— В каком смысле, мистер Уайт? — спросил Болингброк тоном дружественного перекрёстного допроса.
— Ну как же, милорд, я полагал, что целью преступников были сокровища короны, и все события того дня входили в их план.
— Вы употребили прошедшее время, мистер Уайт. Ваше мнение по данному вопросу изменилось?
— Лишь несколько недель спустя, после того, как некоторых преступников поймали и допросили, я начал видеть изъяны этой гипотезы. — Он неправильно поставил ударение в последнем слове.
— Но гипотеза представлялась наиболее правдоподобной, не так ли? Никто не находил погрешностей, пока задержанные не сообщили, что Джек-Монетчик пренебрёг сокровищами короны?
— Она и впрямь казалась правдоподобной, милорд, по крайней мере так я некоторое время себя убеждал. Однако более пристальный взгляд обнаруживает её несостоятельность.
— Каким образом, мистер Уайт?
— Экспедиция в устье Темзы, о которой я рассказал, очевидно, имела целью выманить меня и Первую роту гвардейцев из Тауэра.
— Всё на это указывает.
— И подстроило её, весьма ловко, некое лицо, состоящее в сговоре с Джеком. Лицо, которому был выгоден успех Джекова предприятия.
— Разумно, — заметил Болингброк. Потом напомнил Уайту: — Мы будем ждать такого рода признаний от сержанта Шафто.
— Считайте, что они уже получены, милорд. Однако Роберт Шафто — всего лишь сержант. Да, первый сержант полка, но…
— Я согласен, мистер Уайт, полковника Барнса тоже следует допросить! У него была возможность…
— Была, милорд, но — я прокручивал это в голове тысячу раз! — в тот день полковник Барнс не отдал ни одного самостоятельного приказа. Я попросил его отрядить роту к Шайвской башне, поскольку, по словам сэра Исаака, нам нужна была целая рота, чтобы справиться с засевшей там армией преступников.
— Мистер Уайт! Вы же не обвиняете в пособничестве себя?!
— Даже если бы и обвинил, милорд, мне бы не поверили, ибо теперь доказано, что Джек-Монетчик прорывался не к сокровищам, а на Монетный двор, к ковчегу. А какую выгоду мог бы я получить от компрометации ковчега?
— А разве она может быть кому-нибудь выгодна? — полюбопытствовал Болингброк.
— Не важно, — вмешался Исаак Ньютон, — поскольку ковчег не был скомпрометирован!
— Сэр Исаак! Мы ещё вас не выслушали. Ради тех здесь, кто впервые видит ковчег, не объясните ли вы его устройство и назначение?
— Охотно, милорд. — Ньютон стремительно выступил вперёд, и Равенскар, машинально выставивший руку, чтобы удержать его от падения в пропасть, схватил пустоту. — Он запирается на три замка — чтобы открыть крышку, надо снять все три. В самой крышке есть отверстие, чтобы небольшой предмет можно было положить в ковчег, не снимая замков. Однако механизм устроен так, что просунуть внутрь руку невозможно.
Ньютон продемонстрировал дверцу, работающую именно так, как он сказал.
— Каким образом используется ковчег? — спросил Болингброк, искусно разыгрывая воодушевлённое любопытство, какое обычно царило на заседаниях Королевского общества.
Ньютон отвечал в том же тоне:
— Из каждой партии монет часть отбирают и помещают в ковчег. Я покажу, смотрите. — Он достал кошель и высыпал на ладонь несколько пенсов и гинею (разумеется, все свежеотчеканенные). Потом взял у писаря лист писчей бумаги, разложил на нём монеты и загнул углы, так что получился аккуратный конверт. — Сейчас я делаю это при помощи бумаги, на Монетном дворе используют кожу. Синфию, как мы называем такой конверт, зашивают. Работник пишет снаружи дату взятия образца и ставит печать, используемую только для этой цели. Затем… — Сэр Исаак вставил синфию в прорезь. Механизм сработал, и она упала внутрь.
