— А ты не привык ещё? — вопросом на вопрос ответил командир. — Так привыкай! И учись… — по тому, как Саша скомкал окончание своей реплики, я понял, что он хотел добавить "пока я жив", но вовремя поймал себя за язык.
На импровизированном столе, как по мановению волшебной палочки, появилась карта и командир начал подробно объяснить, что, по его мнению, мы должны сделать в ближайшие два дня.
***
— Начинаю работу! — раздался в моём наушнике голос Люка, и, спустя пару секунд, из-за леса донёсся одинокий винтовочный выстрел. Как и договаривались — ровно в десять.
Наша группа расположилась в небольшой роще в полукилометре юго-восточнее Слободы — большого села, в котором, по словам «языка» располагался штаб эсэсовцев.
Ещё один выстрел, и через пару секунд — ещё один. Я поднёс к глазам бинокль. "Задёргались, красивые"! — удовлетворённо отметил я про себя, увидев суету в деревне.
Вот из-за забора одного из домов, захлёбываясь, застучал «МГ». Спустя несколько секунд снова негромко хлопнула винтовка, и пулемёт замолчал. "Так их, Саня!"
Наконец я увидел, то, что хотел, и дал отмашку выглядывавшему из зарослей Тотену.
… Нещадно пыля и подпрыгивая на ухабах разбитого просёлка, небольшая, два мотоцикла и грузовик, колонна ехала к лесу. Стоило мотоциклам въехать в тень деревьев, как, приподнявшись из канавы и, дернув шнур, я метнул гранату в кузов грузовика. Предостерегающие вопли немецких солдат слились с частой трескотнёй выстрелов. Взрыв!
Вскинув верный ППД и, стоя на одном колене, принялся методично, короткими очередями, расстреливать немцев.
Бухнул ещё один взрыв, и кабина грузовика скрылась в языках пламени.
Я сунул в рот свисток и дал команду — один короткий и один длинный свисток. Тут же придорожные кусты ожили! Прикрывая друг друга, короткими перебежками бойцы бросились к дороге. Изредка раздавались выстрелы — наши добивали немцев. Пару минут спустя за спиной раздался короткий свист — это значит, что дело сделано! Бросаю последний взгляд на деревню и дорогу — немцев нет. В принципе, был шанс, что нас может перехватить какая-нибудь из эсэсовских команд, стоявших в других деревнях, но полчаса назад наши мужики перерезали все телефонные кабели в округе.
— Сколько? — спрашиваю, подбежав к Тотену.
— Семнадцать, — радостно ответил Алик.
— Наших? — и увидев, что он отрицательно мотнул головой, командую: — По коням!
Бойцы торопливо сгружают трофеи в коляску одного из мотоциклов. Минута и Чернов, газанув, уносится на нём вдаль.
Всё сложилось более, чем удачно. В принципе, у нас были готовы планы действий для любой ситуации. Но я попал гранатой в кузов, что сильно ускорило процесс, а трофейный транспорт сильно облегчил наш отход. Количество же немцев мы рассчитали верно, как и предполагали, их оказалось около двух отделений.
— Арт Фермеру! Дискотека удалась! Сломали один стол и два табурета, семнадцать стаканов разбиты.
— Понял тебя. Танцуйте до трёх! — ответил командир кодовой фразой. Мы предварительно разбили район операции на квадраты и теперь нам следовало прибыть на "точку три", расположенную примерно в четырёх километрах от нашего нынешнего местоположения. Я посмотрел на часы. С момента первого выстрела Люка прошло восемнадцать минут. Да, день будет длинным!
***
На "точку три" мы вышли к 11.40. До расчетного времени оставалось примерно полчаса, так что все с ходу принялись за работу. Бойцы, используя заранее приготовленные маскировочные накидки, готовили огневые позиции, а мы с сержантом Юриным, достав из рюкзаков фугасы, занялись минированием.
