно было, что ребята уже подготовленные и все разминочные упражнения выполняют как надо. Значит, понимают важность разминки. После стандартного начала на суставы пошли кувырки, прыжки и растяжки. Тут я показала, на что способна. Майор даже притормозил сержанта и попросил меня дополнительно показать переходы. Спасибо гимнастике – для меня это не составило никакого труда.
Затем пошли броски, захваты и тому подобные приемы. Майор, внимательно за мной наблюдавший, одобрительно кивал, но вдруг прервал.
– Стоп, стоп, стоп! Вот этот прием конвоирования вы, товарищ Северова, проводите неточно.
– Как это неточно? – обиделась я. – Вот захватываю руку, перекидываю свою и беру противника на излом. Теперь ему никуда не деться.
– Да? Тогда вот вам моя рука, попробуйте сломать.
Майор протянул мне руку. Я захватила ее и стандартным движением перевела руку на излом. Слегка нажала – никакого результата. Нажала посильнее – то же самое. Изо всех сил – опять ничего. Отпустила майорскую руку и захлопала глазами, ничуть в этот раз не притворяясь. Первый раз со мной такое. Правда, я все больше по ударам и броскам, но этот-то прием помню отлично.
– А теперь давайте я покажу, как надо. Смотрите. Я беру вашу руку и давить буду даже не всей рукой, а только двумя пальцами.
С этими словами майор слегка нажал на мою руку, и я вдруг почувствовала, как рука стала очень хрупкой и вот-вот сломается.
– Ай-ай-ай. Достаточно!
Майор тут же отпустил и стоял довольный.
– Ну, поняли в чем секрет?
А ведь действительно поняла!
– Нужно еще немного доворачивать руку.
– Именно. Тогда все будет правильно.
Вот, ткнули тебя, Анна Петровна, носом в грязь, и поделом. Не зазнавайся. Но за мной должок – надо на чем-то отыграться, чтобы этот майор слишком много о себе не возомнил.
Дальше пошли удары. Тут проще. Что руками, что ногами – без проблем. Кстати, в этой роте оказались вполне приличные манекены, причем даже с пометками нужных точек. Только и делать, что бить.
Потом какой-то боец притащил несколько оструганных палок, и майор показал, как ребром ладони можно перерубить палку, положенную на опоры. Тут у некоторых бойцов начались проблемы. Меньше половины справились с заданием.
– А как вы, Анна Петровна, сумеете сломать палку?
Это еще кто? Майор подскочил к подошедшему и доложил:
– Товарищ комиссар. Рота проводит тренировку, согласно плана.
Комиссар махнул рукой и повторил свой вопрос.
– Так как, Анна Петровна?
Ну, комиссар, погоди!
– Пожалуйста, товарищ комиссар.
Я положила палку на опоры и, резко взмахнув рукой, сломала ее.
– Но разрешите немного усложнить задание?
– Это каким образом? – заинтересовался комиссар.
– Для этого мне потребуются ножницы и лист старой газеты.
– Да, тогда подождите пару минут.
По кивку комиссара какой-то боец моментально исчез и почти тут же вернулся с ножницами и бумагой. Я вырезала из бумаги два кольца, дала эти кольца двум бойцам и продела палку между кольцами так, что она свободно на них повисла. После этого примерилась и резко взмахнула рукой. Палку перерубила точно посередине между оставшихся целыми кольцами. Трюк на самом деле несложный, но без определенной подготовки сделать его просто невозможно. И со стороны выглядит очень эффектно.
– Вот это класс! А ты, Аркадий, так сможешь?
– Нет, сразу сдаюсь, – Майор поднял обе руки. – Вижу, что и у Анны Петровны есть секреты, которыми она, надеюсь, поделится?
– Конечно, поделюсь! Мы ведь с мужем сюда приехали на несколько дней, так что время для обмена опытом будет достаточно.
33.
Все перешли к стендам для метания ножей. Тут я полный ноль, поэтому стала в сторонке, чтобы не мешать. Через какое-то время заметила, что у одного бойца не ладятся броски, хотя он очень старается. Майор и так ему объяснял, и эдак. Но нож все равно, то летел просто мимо, то ударялся рукояткой. Я посмотрела, как боец движется, и возникла мысль.
– Товарищ комиссар. Прикажите, пожалуйста, этому бойцу попрыгать на одной ноге – три-четыре прыжка. Если спросит на какой, то скажите, что на той, на которой удобнее.
Комиссар очень удивился, но послушался. Посмотрев на прыжки, я попросила майора подойти и сказала.
– Товарищ майор. У этого бойца проблемы с метанием, потому что он тайный левша.
Ой, кажется, я опять что-то не то сказала. В этом времени на некоторые слова люди реагируют по-особенному. Услышав мои слова, комиссар нахмурился, положил руку на кобуру и спросил:
– А как это вы его так быстро разоблачили?
Нужно было срочно исправлять ситуацию.
– Товарищ комиссар, товарищ майор. Это не разоблачение. Это такой спортивный термин. Просто этот боец левша, а его учат кидать нож правой рукой.
– Вообще-то мы учим кидать любой рукой, но начинаем всегда с правой, – заговорил майор. – А как вы, Анна Петровна, определили, что он левша, да еще тайный?
– Мне это рассказал лет десять назад один старенький тренер по теннису. Так уж природа устроила, что у большинства людей одна рука сильнее другой. Люди с одинаковыми руками встречаются очень редко. Но если человек правша, то для компенсации у него сильнее левая нога и наоборот. Как бы некоторое равновесие. Но многие родители не понимают, что их ребенок левша, и перекладывают ему ложку из левой руки в правую, потом карандаш или ручку из левой в правую и т.д. В результате у человека левая рука сильная, но необученная, а правая обученная, но не сильная. Вот вам и тайный левша. Такой человек никогда не станет чемпионом в спорте, где важны хорошо развитые руки. И вот некоторые тренеры разработали методику определения левша человек или правша. Для этого надо посмотреть, на какой ноге человеку удобнее прыгать. Если прыгает на правой, значит левша. А явный или тайный зависит от воспитания.
– Очень интересно. В боксе левши не редкость, но как их выявляют, я никогда не интересовался, – сказал Ипполитов.
– А вам могли и не сказать. Многие тренеры подобные открытия держат в секрете. Просто тому старичку некому было передать этот секрет – вот он мне и рассказал.
– А вам не жалко делиться таким секретом? – Улыбнулся комиссар.
– Для хороших людей не жалко.
– Ладно, попробую этого бойца переориентировать на левую руку, а к правой вернемся потом. – Майор пошел к тренирующимся.
А потом я еще раз оконфузилась. Майор подвел меня к отдельно стоящему манекену, вручил нож и сказал:
– Ну-ка, Анна Петровна, покажите, как вы владеете ножом. Я спокойно ткнула ножом манекен в область почек и вдруг из отверстия на меня брызнула кровь. Мне сразу поплохело, голова закружилась и только сильная пощечина привела меня в чувство.