Скоро лес начал редеть. Появились нахоженные тропинки переходящие в наезженные дорожки. И пойдя по одной из них, Седой вскоре вышел на равнину, покрытую вспаханными полями. А уже к полудню, увидел цель своего похода, – баронский замок.
В общем-то, ничего необычного в этом замке не было. Башни, стены, бойницы, ров, насыпь, – те кто видел хоть один баронский замок, может считать что видел их все.
Наш герой повидал этих замков достаточно, может даже больше, чем хотелось бы. Видел изнутри, сидя в осаде, видел и снаружи, готовясь к штурму.
Но не замок был ему интесен. Куда больше его занимала та самая рощица, про которую они говорили с подраненным воякой. Эта рощица «глянулась» Седому, когда подранок описывал местоположение замка, и особенности окружающего ландшафта.
Особенно привлекательной стороной рощи, – был ее восточный край, подходивший почти вплотную к дороге, по которой барон будет возвращаться в замок с охоты. Здесь то и надо было устроить засаду…
Конечно времена были суровые, и даже возвращаясь с такого истинно мужского развлечения как охота, барон не будет пренебрегать осторожностью. Но во-первых, рядом с замком, бдительность охраны ослабеет. А во-вторых, вряд ли он будет ждать убийцу-одиночку.
Зачем убивать барона, если не для того что бы захватить его замок и земли? Но у всякого барона есть наследники. И подобное убийство откроет дорогу им, а не кому-то со стороны. Ну а самим наследникам, куда проще добиться того же результата, с помощью яда, или наброшенной на голову подушки.
Засада имела смысл, если можно напасть отрядом, который сможет побить охрану барона, и захватит его в плен. В таком случае можно потребовать выкуп с родных.
Или заставить открыть ворота замка. А убийца-одиночка, это было изобретение куда более поздних времен.*
* (Маленькая историческая сноска; – у нас да и в Европе, властители до середины двадцатого века, тоже не слишком то заботились подобными проблемами безопасности. Данным фактом объясняются успехи по искоренению царской семьи всякими там террористами-бомбистами в конце девятнадцатого-начале двадцатого века, убийство эрцгерцога Фердинанда, да и смерть Кеннеди).
Времени у Седого, было как минимум полдня. По утверждению няньки-телохранителя, (которого, кстати звали «Быком»), раньше вечера барон никогда с охоты не возвращается. Потому наш герой успел досконально обследовать место будущей засады и наметить возможные пути отхода.
Место для засады он нашел легко, очень удобное местечко, прикрытое со стороны дороги мелким колючим кустарником, который не только спрячет стрелка, но и помешает возможной погоне. Находилось оно как раз на расстоянии, прицельного выстрела из хорошего арбалета. А у Седого был не просто хороший арбалет, у него был просто превосходный арбалет, принадлежавший ранее баронскому сынку. И наш герой, (который как истинный мечник, относился ко всяким там лучникам-пращникам, и прочим арбалетчикам, с некоторым презрением), все-таки стрелять умел, и умел неплохо.
Куда больше чем сам выстрел, Седого беспокоило то что будет после него.
И в первую очередь, – отход, и возможная погоня…. Удирать после выстрела, придется по той самой открытой и светлой рощице. Скрыться в которой от конной погони и стрел, будет почти невозможно. Так что надо было или придумывать какой-то хитрый ход, или переходить к запасному варианту.
Второй вариант подразумевал необходимость лезть в замок. А лезть туда Седому не хотелось. Поэтому наш герой, который почему-то не стремился к героической смерти, еще до отправки «на дело», предпочёл хорошенько подумать.
Хотя и думать то особо и не пришлось. В памяти всплыло кое-что из старого армейского опыта. Так что способ напугать охрану, и заставить ее задержаться с погоней, у него был. Вот подготовкой к этому «напугиванию» он и занимался все оставшееся до вечера время, используя как и подручные средства, так и прихваченные из деревеньки материалы..
Когда день перевалил на вторую половину, герой наш залег в свою захоронку, и принялся терпеливо ждать. Но в этот вечер барон так и не появился.