Корректировку в планы мы внесли практически сразу после уничтожения первой колонны. Захваченный мотоцикл позволил Алику прибыть в предназначенное для него место сильно раньше, чем мы планировали. Я представил себе, что в настоящий момент мой друг истошно кричит в трубку полевого телефона что-нибудь вроде: "Тревога! Тревога! Русские нас атакуют! Присылайте подкрепления!". Я надеюсь, что наш "маленький розыгрыш" получится. Кстати, телефон сегодня ночью наши товарищи позаимствовали в той самой деревне, где мы вчера попали в засаду! На «дело» ходил сам командир, и всё прошло без сучка, без задоринки. Так что к настоящему моменту потери противостоящего нам противника должны были достигнуть, как минимум пятидесяти человек!
"Так, теперь не отвлекаться!" — скомандовал я себе. Места для зарядов мы выбрали, теперь требовалось протянуть в траве леску, с помощью которой мы будем приводить в действие фугасы. На совещании было принято решение не тратить на выполнение этой, в общем-то, второстепенной задачи, настоящие взрыватели, поэтому сейчас осколочные фугасы должны были сработать от нехитрых устройств, недалеко ушедших от обычной хлопушки. А недостаток надёжности решили компенсировать количеством. Восемь наших «гильзофугасов» смотрели на дорогу. Теперь оставалось только ждать…
— Фермер вызывает Арта!
— В канале.
— Свадьба едет. Три брички, четыре лисапеда. Шесть десятков тараканов.
"Ого! Мы думали — манёвренная группа у них поменьше будет. Нужно переиграть расклад…"
— Когда? — спросил я командира.
— Четверть часа, и они — у вас!
— Понял. Отбой.
Отметив время (тринадцать ноль пять — не торопятся ребятки), повернулся к Юрину:
— Передай всем — оттянуться в кусты и не стрелять! Через десять минут, чтоб никого рядом с дорогой не было. Потом возвращайся на своё место.
Нападать ввосьмером на два взвода, даже после подрыва фугасов — есть развлечения и получше. Я ещё раз проверил маскировочную накидку — вроде, всё — как надо. И устроившись поудобнее, приготовился ждать. Через четыре минуты вернулся Юрин и тоже нырнул под свое укрытие, сделанное, как и моё, из мешковины, обшитой травой.
Потянулись долгие минуты ожидания. Как всегда в подобных ситуациях в голову лезли всякие посторонние мысли, вроде сожаления, что Лиде букет я, как собирался, не подарил. Или попытка вспомнить, кто командовал зондеркомандой 7 «Б» в нашем прошлом и изменилась ли как-нибудь обстановка на фронте в результате наших действий. А если изменилась, то, как сильно? Или о том, что репелленты наши работают гораздо лучше, чем там в будущем. Разок пшикнул — и комары несколько часов тебя не беспокоят…
Наконец вдалеке послышалось гудение моторов. Честное слово, я обрадовался немцам, как будто это ехали мои лучшие друзья!
— Николай? — позвал я сержанта.
— Готов! — негромко откликнулся он.
Вот головной дозор ("Молодцы! Педанты вы мои, специально для вас один фугас вынесли далеко вперёд…"), проехал мимо оставленной нами метки. Первый грузовик в зоне поражения… Второй… А вот третьего я дожидаться не стал — не рассчитывали мы на три машины…
— Коля, давай! — резко тяну за палочки, привязанные к лескам… Где-то там, далеко, заскользили полоски тёрок, зажигая головки «охотничьих» спичек…
Бааам! Бааам! — по моим ощущениям, четыре фугаса сработали практически одновременно, послав над дорогой маленький шквал из свинца и стали!
С небольшой задержкой срабатывают и фугасы Юрина. Ещё полторы тысячи маленьких злых ос прожужжали над дорогой!
Осторожно поднимаю голову и сквозь свой маскировочный шарф-сетку наблюдаю за дорогой. "Так, мотоциклы — аллес капут! Только отползает один подранок в прорезиненном плаще. Первый грузовик похож на решето — ему и от антибайкерского фугаса прилетело. Если в кузове кто и уцелел, то лежит тихонько и не рыпается. Второму тоже досталось изрядно. А вот третий практически цел. Только в лобовом стекле с десяток пробоин. Ну и ладно! Зато три десятка немцев можно с чистой совестью списать!"
