Могли мы разойтись по-мирному, но если уж произошла баталия и кончилась не в вашу пользу, не будем устраивать пир для акул. Либо отвечайте на вопросы и убирайтесь к дьяволу, либо мы положим доску на планшир и проводим вас и ваших людей к дедушке Нептуну. Чего бы лично мне не хотелось. Я, дон Мигель, некровожаден.
Испанец, как завороженный, смотрел то на плавники акул, то на пистолет в руке Тегга. Губы его шевельнулись, и Серов услышал:
- Вы отпустите нас? Клянетесь в том Девой Марией и Сыном ее, нашим Спасителем?
- Клянусь. - Серов вытащил из-за ворота крестик, подаренный Шейлой, поцеловал его и поднял руку с раскрытой ладонью. - Клянусь, что все вы уйдете отсюда живыми на шлюпках и, если будет на то воля Господа, достигнете земли. До Канар недалеко, миль пятнадцать.
Испанский капитан с трудом отвел глаза от пистолета и промолвил:
- Хорошо, дон Серра, я вам верю. Вы благородный человек, если мы еще живы. Итак, мой корабль… мой «Сан-Фелипе»… В общем, мы вышли из Кадиса двадцать дней назад с грузом вина и пороха для вест-индских колоний, но попали в шторм, отогнавший судно к востоку. Ничего ценного в трюмах нет, лишь бочки с вином и порох, как я сказал. Мне полагалось взять провиант и воду на Канарах, потом идти в Гавану, выгрузить боеприпасы и вино и присоединиться к флотилии, которая… которая… - Он запнулся, потом с внезапной решимостью договорил: - Которая готовится к рейду на Джеймстаун и Виргинию [12] .
- Понимаю. Ваша большая военная тайна, но мне она ни к чему, - с усмешкой протянул Серов и кивнул Хрипатому: - Отпусти его, Боб. Пусть убирается с корабля. Канары - там!
Он вытянул руку на юг, отвернулся от дона Мигеля и позабыл о нем. Из трюма поднялись Шейла и Уот Стур. Стур прижимал к боку какой-то сверток, а трое братьев Свенсонов и Рик шли за ним, обнимая пузатые бочонки. В том, который нес Бразилец, уже было выбито дно.
- Мансанилья, белое андалусийское, - сказала Шейла. - Двести бочек мансанильи. Мы не очень разбогатели, дорогой. Правда, еще есть порох.
- Подмоченный, - добавил Стур. - В трюме течь, вода стоит на восемь дюймов. Корабль, однако, прочный, недавней постройки. Если его подремонтировать…
С бака, где испанцы спускались в шлюпки, донесся громкий крик. Смуглый чернобородый оборванец, которого Хенк с Мортимером тащили к борту, вырывался и что-то вопил, мешая итальянский, испанский и английский. Его лицо покраснело от напряжения, в ухе раскачивалась медная серьга.
- Это что еще за скандалист? - пробормотал Серов. - Чего он хочет? Ну-ка, посмотрим…
Он зашагал на бак с Шейлой и Стуром. Тегг остался у бочки с вином, черпал андалусийский напиток ладонью, пробовал и морщился: кисло и жидковато. Два корабля, победитель и побежденный, медленно дрейфовали по ветру, сцепленные абордажными крючьями. Палуба «Сан-Фелипе», стараниями людей из ватаги Тиррела, была очищена от трупов, одни пираты поливали доски водой, смывая кровь, другие лезли на мачты, спускали паруса, и у штурвала уже стоял Джек Астон. Две шлюпки с испанцами отчалили, третья еще болталась под обломанным бушпритом галеона.
Хенк, здоровенный, как медведь, скрутил было чернобородого, норовя столкнуть в лодку, но на помощь приятелю бросился еще один моряк, такой же смуглый, бородатый, с глазами-маслинами и крючковатым носом. Мортимер ударил его ногой в живот, сбил на палубу и потянулся за кинжалом.
- Стой, - велел ему Серов. - По виду эти парни не испанцы. Чего им надо?
- А дьявол их знает! - Мортимер поскреб в затылке. - Не хотят с корыта уходить, прах и пепел! Ну, не желают по-доброму, так мы их сейчас нашинкуем и спустим за борт по частям.