Напрасно Седой мучительно вглядывался и вслушивался к окружающему пространству. Не послышался стук копыт, звон стремян, разговоры и смех приближающейся кавалькады, не блеснули доспехи, и не появилась на линии прицела долгожданная мишень. И осталось нашему герою только мучительное ожидание, волнения и раздумья, – как поступить, если…..
На случай, если барон приедет в полной темноте, когда о прицельном выстреле и думать будет нечего, – у него имелся запасной план. Но как мы уже говорили, – воспользоваться им, большого желания у него не имелось. Куда хуже, если барон загулял и не появиться еще несколько дней. Ведь с каждым часом силы Седого уменьшаются, а шансы быть обнаруженным, совсем наоборот, – резко лезут вверх.
Совсем погано, – если злыднев барон, каким-то невероятным образом уже узнал о гибели сына и отправился мстить, не заезжая в замок. В этом случае все усилия и хитроумно составленные планы летят насмарку…
А потом была долгая и тревожная ночь, проведенная в полудреме-полусне, почти под самыми воротами замка. Оказалось что хлеб убийцы, – не такая уж и сладкая доля.
Наконец забрезжил рассвет, и Седому пришлось убираться вглубь леса, где он и смог залечь в какую-то норку и отоспаться хоть несколько часов.
А потом опять ожидание, полное тревожных мыслей.
И вот, – в то дивное и безумно прекрасное время, когда солнце только слегка прикасается к краю горизонта, а воздух замирает, становясь хрустально чистым и прозрачным…. Когда вся вселенная любуется переливами красок этого удивительного вечернего неба, уже чернеющего на востоке и золотисто-красного на западе… . В тот миг, – когда весь мир замирает на несколько мгновений в благоговейном восторге, наслаждаясь этим уникальным, единственным и неповторимым, хоть и повторяющимся каждый вечер зрелищем… Когда птицы перестают щебетать и бессмысленно разгонять хрупкий вечерний воздух взмахами крыльев. Когда дневные звери потихоньку, чтобы ни обеспокоить солнце, начинают готовиться к ночи, а их ночные собратья только раскрывают свои заспанные глазенки, и осторожненько потягиваясь, пробуют острыми когтями окружающее пространство. И когда даже безмозглые, но тонко чувствующие кузнечики, прекращают свою трескотню и возню в траве, когда мухи на некоторое время исчезают из воздушного пространства…, и даже комары, хоть и продолжают свою кровавую жатву, но делают это тихо и почти что застенчиво…
Вот в это-то дивное, великолепное и прекрасное время суток, услышал-то наконец наш герой долгожданные звуки возвращающейся охоты и узрел столь долгожданную добычу.
Когда кавалькада приблизилась на расстояния двух перелетов стрелы, он смог наконец рассмотреть ее во всех подробностях. И уведенное ему понравилось. Во-первых, – не было никаких признаков волнения и тревоги на лицах барона и его охраны. А это означало, что известие о гибели баронского сына до них пока еще не дошло.
И во-вторых, – цель Седого была ясно видна, и легко опознаваема. – Только полный дурак и слепец, не смог бы опознать в едущем сразу позади передового разъезда, грузном с властной осанкой человеке, – местного господина, повелителя и вершителя судеб. Ореол властности и самодовольства сиял над его головой, почти затмевая заходящее солнце. А почтение, пополам со страхом в глазах окружающих, только оттеняли этот блеск.
Седой взвел свой арбалет, и наложил болт. – Я камень, простой серый валун, каких тут много, – говорил себе Седой, глядя вдоль этой лежащего в ложе арбалета болта. – Простой серый валун, лежу себе под кустом, грею каменный бок под последними лучами заходящего солнца и даже в мыслях не держу никого убивать. – Повторял он, стараясь дышать ровно и спокойно, соединяя в одну линию оперение, наконечник и точку посреди баронского лба. – И нечего на меня смотреть и тем более опасаться меня, – твердил он, чуть приподнимая точку прицела, и нажимая на спусковую скобу своего великолепного оружия.
