– Ты сделаешь так для того, чтобы спасти чёрных даргов?
– Да, и для этого тоже, Танюша. – Ответил Митяй – Но в первую очередь для того, чтобы спасти аларов от самих себя. В этом мире сейчас живёт очень мало людей и жизнь каждого из них на вес золота. Каждый человек твоего времени, Танечка, это ведл и он может сделать очень многое. Поэтому уже будущей весной мы снова отправимся на юг, но уже большим отрядом. Сразу на нескольких Шишигах, которые мы с Игнатом и его парнями построим за эту зиму. Если мои подозрения на счёт того, что лет пятьдесят тому назад кто-то захватил земли чёрных даргов, а их самих прогнал на север, то им достанется и во второй раз. Поэтому мы должны спасти чёрных даргов от истребления, а тем, кто их преследует, это скорее всего алары, дать укорот, но не убивая. Мы им просто объясним, что они поступили неправильно и поможем построить точно такой же город, как наш Дмитроград. Во всяком случае ничуть не хуже. Таня кивнула и сказала:
– Тогда кто-то из княжичей должен будет взять в жены их большую мать и стать их князем. Думаю, что это будет Иван, старший сын князя Дениса. Митяй пожал плечами и ответил:
– Разберёмся, Танюша. Толковых парней у нас хватает уже сейчас. То ли ещё будет. Главное изготовить хотя бы штук пять, шесть Шишиг, а всё остальное уже проще сделать.
Тут снизу до них донёсся звук колокола и Митяй увидел, как через несколько минут из цехов повалили толпы народа. Одних только ведлов-мастеров в них работало не менее двух тысяч человек и все они, сделав перерыв на обед, первым делом затеяли какие-то игрища, пока женщины накрывали для них прямо во дворе большие столы. Некоторые, наверное самые голодные, побежали к большим умывальникам и Митяй даже покрутил головой и зацокал языком. Очень уж с дисциплиной было в Дмитрограде строго, но его часы ровно двенадцать, а это означало, что князь Денис установил для всех восьмичасовой рабочий день, а стало быть и рабочая неделя длилась всего пять дней и больше этого времени он ведлам-мастерам работать не разрешал. Чай не на барина работали. Митяй подолгу разговаривал с ним на эту тему и, похоже, эти разговоры не оказались пустыми, а раз так, то и беспокоиться ему было не о чем.
Глава 2
Народ Говорящих Камней
Митяй не стал баламутить народ своим возвращением. Он спокойно дождался, когда все пообедают и вернутся в цеха, после чего завёл двигатель и стал осторожно спускаться. Промзона была отгорожена от бугра, местами поросшего деревьями и кустарником, высоким кирпичным забором, хотя вряд ли найдётся зверь, который сунется туда добровольно. Зато в неё можно было легко попасть, выехав из реки на берег. Во многих местах довольно пологий. Так Митяй и сделал, а потому примерно через полчаса после того, как обеденный перерыв закончился, он выехал из реки сначала на берег, потом на асфальтированную дорогу, подъехал к цеху, точно механическому, к нему от больших водяных колёс шло целых шесть валов, чтобы крутить токарные и прочие станки, и посигналил. Через окна за ним наблюдали сотни глаз, но никто не выбежал на берег с приветствиями. Почему-то наоборот, все ведлы-мастера затаились внутри и притихли. Наверное ждали, что он их позовёт к себе первым. Поэтому Митяй выбрался из кабины, вышел на нос понтона, сунул в рот два пальца, залихватски свистнул и помахал рукой. Несколько мгновений спустя все двери и ворота распахнулись и наружу хлынула громадная людская толпа. Похоже, что на сегодня рабочий день уже закончился, раз все оделись в чистую, нарядную одежду. Прямо, как на свадьбу или ещё какие-нибудь именины.
