— Если коротко, то приказ "о комиссарах" обязует всех немецких военнослужащих рассматривать политработников и представителей НКВД как военных преступников и уничтожать, если они попадают в плен, директива Гиммлера — вообще нечто! Я даже кусок наизусть заучил: "… Если население с национальной точки зрения враждебно, а в расовом и человеческом настроении неполноценно или даже, как это бывает в местах среди болот, состоит из осевших там преступников, которые, в о з м о ж н о, — это слово я выделил голосом, — поддерживают партизан, то все они подлежат расстрелу."
Трошин даже присвистнул тихонько, а у Зельца от возмущения рот раскрылся.
— Ну, а третий приказ начальника ОКВ Кейтеля, говорит о том, что враждебные действия г р а ж д а н с к и х лиц против вермахта не подлежат рассмотрению никаким судом и наказание одно — расстрел. Вот и крестьяне эти, — я кивнул в сторону леса, — убираться из деревни не хотели, мешали операции по отлову окруженцев, то есть совершали действия враждебные… — у меня внезапно сдавило горло, потому, что пока я объяснял всё это ребятам, меня самого, что называется, «пробило».
— Вот так, товарищи, — закончил за меня Фермер. — То есть, с кем имеем дело вам понятно.
— Да они же не люди! — воскликнул Зельц.
— Люди, люди… Ты же документы трофейные видел. Все как у людей — фотокарточки, письма… — одёрнул его Трошин. — А вот убивать я… мы их будем, как собак бешенных!
— Чтобы убивать и самим не пропасть, надо с умом подходить, а не кипеть "яростью благородной"! — но никто из местных каламбура Фермера не понял.
— Командир, а ты обратил внимание, как мины они поставили? — вступил в разговор Люк.
— Ну? От деревни к реке. И что?
— То, что они от "т о й" стороны оборону держать собрались, а мы на этой…
— Молодец! Тогда, от второго блокпоста к деревне связь телефонная должна идти! И, те, кто внутри периметра, через этот мост ни за что не поедут… — на лету схватил идею Фермер.
— Товарищ майор, — учитывая присутствие «чужих», Тотен обратился к командиру официально, — вы что, хотите бесшумно взвод немцев положить? — в голосе Алика сквозило некоторое сомнение.
— Зачем «бесшумно»? Класть будем шумно и весело, но с умом. Сейчас перерыв на полчаса. Нет, на час. Потом снова думать будем. Антон, подойди.
Когда все, кроме меня и Люка разошлись, Саша подошёл ко мне вплотную, и, пристально посмотрев на меня, спросил:
— Ты приказы эти на самом деле помнишь, или из головы выдумал, для моральной стимуляции?
— Всё — правда. Сам в своё время охренел, когда читал, вот и запомнил.
— Угу… Ты как? Сильно замотан?
— Ну, отдохнуть бы не мешало. А что?
— Ну что ты как еврей, вопросом на вопрос, а?
— Так что нужно? — спорить и балагурить отчего-то расхотелось. — В разведку вас рано с утра пошлю. Двумя группами. Старшими пойдёте вы, — и он поочерёдно посмотрел в глаза мне и Люку. — Ты и Зельц будете работать в «гражданке», а Саня с остальными будут вас страховать из леса.
— А Зельц нам зачем? — удивился я.
— А он у нас единственный представитель власти. С документами, это подтверждающими. Теперь смотрите сюда, — и Фермер развернул карту. — Вот, видите, деревни практически сплошняком идут вдоль реки. Если бы я был на месте… этих, — и лицо его перекосила брезгливая гримаса, — то вначале я бы обеспечил внешний периметр, а уж потом начал зачищать зону безопасности. Глубоко в лес они соваться не будут — силы не те. А внешний периметр они делать уже начали.
— Так ты всё-таки решил в лес прорываться? — спросил Люк.
— Да, с нашим обозом на главную цель выходить — чистой воды идиотизм, — отрезал командир.
— Ну, а кошмарить гадов нам можно? — задал ещё один вопрос наш разведчик.
