Просматривая газету «Вечерняя Москва», Стрельцова среди частных объявлений наткнулась на текст, который вызвал у нее целую гамму чувств. Перечитывая его снова и снова, девушка не могла унять мелькающие в голове мысли. ...
ОЛЬГА, где ты? ОТЗОВИСЬ.
ПИСЬМО твое ПОЛУЧИЛ, ОЧЕНЬ интересно.
ТО, ЧТО ты пишешь об ИТАЛИИ и ГЕРМАНИИ,
мне УЖЕ подтвердили. СТАХ. никто НЕ знает.
ТО, что ТЫ рассказала ПРО ИСПАНИЮ, очень странно.
Откуда тебе это известно? Твои замечания учтены, находятся на контроле. Что ты еще хочешь сказать? Напиши мне или позвони.
«Два, три, четыре, три, четыре… – автоматически отметила про себя Оля странные слова, написанные заглавными буквами. – Похоже на номер телефона. А. А. – это, наверное, Артур Артузов. Он в НКВД один из самых умных сотрудников. Других А. А. я не знаю. Звонить или не звонить?»
Оля взяла подшивку «Вечерней Москвы» и пролистала последние газеты. В номере недельной давности обнаружился тот же текст. Она собрала книги и газеты, расставила их по полкам, взяла тетрадки, попрощалась с библиотекарем и пошла домой. Задумавшись, Стрельцова шла по улицам, освещенным заходящим солнцем, и ничего не видела вокруг, затем, что-то решив, стремительно прибавила шаг.
«В игрушки не наигрался, товарищ Артузов, – зло подумала Оля, – все у тебя кроссворды в голове… Хорошо. Завтра получишь свою игрушку».
На следующий день, придя в библиотеку после школы, она оставила тетрадки на столе, взяла сумку и вышла на обед. После обеда в столовой, пройдясь по магазинам, Ольга зашла в подъезд. Вскоре оттуда вышла взрослая девушка с высокой грудью, одетая в простое, нарядное платье, популярное среди молодых женщин в этом сезоне. Большой берет прятал ее волосы и скрывал лицо. Пройдя несколько кварталов, девушка подошла к таксофону, вытащила монетку, держа ее за ребра, зачем-то протерла обе стороны носовым платочком, который держала в правой руке. Этим же платочком сняла трубку, бросила монету и продиктовала оператору нужный номер. Ее долго не соединяли.
«Адрес выясняют, пинкертоны!» – весело подумала Оля. До ближайшего отделения милиции было около пяти минут бега, счет пошел. Наконец в трубке послышались какие-то звуки.
– Слушаю вас, – раздался приятный мужской баритон.
– Товарищ Артузов?
– Да. С кем имею честь?
– Не строй из себя идиота, Артур. Слушай меня внимательно. Тебя расстреляют в тридцать седьмом году. Если хочешь изменить свою участь, бросай молодую сучку, которая своими зарубежными вояжами и мелкобуржуазным нутром повесит на тебя большой кусок дерьма, и возвращайся к жене. Скоро придут тяжелые времена, Артур, нужно будет выбирать, с кем ты. Самому по себе жить не дадут. И куска дерьма хватит, чтобы поставить тебя к стенке. Будут вопросы – задавай через газету. И не играй со мной в игрушки, Артур, я не Савинков.
Повесив трубку, Оля прошлась по ней платочком, быстро скрылась в соседнем переулке и, выйдя из подъезда пятнадцатилетней девчонкой, весело побежала в библиотеку.
«Мелкая пакость ближнему почему-то всегда подымает тебе настроение, Оля!» – В последнее время девушка начала часто разговаривать сама с собой. «Она его так любила, а он ее бросил, козел!» – «Это жизнь, девочка, так бывает…» – «Дерьмо это, а не жизнь!» – констатировала Оля. «Наверное, по-своему ты права!» – грустно согласилась с ней ее вторая половина.
Побледневший Артур Артузов, играя желваками, стоял с телефонной трубкой в руке. Стенографист, одной рукой прижимая слуховую трубку к уху, второй сосредоточенно чертил свои крючки и галочки, стараясь не отрывать глаз от листа бумаги. Артузов, бросив трубку, повернулся к нему и сказал:
– Можете быть свободны. Когда вернутся Иван с Валентином, сразу ко мне, напечатанную стенограмму тоже. То, что ее никто не должен видеть, это, надеюсь, вам понятно?
– Так точно! – Побледневший секретарь вылетел из кабинета.
Связавшись по прямому телефону с приемной Сталина, Артузов подождал, пока его соединят.