— И время от времени, как хорошо известно великому знатоку денежных вопросов, милорду Равенскару, ковчег по приказу Тайного совета вносят в Звёздную палату и открывают, — сказал Болингброк, — после чего коллегия золотых дел мастеров, избранная из достойнейших представителей Сити, пробирует его содержимое.
— О да, милорд. В прежние времена это совершали четыре раза в год. Теперь не столь часто.
— Когда было последнее испытание ковчега, сэр Исаак?
— В прошлом году.
— Вы хотите сказать, примерно в то время, когда военные действия на континенте закончились и Собственный её величества блекторрентский гвардейский полк возвратился в Тауэр?
— Да, милорд.
— Значит, на двадцать второе апреля сего года в ковчеге содержались образцы монет, отчеканенных за то время, что Блекторрентский полк охраняет Тауэр?
— Э… да, милорд, — отвечал Ньютон, гадая, что бы это могло означать.
— Мистер Чарльз Уайт полагает, что нападение на Тауэр подстроили люди, которым скомпрометировать ковчег было выгоднее, чем похитить сокровища! Как такое возможно, сэр Исаак?
— Я не желаю предаваться домыслам, милорд, поскольку ковчег не скомпрометирован.
— Откуда вы знаете, сэр Исаак? Джек-Монетчик провёл рядом с ним час.
— Как вы видите, он заперт на три замка, милорд. Я не могу ручаться за два, ибо они принадлежат смотрителю Монетного двора и лорду-казначею, но третий — мой. Ключ существует в единственном экземпляре и всегда находится при мне.
— Я слышал, что можно открыть замок без ключа, при помощи… есть какое-то слово.
— Отмычки, милорд, — подсказал кто-то.
— Уж вигам ли не знать! Так вот, мог ли Джек открыть замок с помощью отмычки?
— Такие — не исключено. — Ньютон провёл рукой по двум первым замкам. Потом нежно взял в руку третий, словно Роджер Комсток — грудь своей любовницы. — Этот замок взломать практически невозможно. Взломать за час все три — невозможно абсолютно.
— Итак, ловкий малый, если бы у него был ваш ключ, открыл бы ковчег за час, взломав два других замка. Однако без вашего ключа такое исключено.
— Совершенно верно, милорд. — Ньютон краем глаза приметил какое-то движение и, повернувшись, увидел, что Равенскар изо всех сил машет руками и чиркает себя пальцем по горлу. Однако для Ньютона его жесты были так же непонятны, как ярмарочная пантомима.
Болингброк тоже их заметил.
— Милорд Равенскар вновь перепил кофия и у него приключились судороги, — предположил он, затем снова обратился к Ньютону: — Прошу вас, снимите свой превосходный замок, сэр Исаак. — Затем манием руки подозвал двух джентльменов, которые стояли в углу, нервно теребя по ключу каждый. — Смотритель Монетного двора явился на наши слушания, и даже лорд-казначей удосужился прислать своего представителя с ключом. Мы увидим содержимое ковчега.
Ящик оказался на три четверти заполнен кожаными мешочками. Ньютонов бумажный конверт завалился в угол. Тот нагнулся, чтобы его достать, и, хотя сам этого не видел, все остальные заметили, что Уайт и Болингброк следят за директором Монетного двора, словно рассчитывают поймать его на каком-нибудь мошенничестве.
— Это ли вы ожидали увидеть, сэр Исаак? — осведомился Болингброк.
— На вид всё как должно, милорд. — Исаак снова нагнулся над ковчегом, вытащил синфию, осмотрел её и бросил обратно. Он вынул вторую и на этот раз задержал её перед глазами.
— Всё ли в порядке, сэр Исаак? — спросил Болингброк тоном искренней джентльменской озабоченности.
Сэр Исаак повернул синфию к окну.
— Сэр Исаак? — повторил Болингброк.
В палате стало очень тихо. Болингброк метнул взгляд в смотрителя Монетного двора. Тот шагнул вперёд и, встав на цыпочки, заглянул Ньютону через плечо. Ньютон не шевелился.
Глаза смотрителя расширились.