— Это можно, но так, чтобы ни одна падла вас не засекла.
— Типа: шёл солдат, упал, друзья перевернули, а в голове дырка? — уточнил Люк.
— Именно так! Всё. Теперь вам — спать. Подъём в полпятого.
************************
Грабитель (англ.)
Убийство (англ.)
"rasiert"* — бритый (немецкий)
wohlgenährt Schweinen* — упитанные (откормленные) свиньи.
Господин унтерштурмфюрер у меня есть важные сведения
Сведения секретные и срочные
Эта информация не для всех.
Обыщи его!
Полтцен, Умров! Осмотрите дом (нем.)
Господин унтерштурмфюрер, подозрительного в доме не обнаружено!
Я хочу попросить вас, чтобы он при разговоре не присутствовал
Вы двое — на пост в прихожую. И этого с собой заберите.
Что вы хотели сообщить мне? И кто вы такой? Сказки про вспомогательную полицию рассказывать больше не надо!
Я из Абвер команды 103.
Кому подчиняется ваше подразделение?
Да, я — фольксдойч. Мне нужен переводчик…
Вы позволите мне присесть?
Присаживайтесь.
У вас есть карта?
Итак, вы утверждаете, что являетесь сотрудником Абвера?
Хорошо. А почему у вас документы полицейского?
Я получил их как прикрытие. Это лучше, чем Советские бумаги.
Куда вы направлялись?
Я могу показать на карте
Так с каким заданием вы оказались в этом районе?
Господин унтерштурмфюрер, а вы из седьмой или восьмой Зондеркоманды?
Глава 8
"Если так пойдёт дальше, — думал я, пробираясь вслед за Люком через густой подлесок, — то придётся, как тому медведю, отсыпаться зимой!"
Шесть часов в сутки — это максимум, который мне удавалось поспать за последнюю неделю. Добавим сюда постоянные физические нагрузки, нервотрёпку и ранение — так что ничего удивительного, что вчера вечером мне пришлось снова укоротить брючный ремень. Если перед поездкой я весил ровно восемьдесят кило, то сейчас — хорошо, если семьдесят. В пору было значок нацепить: "Хочешь похудеть — спроси меня, как!"
Но, несмотря на все "тяготы и лишения" настроение у меня было приподнятым. Очень уж хотелось перестать прятаться и подложить эсэсманам вооот такееенную свинью…
… К реке мы вышли метрах в восьмистах выше разрушенного моста по течению. Поле и небольшой лесок на той стороне скрывал густой утренний туман. Пройдя под берегом, мы вышли к мосту. Тут выяснилось, что, очень кстати для нас, немцы мост на самом деле не разрушили, а, понадеявшись на мины, только своротили настил, так что, на ту сторону нам удалось перебраться, даже не намокнув.
Первым на противоположный берег перешёл я и, спрятавшись под кустом, внимательно вслушался (туман был плотный, так что на оптику надежды в такой ситуации было мало). Ничего. Только тихо плескалась, обтекая сваи моста, река. Я три раза нажал тангенту.
Спустя пять минут, показавшихся мне вечностью, сзади послышались осторожные шаги и, затем, глухой удар подошв о землю. "Первый прошёл", — подумал я, проводив взглядом силуэт, метнувшийся к кустам на другой стороне дороги.
На разведку мы вышли впятером: Люк, Зельц, Кудряшов, Чернов и ваш покорный слуга.
Люк перешёл реку последним.
Согласно плану, разработанному Фермером, нам необходимо было пройти почти пятнадцать километров на северо-запад, к крупной деревне Доры. По мнению командира, немцы должны были организовать там временную базу. Так что нам следовало поторопиться…
… Было уже четверть одиннадцатого, когда мы остановились на опушке небольшого лесочка километрах в трёх от нужной деревни. Люк, как старший группы, направил бойцов понаблюдать за Дорами и дорогой, связывавшей село с соседним, Слободой.
— Ну что, давайте, переодевайтесь, — скомандовал он.