– Слушаю вас, товарищ Артузов, – раздался в трубке знакомый голос.
– Мне звонила Ольга, товарищ Сталин. К сожалению, разговор не получился. На место звонка выехали мои сотрудники и работники ближайшего отделения милиции. На большие результаты мы не надеемся, но кое-что узнаем.
– Заедете ко мне после восьми со всеми материалами.
– Слушаюсь, товарищ Сталин.
Выслушав вернувшихся сотрудников, Артузов отметил что-то на листке бумаги и полвосьмого выехал в Кремль.
Сталин принял его почти сразу, внимательно прочитал стенограмму телефонного разговора, задумчиво пройдясь по кабинету, сказал:
– Докладывайте, товарищ Артузов.
– Согласно плану, который был с вами согласован, в газете «Вечерняя Москва» дали частное объявление с текстом, понятным лишь тому, кто имел дело с окончательным вариантом первой докладной записки от Ольги. Несложным кодом был зашифрован новый номер телефона, который мы выделили для этой операции. В тексте объявления было задано два прямых вопроса. Цель операции – выявить, изберет ли объект полностью пассивный способ поведения или пойдет на контакт. Если пойдет, то в какой форме. Объявление повторялось раз в неделю. Вчера вышла очередная газета с текстом. Сегодня в четырнадцать двадцать зазвонил выделенный телефон. Связавшись с оператором, мы выяснили адрес таксофона и, позвонив в ближайшее отделение милиции, направили сотрудников туда. К ним тут же выехало два наших работника, а я начал по телефону разговор, стенограмму которого вы прочитали. Звонила молодая девушка, по голосу не старше восемнадцати лет. К сожалению, объект беседовать со мной не пожелал. Избрав жесткий, доминантный тон разговора, он фактически хотел донести до меня следующую мысль: «Ты тут третий лишний, не путайся под ногами. Нам про тебя все известно, разговаривать с тобой не о чем». По крайней мере, так я понял суть того, что было сказано. С другой стороны, объект хотел показать, что совершенно нас не боится и не откажет себе в удовольствии продемонстрировать превосходство, несмотря на очевидный риск. С этой целью он снова использовал тот же психологический прием, что и в докладной записке, – продемонстрировал уверенность в своем знании будущего, в данном случае даты моей смерти. Несмотря на полную абсурдность такого заявления, должен признаться, оно меня сбило с толку, и я не смог изменить течение и схему разговора. По месту звонка посланные сотрудники смогли получить только схематическое описание молодой женщины в берете, с большой грудью, на которую никто не обратил особого внимания. Отпечатки пальцев также снять не удалось, трубка оказалась чистой, более того, чистой оказалась даже брошенная в автомат монетка. Все свидетели утверждают – женщина была без перчаток. Это говорит о том, что корреспондент все заранее продумал. Положительными моментами, которые мы выяснили, можно считать готовность объекта идти на контакт и самоуверенность, проявляемую в оценках будущих событий. Попробуем подобрать целенаправленные вопросы и уточнить степень его знаний, возможные источники информации. С моей точки зрения, после звонка можно в ближайшее время ожидать новое письмо, адресованное вам, товарищ Сталин.
– Правильная у вас точка зрения в этом конкретном случае, товарищ Артузов. Возьмите, ознакомьтесь.
Вождь протянул конверт. На нем знакомым почерком, левой рукой было написано: «Кремль, Сталину». Отправителем числилась Ольга Иванова, написали и московский адрес. Внутри оказался второй конверт, на котором большими буквами вывели: «Товарищу СТАЛИНУ от ОЛЬГИ». В верхней части конверта стояла предупреждающая надпись: «Внимание! Текст содержит секретную информацию! Рекомендуем срочно связаться с секретариатом тов. Сталина». Внутри лежали несколько листов из ученической тетрадки, исписанных тем же почерком. ...
Секретарю ЦК ВКП(б)
тов. Сталину И. В.
Ольги
докладная записка № 2
Товарищ Сталин, отвечаю на заданные мне в газете вопросы.
1. Откуда мне известно, что произойдет в Испании в ближайшем году.
Пока отвечать на этот вопрос рано. В процессе работы у ваших сотрудников возникнут различные версии ответа. Когда они приблизятся к истине, можно будет предметно обсудить этот очень непростой вопрос.
2. Что еще мне хочется сказать.