…Еще его отец, когда-то давным-давно уверял своего сына Лютика, что если убедить самого себя в том что ты камень или дерево, – в этом можно убедить и любого, не слишком пристально присматривающегося человека, а то и зверя.
Седой, конечно этого не помнил, но сидя в засаде продолжал упорно твердить заклинание, помогая себе успокоиться и сосредоточиться.
Последнее что увидел барон уходя из жизни и нашего повествования, это как лежащий в придорожных кустах валун внезапно открыл глаза и из них вылетела тонкая, едва заметная молния……..
Сразу после выстрела, наш герой дождался пока свита и охрана осознают случившееся и достаточно переполошатся. А затем практически не скрываясь, стал удирать в глубь рощи, на бегу поджигая заранее приготовленным факелом небольшие, сплетенные из прутьев, обмотанные тряпками и политые маслом шары. Они разгорались, и пережигали бечевки держащие притянутые к земле верхушки молодых деревьев. Деревья резко распрямлялись и шары отправлялись в полет, в направлении дороги.
К сожалению Седому, удиравшему во все лопатки, некогда было оглядываться и он не смог оценить, насколько произведенный эффект, соответствует его замыслу. Но судя по тому что погони за ним не последовало, все получилось правильно, и охрана покойного барона поверила, что огненные шары выпустил какой-то маг.
ВОЖДЬ
Утро молодого Вождя, как обычно началось с первыми лучами солнца.
В начале, – умывание ледяной водой, которую подал ему заспанный соратник-помощник.
Ежедневное бритье было скорее авансом будущей зрелости, чем необходимостью, поскольку молодой Вождь и впрямь был молод и густой щетиной похвастаться не мог.
Затем, деньщик…, соратник-помощник, подал свежую холщовую рубаху, – единственную роскошь, которую позволял себе молодой Вождь. …Он вообще был очень скромен и неприхотлив. Носил простые доспехи офицера Армии, без позолоты и прочих украшений. Ел из солдатских котлов. Квартировался в небольшом домике, как и остальные офицеры Его Армии. …Вот разве только прекрасной работы меч и кинжал, поднесенные около года назад, благодарными представителями освобожденного человечества, отличали его от обычного солдата.
…Потом обход постов, заниматься которым ему вроде бы и не было никакой необходимости, но зато люди уже с утра, видели своего Вождя за работой. И для того же, когда сигнал к побудке поднимал солдат-соратников и выгонял их на плац для строевых занятий, первым кого они видели, – был их Вождь.
Затем занятия строевой и боевой подготовкой, – Вождь, как всегда занимал место в строю одного из отрядов, подавая пример молодым и старым соратникам.
Это вообще было его основным правилом, – старший обязан суметь выполнить любую свою команду лучше, (в крайнем случае не хуже), того, кому он эту команду отдает. Поэтому все его офицеры, время от времени занимали в строю места простых ратников, шлифуя свое мастерство и показывая пример. Все это сплачивало Армию и подчеркивало основной ее принцип, – «Здесь нет высших и низших, – есть лишь старшие и младшие».
Возможно в дальних гарнизонах вышестоящие и позволяли себе немножечко отступать от этого принципа, – но там где находился Вождь, о таком никто и помыслить не мог.
Завтрак вместе со Старшими Соратниками, – тоже из общего солдатского котла, хоть и в отдельной столовой. Отдельная столовая была необходима, поскольку до, во время, и после завтрака, Вождь принимал доклады Соратников, обсуждал текущие дела и принимал решения.
– Что с набором новых соратников? – спросил он, обращаясь к Старшему Соратнику – Мастеру Войны.
– Проблем с набором нет, – проблема что лезут к нам всякие… Прознали про то что у нас тут житье сытое. А кто их обучать будет? Нормального десятника не найдешь, а про тысячника, – только помечтать можно. Да и вооружить их….. Да и на хрена нам такое войско? Кого воевать-то собрались?
– Ну для начала, – по вопросу оружия, обмундирования и обеспечения войск, – выскажется Мастер Обоза. А потом поговорим с Безопасностью.