- На ЛаГГ-е летаю, это все?
Ну да, как же, все. Вон как окружили меня. Как я и опасался, они засыпали меня вопросами.
- Ладно, садитесь, расскажу. Ефрейтор, еще есть что поесть? А то тут товарищи летчики голодные.
- Есть, последнее, но им хватит. Сейчас я организую.
Пока сержанты торопливо поглощали последние запасы ефрейтора, начал рассказывать свои повествования, с того момента как на своем У-2 вылетел утром двадцать второго июня на поиски севшего на вынужденную самолета капитана Ильина. Держался я строго выверенной с Никифоровым версии, так что старался не говорить лишнего. Но вот про Брестскую крепость рассказал, как мол встретил израненного красноармейца который шел из крепости за помощью и на последнем дыхании рассказал как дерутся там защитники. Это произвело впечатление, и не малое. Кстати, несмотря на то, что я доложил Павлову о крепости, никаких действий от него так и не дождался. По крайней мере, я о них ничего не слышал.
- .. ну вот меня и подловили на уходе. Удар, и винт замер, пришлось планировать и садиться на вынужденную, - закончил я рассказ.
- Да, у нас все смотрели как вы сбивали этих гадов. А один представляете падал прямо на машину нашего дивизиона. А она полная снарядов была. Мишка, водитель, на подножке стоял, смотрел за боем, а как увидел что самолет на него падает, так в кусты сиганул, что мы его только через полчаса нашли, он километра два отмахать успел, - влез в мой рассказ ефрейтор.
- А "юнкерс" что, в машину попал?- спросил Горкин.
- Да не, мимо пролетел, в лес упал, там и взорвался, - отмахнулся ефрейтор.
- Ладно, давайте распределять дежурство. Значит так, часы у кого-нибудь есть? Нету? Тогда воспользуемся моими. Первым Горкин. Охранять: машина, самолет, шесть человек. Время дежурства два часа. Подъем в шесть утра. Выполнять.
Распределив сержантов на пять смен, я спокойно лег спать. Ни себя, ни ефрейтора, в дежурство я не включил, пусть молодежь подежурит.
- Дежурный. Обеспечить соблюдение светомаскировки и тишины на охраняемом вами объекте, - приказал я сонным голосом. Бормотание со стороны сержантов, обсуждаемых мой последний бой, а вернее представляя себя на моем месте, сразу утихло.
- Товарищ старший сержант, шесть утра, - разбудил меня утром сержант Булочкин.
Зевнув, я приподнялся на руках, и отлипнув от ранца парашюта, который обнимал всю ночь, огляделся:
- Подъем!
Сев на парашют, я намотал портянки и одел сапоги. После чего встав и вбив ноги до конца, направился к кабине грузовика, где слышался могучий храп.
- Просыпайся ефрейтор. Подъем, - сказал я ему хлопнув по плечу.
Громко всхрапнув, он стал вытирать глаза, после чего выглянул из машины.
- Что уже утро, товарищ старший сержант?
- Утро-утро, - подтвердил я рассматривая лесную дорогу, а вернее ширину.
- Малютов. У тебя точно инструментов нет?
- Ну что-то есть, но так ... Мало, - смущенно сказал ефрейтор.
- Доставай, плоскости снимать надо, не проедем мы тут, узко.
- Сейчас достану, - кивнул он и стал копаться в инструментальном ящике.
- Так сержанты, сейчас крылья снимать будем, поможете. А то у нас сил не хватит.
- Поможем, товарищ старший сержант, - ответил за всех Морюхов.
Пока ефрейтор собирал инструменты и складывал их на брезент, сержанты обступили ЛаГГ и стали обсуждать его, восхищаясь красотой истребителя. Я же подхватил парашют и комбинезон на котором спал, убрал их в кабину истребителя, после чего направился к инструментам, что достал Малютов.
- Вот это пойдет, остальное не нужно. Эй, молодежь. Начинаем, - окликнул я сержантов, пока Малюта убирал лишние инструменты. У этого куркуля было все что нужно.
Сержанты подошли, и с интересом уставились на мой орден, сверкающий на груди.
