Примерно после 10 минут с начала допроса из дома донеслись призывы о помощи, после чего по сотрудникам зондеркоманды из окна был открыт огонь из автоматического оружия (убито 3 военнослужащих и ранено 2), что, скорее всего, означало, что преступникам удалось вступить в борьбу с допрашивавшими и каким-то образом завладеть оружием. Несколько раз сотрудники зондеркоманды предпринимали попытку ворваться внутрь дома, но преступники отбивали эти атаки. Подавив плотным ружейным огнём, с помощью прибывшего подкрепления, сопротивление бандитов, сотрудники зондеркоманды разрушили входную дверь, но бандиты предварительно полив пол и стены горючей жидкостью, подорвали гранатами себя и всех, присутствовавших в доме. Из-за начавшегося сильного пожара и отсутствия в деревне необходимых средств борьбы с огнём, вынести тела унтерштурмфюрера Дайне, шарфюрера Зоблинки, переводчика Быслова, рядовых Полтцена и Умрова, а также преступников не удалось.
Всего же в результате инцидента 1 офицер погиб, 2 унтер-офицера погибли и один тяжело ранен, 5 рядовых погибли, 2 ранены и один пропал без вести.
Прошу прислать группу экспертов КриПо, для проведения расследования происшествия.
23 июля 1941
Командир Зондеркоманды 7b штурмбаннфюрер СС Гюнтер Рауш.
Брюннер, проверь их! (нем.)
Грабитель (англ.)
Убийство (англ.)
"rasiert"* — бритый (немецкий)
wohlgenДhrt Schweinen* — упитанные (откормленные) свиньи.
Господин унтерштурмфюрер у меня есть важные сведения (нем.)
Сведения секретные и срочные(нем.)
Эта информация не для всех. (нем.)
Обыщи его! (нем.)
Полтцен, Умров! Осмотрите дом (нем.)
Господин унтерштурмфюрер, подозрительного в доме не обнаружено! (нем.)
Я хочу попросить вас, чтобы он при разговоре не присутствовал(нем.)
Вы двое — на пост в прихожую. И этого с собой заберите. (нем.)
Что вы хотели сообщить мне? И кто вы такой? Сказки про вспомогательную полицию рассказывать больше не надо! (нем.)
Я из Абвер команды 1Б. (нем.)
Кому подчиняется ваше подразделение? (нем.)
А вы не немец. (нем.)
Да, я — фольксдойч. Мне нужен переводчик. (нем.)
Вы позволите мне присесть? (нем.)
Присаживайтесь. (нем.)
У вас есть карта? (нем.)
Итак, вы утверждаете, что являетесь сотрудником Абвера? (нем.)
Хорошо. А почему у вас документы полицейского? (нем.)
Я получил их как прикрытие. Это лучше, чем Советские бумаги. (нем.)
Где ваша зона действий и какие у вас приказы? (нем.)
Я могу показать на карте(нем.)
Так с каким заданием вы оказались в этом районе? (нем.)
Господин унтерштурмфюрер, а вы из седьмой или восьмой Зондеркоманды? (нем.)
Мы из седьмой… (нем.)
Глава 9
Москва, улица Дзержинского, дом 2. 21:30
…. - уже две недели, как создана ваша Особая группа, товарищ Судоплатов, — голос говорившего звучал раздражённо, — и какими результатами вы можете похвастаться? Положение на фронтах очень тяжелое, сами знаете. Понимаю, что сил и средств у вас не столько, сколько хотелось бы, но результаты нужны уже сейчас.
— Товарищ Генеральный комиссар, мы делаем всё возможное…
— Ну, и какими резултатамы вы можэте похвастаться? — акцент в речи наркома стал явственнее.
Начальник Особой группы на секунду замолчал, но потом, видимо приняв какое-то важное решение, продолжил:
— Одной из наших групп в результате нескольких диверсий удалось существенно задержать переброску вражеских подкреплений на Западном направлении…
— Товарыщ Судоплатов, — голос Берии несколько смягчился, — будьте конкретнее. Все эти общие слова — «существенно», "сильно" — давайте оставим для председателей колхозов. Вы же военный человек.
— Данные пока уточняются, товарищ Генеральный комиссар, но, по предварительным сведениям, на неделю задержана переброска трёх-четырёх пехотных дивизий в район Смоленска, и севернее Минска из-за заторов практически остановлено движение колонн снабжения на восток… — нарком молча слушал. Ободренный, старший майор продолжил: — Также группой собраны и переданы в Центр весьма важные сведения оперативного и тактического характера.
— Ну вот, а вы говорите, что нет успехов! Сведения подтверждены?
— Идёт проверка, но часть уже подтверждена из других источников.
— Хорошо. Кто командир группы?
Судоплатов замялся.
— Смелее, что вы как красна дэвица мнётесь? — в голосе Берии снова проступило раздражение.
— Мы не знаем, товарищ Генеральный комиссар.
***
… Немец сам себя выдал. Запахом. То ли ветер в нашу сторону подул, а может, это у меня обоняние за последние пару недель улучшилось, но, когда мы с Дымовым осторожно пробирались через густой лес, обходя позиции немецкой засады, я внезапно учуял запах фекалий. Человеческих. Подняв согнутую в локте руку, подал Алексею сигнал. Он присел и принялся сторожко вертеть головой по сторонам. Я же начал медленно поворачивать голову из стороны в сторону, глубоко дыша через нос.
"Почудилось или нет? От деревни запах долететь не может — тут добрых полкилометра, да и до немцев метров двести, не меньше… Значит — это где-то рядом. Неужели кто-то сильно брезгливый так далеко по естественной надобности отошёл?" Охотничий инстинкт внезапно пересилил чувство самосохранения, да и наш удачный побег прибавил пару пунктов к моей самооценке.
… А ведь от горящего дома мы еле уползли, хорошо, что немцы, шедшие на подмогу со стороны поля, услышав взрыв и увидев разгорающийся пожар, решили, что спешить уже никуда не надо и сгрудились во дворе дома с НП. А ведь крапива, в которой мы прятались, от жара уже пожухла! Ещё немного — и мы бы лежали меж сухих стеблей и сморщившихся листьев, готовых вспыхнуть от прилетевшего с пожарища уголька, а то и просто от раскалённого воздуха. Но всё сложилось для нас удачно, и, после пяти минут "коленно-локтевого галопа", как я назвал про себя этот способ перемещения, мы уже были за три дома от исходной точки.
В изнеможении раскинувшись под густым кустом черной смородины, мы с Зельцем перевели дух.
— Ну, Антон, поздравляю! — несмотря на хриплое дыхание, Лёшка улыбался во все тридцать два зуба.
— С чем? — оптимизма товарища я не разделял.
— Ну… ведь немцев сколько накрошили! И живы!
— Будь они чуть менее лопушистыми — хрен бы мы вырвались! — экономя дыхание, сквозь зубы ответил я ему. — А засаду они очень грамотно поставили. Если бы я провод с л у ч а й н о не заметил, и мы бы подготовиться не успели — могли и головы сложить.
Улыбка сползла с лица Дымова:
— Ты хочешь сказать, что нам просто повезло?
— Ну, и умения выкручиваться из проблем я не отрицаю… — протянул я. — Ладно, потом поговорим… Документы твои при тебе? — кивок в ответ.
— Ты отдохнул? — ещё один кивок.
— Тогда — вперёд, а то Люк там извёлся, пожалуй…
… И лесную засаду мы засекли издалека. Потому что знали, где искать. Интересно, что первым пулемётный ствол, торчавший из-под корней кривой сосны засёк не я, а ползший вторым Дымов. Он, дотронулся до моего плеча и, молча, показал рукой в нужном направлении. Конечно, учитывая, что часть немцев ломанулась штурмовать дом и обеспечивать ближнее оцепление, в лесу их оставалось немного, но рисковать не стоило. И мы обошли место возможной засады по широкой дуге.
Все эти воспоминания всплыли в моей голове, пока я принюхивался, ловя не самый приятный на свете запах. Наконец, я засёк засранца в секторе между «девятью» и «десятью» и взмахом руки подозвал Зельца:
— Немец до ветру отошёл. От нас метрах в двадцати, — прошептал я, приблизив лицо к лицу товарища. — Вон там! — и я рукой показал направление.