Первыми к нему подбежали те пятнадцать олродов, которые чуть больше года назад прибежали к нему в сопровождении охотников сцепив зубы, превозмогая боль и задыхаясь от усталости. Шашемба вовсе не заставляла их бросить родное стойбище и срочно отправляться к мудрому ведлу. Они вызвались сами потому, что были лучшими из лучших мастеров племени и мечтали научиться делать такое же оружие, шить из мягких мехов и замши одежду, изготавливать каменную посуду и многие другие удивительные вещи, какие делал великий ведл. Митяй обнимал их, как самых родных и близких людей. Обнимала их и Таня, в глазах которых стояли слёзы восторга. Всё правильно, ведь она же ведла, а это то же самое, что и большая мать. Сграбастав последним Игната и похлопав парня по плечам, он крикнул:
– Всё, ребята! Вас я тоже всех обнимаю, но только мысленно, а то мы тут будем до ночи стоять. Эй, кто-нибудь, садись за руль Шишиги, а мы пройдёмся пешком до дома собраний. У меня для очень многих ведлов есть знатные подарки. Думаю, что они всем вам очень понравятся, друзья мои.
– Мы уже знаем про них, Митяй! – Радостным голосом воскликнул Игнат – Нам о том, что ты нашел очередные говорящие камни, мать-княгиня Ольга каждый день рассказывала, а ей про то говорящие камни твоей жены говорили. Мы ещё три дня назад знали, что ты повернул Шишигу к дому. Митяй рассмеялся и воскликнул:
– Ну, и дела! Значит эти камни Силы не зря называют говорящими. Что же, раз так, то мы и без радио теперь обойдёмся.
Вскоре они дошли до самого большого дома в Дмитрограде, по пути встретившись с нарядно одетыми князем и княгиней с почти всеми княжичами и княжнами. Не было только Антона, его ждали из очередного рейса только через трое суток. По пути Митяй обратил внимание на то, что среди ведлов-мастеров есть и коренастые, широкоплечие крепыши невысокого, меньше метра семидесяти, роста со светло-рыжими, желтоватыми волосами и с облегчением вздохнул. Желтоголовые дарги вернулись. Первым делом он хотел разобраться с говорящими камнями, коих он сумел найти целых триста семнадцать пар. Однако, по пути к дому собраний он узнал, что уже почти четыреста ведлов и ведл нашли свои говорящие камни сами или их им привёз Антон. Он тоже нашел свои говорящие камни и теперь ему уже не были страшны никакие речные водовороты. Говорящие камни заменяли ему любые карты и лоции. Нашел он себе и жену, причём в племени Большой Рыбы. Население Дмитрограда уже составляло почти семь тысяч человек и в нём прописалось целых пять аларских племён, даргалары и желтоголовые дарги, дождавшиеся холодной зимы, успешно перезимовавшие и решившие вернуться домой, но по пути заглянувшие на огонёк к старым знакомым, да, так и оставшиеся жить с ними навсегда. Ещё бы, ведь они могли смешивать свою кровь с даргаларами.
В честь возвращения большого отца камней, было решено накрыть шикарную поляну, а поскольку всё население города просто физически не могло поместиться в клубе, то столы поставили прямо на большой площади перед ним, её специально для таких мероприятий выровняли под шнур и заасфальтировали, и как только Митяй раздал все говорящие камни, началось большое застолье, продлившееся до самого вечера. К столь грандиозным полянам за лето в Дмитрограде привыкли. Их устраивали в честь заселения каждого нового племени и через трое суток должно было приплыть с низовий Кубани ещё одно. Поэтому-то мастера продолжали работать в две смены, да, ещё и без выходных, чтобы обеспечить всех прибывших нормальной одеждой и прочим хабаром и только в честь возвращения Митяя и Тани решили сделать исключение, но не все. Доменщики и сталевары плавку не прекратили, как не остановили работу на нефтеперегонном заводике и на фермах. Сидя за главным, княжеским столом, за которым также сидели все пятнадцать самых первых его учеников, новоявленная элита города мастеров, Митяй только диву давался, слушая неторопливый рассказ князя Дениса, княгини Ольги, Игната и остальных своих друзей. Все сидели за столом с женами и детьми, нарядные, чисто выбритые и причёсанные, в общем любо дорого посмотреть, ни за что не подумаешь, что ещё совсем недавно они жили в каких-то фигвамах и ходили в шкурах.