- Товарищ старший сержант, а вам орден за пять сбитых дали? А почему этого в "Правде" не было?- спросил самый смелый сержант Морюхов.
- За все дали. Ну чего встали, помогайте.
Правое крыло мы сняли часа за два. Второе, за полчаса, уже знали что и как делать. Закрепив крылья в кузове, я спрыгнул на землю, и спросил у помощников, пока ефрейтор заводил машину:
- Ну что вы, решили идти?
- Да, у нас ведь предписания, - ответил Морюхов.
Немного подумав, я сказал:
- Все авиационные части уже передислоцировались, так что идти в Минск вам смысла нет, или по дороге погибните или штаб не найдете, наверняка он сменил место расположения. Так что полезайте в кузов, доедите до моего полка, а там свяжутся с кем нужно. Но сперва документы, а то вчера ночью не видно ничего было, - велел я предъявить документы на всякий случай.
Метки от скрепок были на всех удостоверениях, так что изучив предписания, я велел им залезать в кузов, сам сел в кабину, скомандовав:
- Поехали!
"- А ведь сегодня тридцатое, а немцы Минск еще не взяли. Это я так повлиял, то есть мои разведданные, или все-таки другой мир?"- усиленно размышлял я, трясясь по плохой дороге.
Не смотря на то, что дорога шла в основном параллельно фронту, но и на ней были наши войска, нам частенько приходилось пропускать встречные колонны или вливаться в те, которые шли в нашем направлении.
Когда до полка осталось около десяти километров, мы в это время ехали по лесной дороге, нас остановил патруль. Как только я их увидел, то выглянув из кабины, и крикнул сержантам:
- Приготовиться.
Кто такие немецкие диверсанты и как они действуют, я успел рассказать в красках, так что сержанты сразу защелкали курками своих наганов, а Малютов управляя одной рукой положил на колени карабин.
- Товарищ старший сержант, водитель в полуторке как будто убит, поза у него странная, - сказал ефрейтор, когда мы подъехали совсем близко.
Взведя курок на маузере, я сказал:
- Выскакиваем и сразу берем их на прицел, что-то не нравятся они мне.
Так и поступили, я спокойно вылез из машины, и резко вскинул руку, беря на прицел капитана, по виду командира:
- Руки! Если кто шевельнется, стреляю!
Капитан смотрел на меня как на идиота. Покачав головой, он демонстративно посмотрел куда-то в кусты, делая успокаивающий жест рукой. Посмотрев туда, куда и он, я увидел пулеметное гнездо, и широкое дуло пулемета Дегтярева с блином диска наверху. На меня внимательно смотрели две пары глаз под выцветшими пилотками.
- Предъявите документы!- снова выкрикнул я, не опуская оружие.
Пост располагался на обочине лесной дороги, в кусты была загнанна полуторка, из окна которой свешивалась рука водителя, и было видно часть затылка. По обочинам стояли и внимательно смотрели на нас пятеро бойцов с винтовками, и пулеметом в засаде. У командира на рукаве была красная повязка, подтверждающая что они армейский патруль.
- Семенов, дай ему удостоверение, - сказал капитан.
Стоящий у борта полуторки сержант легкой походкой рукопашника направился ко мне.
- Близко не подходить. Малютов, проверь что там с водителем в машине.
Сержант остановился не доходя до меня пары метров, и достав из нагрудного кармана удостоверение протянул его мне, не обратив внимание на пробежавшего мимо ефрейтора.
Взяв корочки пальцами я быстро сделал два шага назад, и открыв его, посмотрел, и почти сразу закрыв, вернул сержанту.
- Товарищ старший сержант, он просто спит, - выкрикнул Малютов. Водитель что ввел нас в заблуждение возмущенно посмотрел на стоящего рядом ефрейтора, явно собираясь высказать все что о нем думает.
Убирая маузер в кобуру, я сказал:
- Извините товарищ капитан. Наслушались, что немецкие диверсанты у нас в тылу творят, так на воду теперь дуем.
- Документы. Куда направляетесь?- приняв строгий вид, капитан требовательно протянул руку.
- Старший сержант Суворов, семнадцатый бап, - сказал я протянув ему летное удостоверение и полетный лист.