Ньютон бросил мешочек, словно тот жёг ему пальцы, и попятился к Равенскару, как ослеплённый дуэлянт, ищущий защиты друзей.
— Милорд, — проговорил смотритель, — что-то не совсем так с последним пакетом. Надпись выглядит поддельной.
Чарльз Уайт коленом поддел крышку ковчега. Она захлопнулась с громом пушечного выстрела.
— Я объявляю ковчег уликой в расследовании преступления, — провозгласил Болингброк. — Заприте его на замки и принесите мою печать. Я опечатаю его, дабы предотвратить дальнейшие фальсификации. Мистер Уайт водворит ковчег на законное место в Тауэре и будет держать под охраной двадцать четыре часа в сутки. Я сообщу обо всём лордам Тайного совета. Надо думать, что совет распорядится в ближайшее время провести испытание ковчега.
— Милорд, — сказал Титул, выступая вперёд, — из чего вы заключили, что неприкосновенность ковчега была нарушена? Смотритель Монетного двора утверждает, что один из пакетов выглядит странновато, но это не свидетельство. Сэр Исаак ещё ничего не сказал.
— Сэр Исаак, — проговорил Болингброк. — То, что очевидно большинству из нас, непонятно этому вигу. Он требует свидетельств. Никто не даст их лучше вас. Готовы ли вы присягнуть, что все монеты в ковчеге отчеканены в Тауэре, под вашим присмотром, и положены в него вашей рукой? Напоминаю, что каждая монета в ковчеге подлежит проверке при испытании ковчега, и вы, как директор Монетного двора, ответите за непройденное испытание по всей строгости.
— По древней традиции, — сказал Роджер Комсток, прикрывая рот ладонью, — недобросовестных монетчиков карают отсечением правой руки и кастрацией.
На каком-то этапе его тревога сменилась ужасом, теперь ужас уступил место завороженности.
Ньютон хотел ответить, но голос его не слушался; изо рта вырвалось только слабое блеяние. Наконец он, скривившись от боли, проглотил вставший в горле комок и с трудом выговорил:
— Присягнуть не могу, милорд. Без должного осмотра…
— Он будет проведён вскоре, при испытании ковчега.
— Прошу прощения, милорд, — снова встрял Титул, который из какого-то стадного инстинкта упрямо лез вперёд, обрекая себя на роль козла отпущения за всю партию, — но зачем проводить испытание ковчега, если имела место фальсификация?
— Чтобы изъять оттуда сомнительные монеты — тогда мы будет уверены, что все гинеи и пенни, положенные туда позже, суть истинные образцы продукции Монетного двора, а не фальшивки, подброшенные в ковчег с целью скрыть злоупотребления!
— Какая поэзия! — вскричал Равенскар, хотя его слова утонули в гуле, с которым обе партии стекались под знамёна вожаков и вооружались. — Сэр Исаак не смеет засвидетельствовать, что ковчег неприкосновен, ибо опасается фальшивок, подброшенных туда Джеком-Монетчиком, и не хочет брать на себя вину. Чтобы спасти руку и яйца, он должен признать, что ковчег был вскрыт — и таким образом навлечь на себя подозрение в недобросовестности и в нападении на Тауэр!
— Милорд, — вставил какой-то тори. — Вы предполагаете, что образцы монет за год исчезли — украдены Джеком-Монетчиком! Коли так, как мы докажем надёжность монет, находящихся в обращении? Наши враги за рубежом объявят, что Монетный двор более года пускал в обращение порченую монету.
— Вопрос чрезвычайно серьёзен, — признал Болингброк. — Это тоже забота государственного совета, ибо благополучие государства зиждется на торговле, а та, в свою очередь, на крепости государственной денежной системы. Если заговорщики и впрямь лишили нас ковчега, мы можем собрать образцы монет, находящихся в обращении, и проверить их.
Равенскар сказал Ньютону не поднимать носовых платочков, оброненных Болингброком; Ньютон, в спокойной уверенности человека, которому нечего скрывать, пренебрёг советом. Теперь ему поздно было менять привычки.