Жаль, палубу уже отмыли. Но если сперва отрезать им по уху, а потом…
Чернобородый все же вырвался от Хенка, упал на колени перед Серовым и стукнулся лбом о доски:
- Помилуй, господин! Мы не кастильцы, мы прятались на этом судне, хотели добраться до Канар! Я Мартин Деласкес с Мальты, бывший солдат Мальтийского Ордена, а ныне купец, и меня схватили в Малаге, где я закупал товар. А это, - он ткнул пальцем в крючконосого, - это мой компаньон Алехандро Сьерра или, если угодно, крещеный мавр Абдалла. Нас взяли по подозрению в ереси, но мы - Господом клянусь! - честные христиане! - Он вытащил крестик из-под рубахи и поцеловал его. - Милости, дон капитан, милости! Мы не хотим возвращаться к испанцам! Нас сожгут! Возьми нас на свой корабль, господин!
- Сидели в трюме за бочками, - шепнул Уот Стур на хо Серову. - Купцы из них как из меня королевский шериф. Может, магометанские лазутчики, а может, контрабандисты. Но парни, видно, тертые, бывалые.
Кивнув, Серов наклонился над чернобородым:
- Если я вас возьму, какой мне будет прок?
- Я знаю испанское и итальянское побережье как свою ладонь. Все острова и бухты, рифы и мели, течения и ветры… А мой компаньон проведет вас вдоль магрибских берегов с закрытыми глазами.
- Мы идем не в Средиземное море, а в Северное, - сказал Серов. - Думай быстро, приятель! Чем еще ты можешь быть полезен?
- Я знаю французский, английский, испанский, итальянский, арабский и турецкий, - с отчаянной надеждой промолвил Деласкес. - Я говорю, пишу и читаю на этих языках. И мы, Абдалла и я, умеем драться! Возьми нас, господин, - и ты не пожалеешь! Чего мы стоим, увидишь в первом же бою!
- Раньше увидим, прямо сейчас, - буркнул Стур, окидывая «Сан-Фелипе» хозяйским взглядом. - Эта и панская лохань нуждается в ремонте. На нашем судне тоже есть поломки - бом-утлегарь надо поставить и новый бизань-гик, а еще взять провиант и воду… Ты хвастал, что знаешь побережье. И это тоже? - Стур повернул голову на восток, к африканскому берегу. - Что там за страна и кто в ней правит? Есть ли в ней порты и верфи? Есть ли мастера? Такие, которые знают, с какой стороны держаться за топор?
- Это Магриб, господин, страна заката, - ответил Деласкес. - Магриб - богатая земля, и все в ней есть: и мастера, и верфи, и порты, а два ближайших - Эс-Сувейра и Сафи. Но идти туда опасно, ибо Магриб - страна сынов Аллаха, самых могучих и жестоких на этих берегах. Там правит великий султан Мулай Исмаил [13] , и христиане, попав туда, должны отринуть прежнюю веру и поклониться Аллаху. Иначе их ждет рабство, а непокорных - ямы со змеями и ядовитыми пауками.
Шейла содрогнулась. Последняя шлюпка испанцев отчалила. Серов, обняв жену за плечи, сказал:
- Ладно, я беру вас обоих - тебя, Деласкес, и тебя, Абдалла. Можете перебираться на «Ворон». Что до ремонта, - он повернулся к Стуру, - с этим придется обождать до Плимута или Бристоля.
- Если лоханка туда доплывет, - заметил Стур, топая ногой о палубу. - И если мы не помрем от поноса из-за вонючей жижи в бочках. Хорошо хоть вино нашлось, будем пить вместо воды.
- Жуткая кислятина, - сообщил подошедший Тегг. - Но это, думаю, к лучшему - черви, что завелись в солонине, не выдержат и передохнут.
- На галеоне есть вода и продовольствие. - Шейла с задумчивым видом пригладила русые локоны. - Там, в трюме… Что-то подмокло, что-то сгнило, а что-то еще годится… Пожалуй, я здесь задержусь и проверю.
Серову это не очень понравилось, но спорить с Шейлой он не стал. Конечно, она была его супругой, что вынуждало ее к покорности, но также являлась офицером «Ворона» и службу несла круто и ревностно, без всяких поблажек.