В моем распоряжении находится достаточно много информации, которая представляет определенную ценность. По мере подготовки материалов я буду простой почтой из Москвы отправлять письма на Ваш адрес в двойном конверте, как было сделано сегодня. На втором конверте будет стоять предостережение о важности сведений и рекомендации немедленно связаться с вашим секретариатом. Со своей стороны, через газету, Вы можете задавать мне вопросы, которые Вас интересуют в данный момент. Если в моем распоряжении окажется необходимая информация, она будет незамедлительно предоставлена.
Придется на Ваш адрес высылать и техническую информацию, имеющую определенную ценность, поскольку адреса соответствующих заводов и КБ мне неизвестны.
Некоторые дополнения к поднятым в первой записке вопросам
Противовоздушная оборона
Товарищу Логинову как образец рекомендуем 25 мм зенитку фирмы «Бофорс» 1933 г. выпуска. Если взять ее за базу для разработки 37 мм зенитки, это сэкономит много усилий. Фирма «Бофорс» в следующем году выпустит 40 мм зенитку, желательно раздобыть чертежи и опытные образцы. От всех остальных заданий КБ Логинова следует освободить. Поставьте перед ними самые жесткие сроки. Было бы очень желательно до конца 1936 г. получить опытный экземпляр на испытания, до конца 1937 г. подготовить изделие к серийному выпуску. Снаряды 37 мм следовало бы уже начинать выпускать в трехсменном режиме.
Перед Дегтяревым и Шпагиным желательно поставить задачу до конца 1936 г. провести испытания пулемета ДШК 12,7 мм и представить изделие к серийному выпуску.
На сегодняшний день самым эффективным методом обнаружения самолетов противника и наведения зенитной артиллерии на цель является радиолокация. Наиболее близки к созданию действующих образцов данных устройств английские конструкторы. Нужно в кратчайшие сроки изучить их опыт и передать его нашим изобретателям и разработчикам подобных изделий.
Противотанковое оружие
Наиболее эффективной бронебойной пулей для противотанкового ружья (ПТР) калибра 14,5 мм будет пуля на основе карбида вольфрама, способная поражать броню до 35 мм. Такие же, а может, и лучшие показатели окажутся у пули из урана. Поскольку по урану будет представлена отдельная докладная и он вскоре станет стратегическим материалом, целесообразно начать его геологическую разведку. Со своей стороны добавлю, что богатые месторождения данного материала имеются в Казахстане. Для повышения эффективности заброневого действия бронебойной пули нужно предусмотреть в донной части место для капсулы со слезоточивым газом. Слезоточивый газ можно заменить порошком красного перца, он дает аналогичный эффект. Бронебойно-химические пули до войны желательно держать на складах, в секрете от противника. Разработанные и готовые к серийному выпуску боеприпасы требуется получить до конца 1936 г.
Разработку противотанковой пушки калибра 45 мм целесообразно от КБ Логинова забрать и перепоручить КБ Грабина. ТЗ по бронебойности увеличить до 60 мм по нормали. При разработке бронебойного боеприпаса особое внимание нужно уделить раскалыванию снаряда и рикошетам при попадании снаряда под углом. К докладной записке прикладываю описание двух новых типов бронебойных снарядов: с локализаторами деформации и подкалиберный. Они должны помочь в решении вышеуказанной проблемы и повысить бронебойность всех орудий. Боеприпасы и пушку 45 мм требуется подготовить к серийному выпуску не позже конца 1937 г.
Связь
Для улучшения работы радиостанций и устранения эффекта «уплывания» частоты приема необходимо закупить за рубежом, а в перспективе наладить выпуск своих кварцевых резонаторов. Типы и характеристики таких изделий хорошо известны специалистам по радиосвязи. Проблема в плохом руководстве данными работами и отсутствие в ТЗ на радиостанции соответствующих требований.
Проблема шифровки и дешифровки радиопередач, особенно передаваемых открытым звуком, в условиях современного боя, требующего мгновенной реакции командира на изменение обстановки, является сложной. Как один из методов ее решения можно предложить следующее. Выбрать малочисленную народность СССР, живущую компактно в достаточно отдаленном районе (Сибирь, Дальний Север). Выбор должен стать сов. секретной информацией. Во время мобилизации к каждой рации прикрепить бойца данной национальности в качестве переводчика и в эфире разрешить проводить всю оперативную связь открытым звуком только лицам данной национальности. При кажущейся простоте такого решения получить доступ к информации противнику окажется крайне сложно. Если учесть, что для эффективного перехвата и использования сообщений на всех фронтах противнику придется задействовать сотни переводчиков, то на первом, определяющем этапе войны такая задача окажется просто нерешаемой.