- Самолет перегоняли?
- Да. Но с "юнкерсами" повстречался, сбил двух, да и сам в прицел попал ...
Капитан быстро проверил документы и у меня и у сержантов, которые выстроились у машины. Малютов предъявил предписание об эвакуации техники, что ему выдал командир. Вопросы у капитана были только к сержантам, почему они едут в обратную сторону. Тут пришлось взять слово мне, и объяснить что штаб ВВС фронта переехал и найти они его не смогут, а в полку связь есть, там быстрее свяжутся с кем надо.
- Ладно, документы в порядке, можете следовать дальше. ... Скажите, а вы не тот Суворов что сбил пятерых немцев над Минском?- спросил вдруг капитан.
Пришлось признаться что это я и есть, кивком головы указав на орден, на который капитан уже давно озадаченно посматривал.
- То-то я смотрю лицо знакомое, где-то видел, а как сказали что двух сбили так сразу вспомнил. У меня был очерк о вас, да бойцы бумагу на курево пустили. Ладно, всего хорошего, - отдав честь, сказал капитан. Вернув ее ему, я приказал:
- В машину.
Помахав парням из патруля, мы проехали мимо полуторки и попылили дальше.
Примерно через пару километров впереди я увидел просвет.
- Останови, посмотрю что там твориться, - приказал я. И выпрыгнув из остановившейся машины крикнул в кузов:
- Можно оправиться.
И тревожно прислушался, где-то рядом явно работала авиация, были отчетливо слышны разрывы бомб и треск авиационных пулеметов.
- "Штуки" работают, - пробормотал я. После чего широким шагом направился к опушке.
На опушку я вышел осторожно. В двух километрах от леса шла рокадная дорога забитая техникой, беженцами, и скотиной которую гнали на восток.
И вот на эту забитую дорогу выстроившись в полукруг, и пикировали "юнкерсы". Работали они пулеметами, было видно что бомбы уже использованы, и они добивали боезапас.
- Наши, - сказал кто-то срывающимся голосом. Обернувшись, я рядом увидел всех сержантов, которые широко открыв глаза, смотрели на побоище впереди.
Сержант Лапоть не ошибся, над видневшимся вдалеке городом, появились пять точек, которые оказались истребителями-бипланами.
- У них скорость почти одинаковая, разницы в сотню не будет. Не догонят, - хмуро сказал я.
- Как же так? По людям, по скотине ... А товарищ старший сержант? Зачем?- срывающимся голосом спросил Морюхов.
- Смотри сержант. Смотри на настоящую натуру немцев. Видишь какие они рабочие-пролетариаты? Запомните все, немцев бить надо! Бить! Пока они руки не успели поднять! Ясно. .. Обще-человеки б..я!- добавил я вспомнив свое время.
Меня самого воротило от того что натворили немецкие летчики. Военной техники на дороге фактически не было. В основном сельского хозяйства, да беженцы, и по ним они нанесли бомбо-штурмовой удар как будто это полноценно подразделение Красной Армии.
- Твари!- сплюнул я.
- Товарищ старший сержант .. а что делать? Может помочь?
- Для этого есть люди. Возвращаемся к машине .. Не понял! Бойцы, кругом! К машине шагом марш!
Следуя за печатавшими шаг сержантами, я постоянно оборачивался на удаляющуюся опушку. "Юнкерсы" уже закончили, и не обращая внимание на форсаж движков "чаек", выстроились в боевой порядок и направились на свой аэродром. "Чайки" так и не догнав немцев беспомощно закружили над дорогой, после чего потянулись обратно.
- Что там товарищ старший сержант?- спросил Малютов.
- Бойня там. Топорик давай, будем машину маскировать. Булочкин в охранение, остальным маскировать машину.
Когда мы выехали в поле, то были похожи на двигавшийся большой куст. Приказал повернуть сразу направо, проследовав дальше прямо по полю, рядом с опушкой. Действия мои были обоснованны проще некуда. На дороге завал, который только-только начали убирать, да и уцелевшим беженцам в глаза смотреть не хотелось, и видеть что натворили немцы тоже большой охоты не было. Хотя на мой взгляд, показать сержантам следовало бы, для злости.