Я достал из рюкзака небольшой свёрток с гражданской одеждой, которой нас снабдил Акимыч. Пара минут, и я стал выглядеть, как заправский полицай! Потрепанный серый пиджак, мешковатые шерстяные штаны, кепка, на ногах — поношенные, но крепкие яловые сапоги. Дымов провозился чуть дольше, но теперь и он щеголял в похожем наряде.
— Сань, мне кажется, что лучше начать с соседней деревни, а вы пока понаблюдаете за этими.
— Ты Есьмановцы имеешь в виду? — спросил Люк, разглядывая карту.
— Да, вот эту — за лесом. Шансов нарваться на ЭсЭс меньше, а обстановку в округе выясним.
— Согласен. Рацию возьмёшь?
— Да, но в деревню без неё пойду. Спрячу где-нибудь за околицей.
— Стволы?
— "Вальтер". Он маленький.
— Ну, — он тяжело вздохнул, — присядем на дорожку…
— Да мы и так, вроде, на земле сидим…
— Это присловье такое.
Несколько мгновений мы посидели молча, затем Люк встал. Вслед за ним поднялись и мы с Алексеем.
****
Как всегда, провожая ребят на задание, Александр нервничал сильнее, чем, если бы ему предстояло ползать по тылам врага. Два десятка лет войн, пусть и маленьких, но настоящих — это тот опыт, который не заменишь никакими знаниями… И, если за Люка Фермер был спокоен, то из-за Антона, а, тем более, за ставшего за последние пару недель своим Дымова сердце нет-нет, да и прихватывало…
"Тьфу ты, так седым до «полтинника» стану! — подумал Александр. — Надо чем-нибудь себя занять… таким… эдаким…"
… Общий подъём объявили в семь — через два часа после ухода разведчиков. Почти всё это время Александр провозился с немецкими минами, пытаясь разобраться в их устройстве. Накрывшись тентом, чтобы не выдать себя бликом фонаря, Фермер включил светодиодную лампу, достал инструменты и приступил к работе.
В очередной раз, столкнувшись с плодами "сумрачных тевтонских инженеров", он подивился тому, как можно простые вещи сделать сложно. "Да, два взрывателя — лучше, чем один, но три-то куда?! — думал он, разглядывая «тройник», вывернутый из немецкой мины. — Да к тому же — нажимной. А вот чека на вытяжном — получше, чем у МУВа. Универсальнее…"
Он аккуратно взял в руки мину: "Так, эта гайка прижимает крышку, а вот эти три винта её и фиксируют…"
Минута, и крышка снята. После непродолжительной возни Саша вытащил из внутренних каналов детонаторы. "Три детонатора на обычную противопехотку?! Неудивительно, что они войну проиграли! На одну мину три взрывателя и три детонатора! Ну, я думаю, что и с одним детонатором работать будет как надо…" — и он положил два «лишних» детонатора в небольшую коробку, выложенную изнутри тряпкой.
До момента, когда все встали, Александр обработал подобным образом пять мин.
***
К деревне мы с Зельцем подходили осторожно, прокравшись через заросли кустарника, густо росшего вдоль берега небольшой речки, что протекала метрах почти рядом с околицей, к небольшому леску, что виднелся с северной стороны. В одном месте берег был истоптан копытами и повсюду валялись коровьи лепёшки, но ни одной свежей я не заметил. Минут двадцать мы рассматривали в бинокль внешне безжизненную большую, домов в пятьдесят, деревню. Наконец я решился:
— Люк, Арт в канале. Что у тебя? — спросил я в рацию.
— Я ничего странного не вижу, — с того момента как мы пошли в деревне, Саша внимательнейшим образом наблюдал за окрестностями в оптический прицел своей винтовки.
— Тогда мы пошли!
— Ни пуха…
— К чёрту!
Я разгрёб песок под приметной корягой и, завернув в полиэтиленовый пакет рацию, зажигалку из будущего и гелевую авторучку, сунул свёрток в получившуюся нишу.
— Ты, что-нибудь оставлять будешь? — спросил я, покосившись в сторону Дымова.
Он отрицательно мотнул головой.
— Тогда пошли! — и я присыпал тайник песком.