Ну, а сами рассказы, точнее отчёты о проделанной работе, поражали Митяя всё больше и больше. Из этих доисторических людей била ключом колоссальная созидательная энергия и они стремились как можно скорее сделать все те, несомненно, нужные и полезные вещи, которые он так тщательно отбирал и рассказывал о них. Вот потому-то он никого и не подпускал к Тошибе близко, чтобы не дай бог они не увидели в ней какой-нибудь пулемёт, двуручный меч или того хуже, пулемётную тачанку и танк с пушкой, равно как и многие другие извращения человеческого ума, созданные только с одной единственной целью – убивать, причём в массовом порядке. Убить человека можно чем угодно, даже сковородкой, но ею не вооружишь отряд воинов и те не пойдут с чугунными сковородками в завоевательный поход, хотя можно дойти и до такого маразма. Вместе с Денго и Шашембой за княжеским столом сидели большие матери и вожди охоты всех остальных присоединившихся племён и никто из них не кланялся в пояс князю и княгине, не изображал из себя преданных вассалов. Они точно также рассказывали Митяю, чему научились кто за три месяца, а кто всего за двадцать три дня и что делали вместе с соплеменниками. Самым великим счастьем он счёл то, что за это время никто не умер и теперь если даже кто из стариков умрёт через год, другой во что, по словам Ольги, слабо верилось, он уйдёт из жизни увидев её совсем иной.
Игнат, похоже, специально не стал слишком долго распространятся о своих успехах и потому, когда отчитался бывший военный вождь племени желтоголовых даргов, широкоплечий, коренастый мужчина лет сорока, гладко выбритый, с широким, добродушным лицом, носом картошкой, голубыми глазами и золотым княжеским венцом на белобрысой голове с длинными волосами. Ведл Лахтан, между прочим, имел говорящие камни и потому его племя насчитывало почти две тысячи человек. Он уже переквалифицировался из охотников в животноводы, но едва увидев фазанов в клетках, тут же заявил, что займётся их разведением. Поэтому его охотники сразу уволокли клетку в дом своего начальника. Митяй, от всей души набив живот, как только заслушал всех, кто хотел сказать ему хотя бы пару слов за большим столом, попросил Игната показать ему своё новое предприятие. Таня не спускала с рук дочь и с ними не поехала. Шишигу уже разгрузили, но Митяй сел не за руль, а на пассажирское сиденье. Он видел, что Игнат очень по ней соскучился. Через десять минут они уже подъезжали к большому, трёхэтажному зданию из красного кирпича, в окнах которого на всех трёх этажах горел свет. Это было первое конструкторское бюро совершенно новой эры и его не волновало, что теперь будущее точно изменится. Он с волнением вошел в большую макетную мастерскую и остолбенел, увидев посреди зала деревянный макет трёхосного автомобиля, смесь «Камаза» и Шишиги, со снятой кабиной, а перед ним макет двигателя раза в два большего размера, чем нынешний дизель вездехода. Игнат, потирая руки от волнения, сказал:
– Вот, Митяй Олегович, такой будет у Шишиги дочка.
Митяй молча обошел макетный образец несколько раз и у него внутри ничто не ёкнуло, воспротивившись чему-либо. Более того, он сразу же понял основную идею Игната, не выпускающего из рук свои говорящие камни, и восхитился ею, а ещё понял, с каким нетерпением тот ждал его возвращения и потому спросил:
– Игнат, ты думаешь, что с говорящими камнями сможешь обойтись без кузнечно-прессового оборудования и ковки? Отольёшь даже самые большие детали рамы? А получится? Игнат улыбнулся и уверенным тоном сказал:
– Обязательно получится, Митяй. Ведь мы же отлили заготовки стрелы для подъёмного крана из стали и их даже не пришлось подгонять. Все размеры поймали с точностью до десятых долей миллиметра. Рама это что, на ней и такой точности хватит, а вот на двигателе новой Шишиги мы будем уже сотки ловить и вот тут мне без моих говорящих камней точно не обойтись, хотя и это не страшно, ведь у многих моих литейщиков уже есть говорящие камни и у одного, ты не поверишь, они из самородного железа. Но мои мне больше нравятся. Это хотя и стекло, отец камней, в нём чувствуется сила земли. Митяй улыбнулся и согласился с ним:
– Правильно, Игнат, ведь это же вулканическое стекло. Ты мне лучше расскажи, почему я не вижу здесь макета электрического генератора? Ты вроде бы собирался сначала его сделать. Белобрысый парень вздохнул и ответил: