Министр и сам потом не вспомнил, как он оказался в тесном кругу с героем дня - стрелком, завалившим кабана, и еще одним человеком, которого "посоветовал" пригласить на охоту секретарь ЦК по вопросам обороны Григорий Романов. Нужный был видимо человек, из отдела административных органов, звали - Александр Владимирович.
Зашло про Афганистан. И разговор - как потом вспомнилось - завел человек из ЦК. Сначала шло про ассигнования на разработку нового вооружения, а потом...
Вывернуло потом.
- Я вот думаю, Сергей Леонидович - человек из ЦК откашлялся, шмыгнул простужено носом - вот мы выделяем деньги на оборону. Все надо больше и больше. А где результат, спрашивается? Где результат - весомый и зримый результат?
- О чем вы? - угрюмо спросил Соколов
- Любое вложение должно давать результат, так или иначе. Товарищ Горбачев уже поставил на прошлом Пленуме вопрос об ускорении. Ускориться с ровного места мы не можем, нужны вложения и немалые. Нужны вложения в легкую промышленность, в строительство - Баталов****** у нас днюет и ночует. Вот и возникает вопрос - можем ли мы позволить себе новые вложения в оборону и если да - к чему они приведут. Я про Афганистан, эта тема тоже слушается...
Гражданские в последнее время лезли и в Афганистан - в больную тему, в которой и армия-то не могла разобраться. Особенно усердствовали Шеварднадзе и Яковлев.
- В Афганистане армия делает все что может. Мы должны либо идти вперед, либо двигаться назад, представьте себе, что было бы, если бы мы в сорок четвертом освободили бы территорию СССР и остановились бы на границе? К какой крови это привело бы! Лучше ответьте мне - что происходить у вас в ЦК, почему материалы попадают к американцам?
Наверное, если бы министр не встретился сегодня с кабаном, а потом не принял бы "на кровях" он бы и не подумал сказать этого. Но он - сказал.
- О чем это вы, товарищ Соколов?
- Да о том же! Информация попадает к американцам, прямо из здания Политбюро!
Сказал - и сам тотчас же пожалел о сказанном. Но слово - не воробей, вылетит - не поймаешь...
- Объяснитесь, товарищ министр. Это слишком серьезное обвинение.
- Идет перевооружение частей и соединений ПВО. Материалы докладываются в ЦК.
- Кому докладываются? Романову?
- Не только. Иногда - самому. Помимо профильных комиссий ЦК. Потом мне разведка докладывает что эти материалы - у противника. Что маршруты норвежских американских самолетов наблюдения подстроены аккурат под дислокацию наших частей.
- Почему не докладываете в ЦК?******
- Докладывал.
- Кому?
- Самому. Лично.
- И что сказал Сам?
- Сказал, что я нагнетаю обстановку. Что у меня - рецидивы старого мышления - злобно выдал пьяный и расстроенный министр.
- В КПК******** не пробовали обращаться?
- Что я - себе враг?
- Действительно... - чин из ЦК о чем-то задумался
- Хорошие времена сейчас пошли, Александр Владимирович... - как то не к месту вставил герой сегодняшнего дня, тоже сидящий на пеньке и ставший невольным свидетелем этого объяснения - бумаги уже из Кремля пропадают.
- Это не повод для юмора. У нас недавно заведующий отдела сменился... Но кое-что можно сделать. ГРУ вам докладывает?
- Докладывает...
- Помощь других служб... хотя думаю, ГРУ и само справится. Сделаем так. Я подпишу секретное поручение, на имя ... на ваше имя. Это позволит ГРУ действовать, в том числе и в пределах Советского Союза, если они будут выполнять поручение отдела Административных органов. Такая помощь вас устроит?
- Спасибо.
- Это дело нельзя так оставлять. Что-то я замерз, тут сидя...
Шмыгнув носом, Александр Владимирович неуклюже поднялся с мерзлого бревна и направился к костру. Министр не заметил того острого, трезвого взгляда, который он бросил на него.
А министр остался сидеть на бревне. Вместе с человеком, который сегодня застрелил кабана и, возможно, спас ему жизнь...
Чуть в стороне горел костер - в него то и дело подбрасывали новые партии сосняка и пламя жадно лизало свежие ветки. Трещала смола. Мириады искр рождал тот костер - и они уносились вверх, чтобы сгинуть где-то в морозной выси. Возможно, какой-то посчастливится долететь до неба - и она превратится в одну из ярких, ранних звезд, уже видных на рано темнеющем небе.
Задержались они что-то на этой охоте...
- Интересно, Сергей Леонидович... - наконец сказал сидящий рядом старик
- Что - интересно?
- Вот мы сидим. Рассуждаем, что делать с предателями. А если бы мы так при усатом сидели - понял бы он нас?
При упоминании "усатого" маршал непроизвольно поежился. Сколько времени то прошло... А пробирает.
- При усатом и тебя чуть на Луну не отправили.
- Было. Было... И что же теперь - что с предателями делать? В задницу их целовать?
Министр, несмотря на то что бы пьян, повернулся - слишком откровенны были сказанные слова, никто так не осмеливался выражаться - и наткнулся на кристально чистый взгляд трезвого и хорошо знающего, что говорит человека. Взгляд холодный - как потемневшее, расцвеченное серебряной пылью звезд, зимнее русское небо.
- Ты что предлагаешь? - тихо спросил разом протрезвевший министр, который даже чуть в сторону отодвинулся, еще больше увеличивая расстояние между собой и собеседником.
- А что ты предлагаешь, Сергей, Леонидович? Думаешь, сказал, поплакался в жилетку на пьяную голову - и все? Другие разгребут? Нам надо разгребать! Больше некому!
- Что ты предлагаешь?