Зельц встрепенулся и изобразил пантомиму о том, что, дескать, он готов взять на себя нелёгкое дело захвата врага. Я в том же стиле ответил, что и сам справлюсь.
…"Эк тебя, болезный, прихватило! — подумал я, разглядывая из кустов сидящего в "позе орла" эсэсмана. — Молочка сырого попил, что ли?". Судя по всему, этот ганс заседал тут минут двадцать, никак не меньше!
"Так, если я не потерял ориентировку — этот деятель сейчас сидит как раз между мной и засадой и, соответственно, у меня есть два варианта: налететь со спины, пока он занят своим "грязным делом", или устроить засаду на обратном пути". Выбрал я самый быстрый и простой вариант — морщась от долетающего смрада, подобрался, прячась за деревьями метра на три, а затем бросился вперёд, и аккуратно пробил ногой по голове немца. Ганс, как был со спущенными штанами, так и улетел вперёд на метр. Там и затих. Я быстро проверил пульс. "Жив, засранец!" — радостно подумал я и поманил рукой Зельца, страховавшего меня из кустов.
Связав оглушённого немца и натянув на него штаны, мы поволокли «языка» в чащу. Метров через триста, не меньше, присели отдохнуть.
— Лёша, сейчас я тебя оставлю. Поволочёшь этого красавца вон в ту сторону, а я пока за захоронкой своей сбегаю. Понял?
— Да.
— Только особо не усердствуй, лучше будет, если ты где-нибудь метрах в двадцати от опушки спрячешься. Это если, конечно ты этого бугая дотащишь.
… До спрятанной рации я добрался без, каких бы то ни было, проблем, вот только голову всю сломал, пытаясь вспомнить, каким частям принадлежит цвет петлиц у захваченного нами немца. "Ваффенфарбе у него жёлтый. Кто это? Блин, никогда во всей этой фанаберии милитаристической не разбирался! Эмблемы и номера — это ещё куда ни шло, но все эти "цвета бедра испуганной нимфы в косую клеточку"! Вернусь, зольдбух посмотрю", — размышляя в таком ключе, я добрался до памятной коряги и выкопал рацию. Уф, теперь и Люка можно успокоить:
— Арт вызывает Люка!
— Твою мать, Тоха! Живой!?
— Да, Саня, мы оба в порядке. И с прибытком. Ты где лежишь?
— На краю поля, с той же стороны, где и был.
— Что видишь?
— А ты сам где?
— На пляже в оборотке от тебя.
— Ну, так посмотри сам.
"Точно, до деревни тут всего ничего", — подумал я, осторожно выглядывая из-за берегового откоса.
Горел не только подожженный нами дом, но и стоявшие рядом сараи! Немцы, насколько я рассмотрел в бинокль, с огнём не боролись, а просто оттянулись подальше от пожара. Особой суеты я не заметил, так что на ближайшие полчаса-час о них можно забыть.
— Люк, мы вокруг к тебе выйдем — на опушке пулемётная точка. На пятьсот восточнее овраг есть — там и встретимся.
— Понял тебя. Отбой.
… Зельца я нашёл неподалёку от опушки — он не стал напрягаться и тащить немца, а как только тот очухался, поставил его на ноги и поволок на поводке. Меня Алексей заметил метров с пятидесяти и привлёк внимание тихим свистом.
— Как там товарищ лейтенант? — первым делом поинтересовался Дымов.
— Всё путём. Назначили точку встречи, так что пойдём.
Леша дернул немца за связанные впереди руки, побуждая встать. Тот зло сверкнул глазами и что-то промычал. Ну да, мы ведь ему рот забинтовали, точнее — сделали маску из его же собственного кителя. Носом дышать он мог, а вот через плотную ткань не особо и покричишь.
— Погоди, я зольдбух у него посмотрю, вдруг важная птица…
Немец замычал сильнее, а затем внезапно пнул Зельца в колено и бросился бежать! Пришлось броситься вдогонку. Метров через двадцать я настиг "быстроногого Ганса" и сбил подножкой. Эсэсовец кубарем покатился по земле, ломая своим телом мелкие кусты. Дав пленному пару подзатыльников, я схватил его за ухо и поволок обратно. Немец сучил ножками, брыкался, но послушно шёл за мной.
Дымов сидел на земле, растирая колено.