Несколько раз тихо щёлкаю языком, давая команду отползать.
***
Москва, Улица Держинского, дом 2. 24.07 1941, 03:17
— Павел Анатольевич, разрешите?
— Что-то срочное, Борис Михайлович? — Судоплатов потёр глаза.
— Да. Радиограмма от «Странников». Я — только что от шифровальщиков.
— Если не сложно, прочтите…
Маклярский откашлялся и начал читать:
— "Сегодня, 23 июля, группой, совместно с вновь организованным партизанским отрядом «Засека» под командованием тов. Трошина проведена операция по уничтожению спецкоманды СС "Зондеркоманда 7 «Б». Согласно захваченным документам, в планах вражеского подразделения было уничтожение мирных советских граждан для создания "зоны безопасности" в районе Ивенец — Слобода — Раков на юго-восточной окраине Налибокской пущи. В результате операции противник потерял 82 человека подтверждённо убитыми и около 40 — ранеными. Уничтожено 7 автомашин и 6 мотоциклов, 3 автомашины и 2 мотоцикла захвачены. В качестве трофеев взято большое количество вооружения: 6 пулемётов (из них 2 станковых), 40 винтовок, 6 пистолетов-пулемётов. Оружие передано для вооружения партизанского отряда. Также захвачена одна рация типа Torn.Fu.d2 и 6 полевых телефонных аппаратов.
Полностью сорвана операция гитлеровцев по уничтожению сов. граждан.
Отряд «Засека» под командованием майора Трошина (1907 г. р, б/п) и батальонного комиссара Белобородько (1889 г. р, член ВКП(б) с 1920 г.) насчитывает 62 человека личного состава.
Истомин" "
— Больше сотни эсэсовцев за один день? — старший майор госбезопасности выпрямился в кресле, — Как думаете, Борис Михайлович, не дезинформация?
— Проверить будет сложновато, уж больно далеко от резидентур. Если только на косвенных прокачать…
— Это всё понятно, ну, а если это правда? Эффективность очень хорошая, — хозяин кабинета на мгновение задумался, — Радиограмма подписана также, как и предыдущие?
— Да.
— Как бы выяснить, кто такой этот «Истомин»?
***
— Тоха, на, посмотри, — Тотен протягивал мне какой-то листок, отпечатанный на машинке.
— Что это? — лениво спросил я.
— Ви таки будете смеяться, — спародировал «одесский» акцент Алик, — но эта смешная бумажка — их отчёт о ваших таки приключениях!
— А по проще? Я что-то туго соображаю…
— Для тех, кто в танке — это отчёт эсэсманов о вашем пленении и последующем самоубийстве! — судя по его довольной ухмылке, глаза у меня стали квадратными.
— А ну-ка! — я выхватил у него листочек и, торопливо пробежав «шапку», аккуратно сложил и убрал во внутренний карман.
— Э, ты что? Отдай докУмент! — притворно возмутился Алик.
— У меня целее будет, — отрезал я.
Настроение у нас было преотличное, поскольку мы комфортно расположились в одном из домов пустой деревни. Во дворе топилась баня, а в соседнем доме готовилось угощение. Мы готовились к празднику! Во-первых, надо было отметить первую крупную победу, а во-вторых — создание нового подразделения Рабоче-Крестьянской Красной Армии!
Да-да, именно так на вчерашнем совете было решено, что Слава возглавит партизанский отряд, а мы продолжим выполнять свою задачу. Комиссар Белобородько был обеими руками за, особенно после того, как мы вломили эсэсовской зондеркоманде, а трофеи, захваченные при этом, еле поместились в грузовик. Практически всех «наших» окруженцев Фермер отправил под командование Трошина, оставив с нами только Зельца, Чернова, Юрина и, совершенно неожиданно попросившего об этом, Несвидова.
И вот мы с Тотеном и Люком валялись на пенках в ожидании бани. Мой, избалованный горячим водоснабжением, организм очень соскучился по правильным водным процедурам, да и попариться после хорошо сделанной работы — то, что доктор прописал.