- Я предлагаю сделать то, что мы должны сделать. Поступить как офицеры и коммунисты. По совести, а не по закону.
Министр долго смотрел в глаза старика - и не находил там ни сомнений, ни колебаний, ни страха. Только воля, несгибаемая, заточенная на результат. Он уже давно, вращаясь в высших кругах советского государства, не видел таких глаз.
- Ну, вот что... - министр неторопливо поднялся с бревна, отряхнулся от снега - сделаем так. Ты этого не говорил. А я этого не слышал. Все!
Потом, позже, уже не будучи министром, маршал Соколов изменит свое мнение на противоположное. Но для того, чтобы маршал Соколов, советский офицер и коммунист изменил свое мнение, принял участие в заговоре - должно было произойти нечто большее, чем разговор на охоте.
И оно произошло. Такое - что не увидели бы - не поверили бы...
* Автор читал труды американских военных аналитиков, где отмечалось, что последним крупным военным теоретиком СССР/России был именно Николай Васильевич Огарков.
** Огарков неоднократно предупреждал о возможности очень тяжелых последствий интервенции в Афганистан
*** Это и в самом деле было так, в Афганистане даже высший командный состав рисковал своей жизнью. В пример можно привести генерала Хахалова из ВВС, который по одним данным был сбит, по другим - направил подбитый вертолет на зенитную установку духов.
**** На самом деле кто надо - план внимательно изучил, и именно с этого плана началась история ВСОГ Камнепад.
***** Потом придумает. Весной этого года Соколов оставит карту одного из участков ПВО в Кремле и, убедившись, что она попала к противнику - все поймет. Но в нашей действительности - ничего не предпримет.
****** Юрий Баталов, последний начальник Госстроя. По отзывам тех, кто с ним работал - последний сталинский нарком.
******* Кому то может показаться, что никто в таком тоне не мог разговаривать с министром обороны. На самом деле - люди из ЦК партии моли и не в таком...
******** КПК - Комиссия партийного контроля. При Сталине ее боялись как огня, при Брежневе она во многом потеряла свое значение
Соединенные штаты Америки, Техас
Ранчо
Поздняя весна 1987 года
Ошибается тот, кто думает что техасцы - это американцы. Техасцы - это техасцы. И самым удивительным является не то, что этот штат входил в состав федерации штатов - а то что он до сих пор оттуда не вышел....
Небольшой реактивный Рейтеон лениво разворачивался, заходя на длинную, трехкилометровую бетонную полосу - прямую серую линию посреди бескрайних прерий северного Техаса. Пилот управлял самолетом мастерски, пассажиры почти не чувствовали маневров. Тот, кто сидел в пассажирском кресле, мог оценить мастерство пилота по достоинству, поскольку сам, когда то совершал такие посадки. Только не на полосу в центре Техаса, а на авианосец. И то что происходило тогда - слитный грохот десятков зенитных орудий, вой пикировщиков, постоянный, непреходящий страх перед камикадзе - этого человек не мог забыть до сих пор.
Самолет почти незаметно коснулся колесами бетонной полосы, побежал по ней, замедляя ход - пилот даже не включал двигатели на реверс, потому что такая полоса позволяла принимать истребители. От небольшого здания аэровокзала, принадлежащего только одному человеку, к приземлившемуся самолету уже ехали несколько автомобилей...
Вице-президент Соединенных штатов Америки Джордж Буш не был в родном штате в этом году ни разу. И не столько потому что не было времени - пару дней можно было выкроить, он же не президент - сколько потому что он опасался. И опасался всерьез. Он знал - специальная группа ФБР отследила встречу "уважаемых людей" в феврале, в парке Рилайнт, на родео. Отследить то отследила - но узнать о чем именно там говорили, не удалось. Деньги, деньги - эти люди заботились о своей безопасности, и денег у них было больше чем достаточно. Но и без записи было понятно - ничего хорошего эта встреча для политиков Вашингтона не сулила.
Медленно опустился люк, превращаясь в небольшой трап, по которому можно было спуститься на землю, ветер из прерий поднимал тучи пыли, от которой не было спасения нигде. Над щегольским, сделанным в стиле "старое ранчо" зданием аэровокзала гордо реял флаг с одной-единственной звездой - флаг Техаса...
- Где? - коротко спросил вице-президент встречающих, одетых по местной моде в синие джинсы и рубашки из грубой ткани
- Мистер Кребс сейчас на родео - ответил один из встречающих сухим, нейтральным тоном, в котором уважения к действующему вице-президенту страны не было ни капли - прошу в машину, сэр, мистер Кребс вас ждет...
Ричард Кребс умел произвести достойное впечатление на своих гостей...
Дорога от частного аэропорта до частного родеодрома вела через весь городок - ранчо это нельзя было назвать и поместьем тоже - это был именно городок. Четырехэтажный дом хозяина с огромным садом и оранжереей, какие то склады, в которых может быть все что угодно включая танки, городок о двух улицах, где жили работники. Все как в обычном, маленьком техасском городке - Бургер Кинг, небольшое на ухоженное здание банка, припаркованные пикапы - другие машины здесь не уважали. Вот только все это принадлежало одному человеку.
Ричард Кребс сидел в гордом одиночестве на высоте примерно двадцати метров над грешной землей, на ВИП - террасе собственного родеодрома и внимательно наблюдал за тем, как двое всадников-пастухов пытаются укротить быка. Одет он бы как и все прочие здесь - в дешевые ковбойские джинсы Ливайс и грубой ткани рубашку, большая, тоже из дешевых шляпа лежала рядом. На роскошном кожаном поясе, расшитом вручную висела кобура с Миротворцем* - и вице-президент знал, что Миротворец всегда заряжен.